– Вы не любите графа Файфа? – спросила Розали. Леди Мюррей посмотрела на дочь и задумчиво вздохнула.
– Это очень сложные вопросы, дорогая моя. Но здесь, в Элайшоу, мы пытаемся разобраться со всем и выбрать правильный путь. Чем больше объединяются вместе крепких и богатых семей, тем меньше они страдают во время военных конфликтов.
Розали задумалась на мгновение и вдруг спросила:
– Леди Сибилла, так теперь вы должны оставить свое место около принцессы и служить в собственной семье?
– О нет, что вы, – ответила Сибилла. – Мое место рядом с Изабеллой, и я чувствую себя там в безопасности. Я надеюсь вскоре встретиться с ней. Она хотела остаться в Тернберри только до тех пор, пока королевский суд не двинется из Стерлинга в Эдинбург. И я слышала, что суд и наместник Файф останутся в Эдинбурге еще долгое время, поэтому мне удобнее будет присоединиться к ее кортежу именно в Тернберри.
– Но как вы сделаете это? – поморщилась леди Мюррей. – Я думаю, что у вашего отца найдется что сказать вам по этому поводу.
– Я не сомневаюсь, что он в очередной раз выскажет мне все, что захочет. А захочет он сказать многое. Но я должна выполнять свои обязанности у принцессы Изабеллы, и как только отец успокоится – а он очень отходчивый, хотя и вспыльчивый, – я смогу убедить его в своей правоте.
– Да, возможно, вам и удастся это сделать... – пробормотала леди Мюррей, но она оставалась хмурой, и мысли ее витали где-то далеко.
После того как женщины ушли из зала, Саймон еще некоторое время поддерживал разговор с сэром Малькольмом, пока последний не наелся и не откинулся назад. Тогда Саймон подозвал слуг, чтобы они прибрали стол, и предложил гостю оглядеть замок Элайшоу и его поместья.
– С удовольствием сделаю это, но прежде я бы предпочел побольше услышать о том, что же произошло с моей дочерью.
– Тогда я предлагаю выйти наружу, чтобы поговорить наедине, – сказал Саймон.
– Мне кажется, что и вы хотите просить меня о чем-то, – хмыкнул сэр Малькольм, когда они стали спускаться вниз. – Как чудесно, что вы снова положили глаз на мою дочь.
– Нет, сэр, даже если бы и положил, то вряд ли из этого выйдет какой-то прок, – сказал Саймон. – Она сделала свой выбор три года назад, и я не вижу никаких изменений в ее отношении ко мне. Но тем не менее, – добавил он твердо, – имейте в виду, что я тоже изменился с тех пор. Вы помните, что я тогда крикнул ей вслед?
– Она даже плакала потом от ваших слов. Но она упряма и не любит подчиняться. Пока наш Хью был жив, она всегда бегала к нему и умоляла его заступиться передо мной за нее. Он потворствовал ей во всем и, мне кажется, немного избаловал ее. Но и я дурак. Она лепит из меня все, что ей нужно, как из воска. Следовало строже ее воспитывать.
– Так попробуйте это сделать сейчас, сэр, – усмехнулся Саймон.
Сэр Малькольм скривился.
– Я не сторонник насилия над своими детьми, Саймон. Было бы бесполезно ждать от меня жестокости по отношению к дочке. Я иногда страдаю, когда заставляю младшую, Элис, делать что-то против ее желания. Вот и сейчас я выдаю ее замуж. И она поплачет-поплачет, да потом и согласится, но Сибилла не такая. Она только стоит и смотрит, а ты ожидаешь взрыва. Она никогда не изменится.
– Поверьте мне, вы не первый человек, которым управляют упрямые дочери, сэр, – сказал Саймон, клянясь себе, что никогда ни одна женщина не будет управлять им.
– Видите ли, сэр, Сибилла – частичка моей дорогой жены. Я, знаете, смотрю на дочку и всегда вспоминаю свою Мэри. Не характером, конечно! Моя Мэри была такой нежной, какой только может быть женщина со своим мужем и детьми. Но все равно... Сибилла так походит на нее! И когда я смотрю на нее, я понимаю, что я хороший воин, но очень мягкий человек... Ну ладно. Вы хотели поговорить со мной о чем-то?
– Да... – ответил Саймон. – Я хочу сказать вам, что моя мать не знает, что я когда-то едва не женился на Сибилле.
– Я видел, каким вы были злым после сорвавшейся свадьбы, и понимаю, почему вы не сказали тогда матери о поражении. Но ведь прошло столько времени и столько воды утекло...
– Несомненно, вы правы и наверняка думаете, что я просто побоялся сказать ей. Но у меня были серьезные основания для того... чтобы заключить этот брак.
– Файф. Ну конечно же... Я не могу обвинить вас в том, что вы мечтали получить его в союзники и потому решились на этот брак, навязанный вам сверху. Я знал о вашем договоре. А насчет нежелания говорить матери о той сделке, что ж... ваше дело. Наверное, у нее есть какие-то свои планы и надежды на вас, идущие вразрез с тем, что вы делали на службе у Файфа. И если вы просите, я не стану говорить Аннабель о вас и событии трехлетней давности. Когда ваша мать была молода, она была душой компании, мудрой и проницательной девушкой. Но люди говорят мне, что она до сих пор не изменилась и хорошо правит своим поместьем.
– Она по-прежнему очень проницательна и умна, сэр, – мягко произнес Саймон. Ему было жаль, что он не мог напрямую спросить этого человека о том, какой была его мать в молодости и что же произошло между ними. Вместо этого он сказал: – Будет лучше, если она узнает о той сделке лично от меня, а не от гостя.
Сэр Малькольм хмыкнул и, опираясь о трость, направился в сторону замковой стены.
– Послушайте моего совета, Саймон. Скажите ей об этом при первой же возможности. Не затягивайте с этим. А то моя прыткая девочка скоро обгонит вас и сама выдаст ей секрет, да в таких красках, что вы потом долго не отмоетесь.
– Она пока не сделала этого, – сказал Саймон, взглянул наверх, и у него засосало под ложечкой. – Леди Сибилла не проговорилась даже моей сестре Амалии, хотя они дружны и вместе служат у принцессы Изабеллы.
– И даже в этом случае... – Сэр Малькольм сделал паузу. – Вы же не знаете, как сложатся наши жизни в будущем. Не ожидали вы и того, что вытащите ее из реки и привезете к себе в дом. И вы не знаете, о чем в данную минуту беседует ваша семья с моей дочкой.
– Будет лучше, сэр, если вы отвезете ее завтра домой. Твид непредсказуем, он разделяет наши земли. И вряд ли мы в ближайшее время вновь встретимся с вами.
Два часа спустя к стенам Элайшоу подъехал всадник с сообщением от наместника Файфа. Саймон должен был как можно скорее прибыть в Эдинбург.
* * *
Когда Сибилла покинула леди Мюррей на балконе, она быстро спустилась вниз в зал, потом выскочила во двор, но нигде не смогла найти отца или Саймона. В задумчивости она подошла к своей спальне, ей нужно было придумать хорошую речь, чтобы отец отпустил ее к Изабелле в Эдинбург. Она очень любила отца, а еще сильнее любила младшую сестренку Элис, которую хотела увидеть и обнять.
Так или иначе, Сибилла решила, что воссоединится с Изабеллой во что бы то ни стало. И сделает это до того момента, как отец прикажет или попросит ее остаться дома. Но... даже Арчи вряд ли поддержит ее просьбу, если отец будет против.
– Миледи?
Пораженная Сибилла повернулась и увидела, что сзади на лестнице стоит Кит.
– Как же ты бесшумно подбираешься!
– Лучше ходить бесшумно и слушать незаметно. Тогда можно многое услышать и многое понять, прежде чем тебе сделают плохо.
– Так именно поэтому ты исчезла сегодня утром еще до того, как я проснулась?
Кит оглянулась по сторонам, будто боялась, что их может кто-нибудь услышать, и прошептала:
– Тетси будет очень недовольна тем, что я снова пришла к вам в комнату. Она ужасно злится.
– Ей не нравится, что ты тихо проходишь ко мне в комнату посреди ночи без приглашения? – мягко спросила Сибилла.
– Да, поэтому, – ответила Кит. – Она сказала, что я никогда... никогда не должна делать этого снова, но я... мне не нравится спать с Тетси! Она громко храпит.
– Жаль слышать это, но я завтра уезжаю к себе домой, – сказала Сибилла и погладила Кит по голове. – Мой отец приехал за мной и хочет увезти.
Кит горестно опустила голову.
– И где вы будете жить теперь? – пробормотала она.
– В местечке под названием Эйкермур. Это на другой стороне Твида... Помнишь, где мы с тобой встретились? – Девочка молчала, ее лицо замерло как маска. Сибилле захотелось как-то успокоить ее. – Вы с Дэндом будете здесь в безопасности, – добавила она. – Лорд позаботится о вас.
– Да, но мне нравится жить рядом с вами. Здесь, в этой комнате, – вздохнула Кит. – Может быть, мои волосы однажды вырастут и станут такими же красивыми, как ваши. Как вы думаете?
– Если ты не позволишь никому их отрезать, то наверняка они будут такими же длинными и шелковистыми, – сказала Сибилла, открывая дверь своей комнаты. – Если хочешь, можешь зайти в гости. Твои волосы всегда были короткими?
Кит покачала головой:
– Я сама их обрезала однажды... в тот день.
– Почему?
Кит помялась немного, потом пожала плечами:
– Просто обрезала, и все. У вас много вещей, которые нужно собрать перед отъездом?
– Не очень, – улыбнулась Сибилла, надеясь, что леди Мюррей не будет сильно возражать, если она заберет себе два платья, которые Розали отдала ей. Путь предстоял неблизкий, и было бы неловко ехать все это время на лошади в одном только платье и нижнем белье. – Кит... А ты, случайно, не знаешь, что произошло с моим платьем, в котором я была, когда упала в реку?
– От него ничего не осталось. Его невозможно было починить, – простодушно ответила Кит. – Лорд убрал его, потом девушка долго стирала его, повесила у огня, чтобы оно высохло, но я не видела, что случилось с ним дальше. Тетси сказала, что платье сильно повреждено и оно село, так что теперь его может надеть только совсем юная девушка, вам оно будет мало. Она сказала, что шерсть слишком тонка, и она не знала об этом, когда просила постирать его с остальными вещами под горячей водой. Она доложила об этом ее милости, но скорее всего боится рассказать об этом вам.
Сибилла грустно вздохнула. Бог с ним, с этим платьем. Пусть оно и было ее любимым. Она могла попросить, чтобы в Эдинбурге ей сшили такое же на заказ. Но что делать с ботинками? Это сейчас было важнее. Такая длинная поездка в паре тонких, почти шелковых шлепанцев казалась безумством.