Какое-то время, люди толпились на палубе, прижимаясь друг к другу и оглядываясь по сторонам, да поддерживая тех, кому посчастливилось потерять сознание в стороне от люка. Однако заминка сия длилась недолго. Вскоре Арагон вернулся обратно и яростным рёвом, а изредка и сильными пинками, определил всё местное население на различные работы. Талант убеждения Арагон демонстрировал весьма выдающийся, так что, даже те, кто лопотал на непонятном языке и не понимал, что от них хотят, немедленно приступили к полезной работе на борту, демонстрируя завидный энтузиазм.
Все, кроме одного очень старого, немощного мужчины, со слезящимися глазами. Он сторонился толпы и, похоже, очень плохо видел, старик всё время подслеповато щурился.
Он замер в метре от своих товарищей по несчастью и постоянно оглядывался, да оправлял свои грязные, местами рваные одеяния, кое-где сверкавшие золотыми и серебряными нитями. Иногда он приглаживал остатки седых волос на голове, пошатывался, словно ему сложно было стоять, в целом становилось не очень понятно, зачем его захватили прежние владельцы корабля. Пусть старик, но старики тоже едят, а еда стоит денег и вдвойне она ценна в морском путешествии. Продать такого раба не смог бы даже лучший торговец Вольных городов на севере, да что там говорить! Таких рабов и даром никто не возьмёт. Зачем старик оказался тут, не понятно. Разве что, завесу той тайны немного приоткрывал его наряд. До того как стать лохмотьями, эта одежда стоила не малых денег.
Вполне возможно, что старик являлся важной персоной и его не собирались продавать в рабство, рассчитывая на щедрый выкуп. Как бы там ни было – тайна осталась тайной.
-Держи. – Презрительно скривившись, молвил Арагон, когда все пленники принялись активно работать – чистить палубу, выбрасывать трупы за борт, а кто понимал в деле матросском, сейчас активно готовит корабль к отплытию.
Старик, не понимавший слов могучего воина, прищурившись, посмотрел на то, что ему протягивали. В крепкой руке воина покоится сабля. Старик взял оружие, за протянутую в его сторону рукоять, не понимая, что происходит и чего от него хотят. Своим весом, сабля потянула его вниз, старик едва не упал, но всё же сумел поднять оружие, а вслед за тем и свой взгляд.
Сверху на него неслось лезвие второй сабли, что была в руках того же воина.
В отчаянии, старик поднял оружие и сумел отразить выпад. Но последовал и второй удар клинка, которого старик уже не увидел. Клинок рассёк его горло до самого позвоночника. Голова завалилась назад, открывая страшную рану. Кровь брызнула в лицо Арагона, но он ни разу не моргнул.
Когда старик пал, широко раскинув руки, воин Славного города Тара кивнул ему и произнёс:
-Твой позор закончился старик. Твоя душа больше не будет терзаться от мук своего позора.
Народ, только что работавший изо всех сил, замер, в ужасе глядя на старика и его убийцу.
-Аррр! – Взревел воин, позволив своему лицу перекоситься от бешенства.
Люди тут же вернулись к работе. Бешеный взгляд арийца обратился к его спутникам, ещё недавно бывших вместе с ним, на одиноком морском острове, будучи одетыми лишь в собственные волосы.
Оба поспешно шагнули к старику, подняли его и потащили к борту корабля. Однако взгляд Арагона они прочли не верно. Увы, ничего не поделаешь – дикари. Иногда, он забывал об этом.
-Нет! – Прорычал воин. Тиала и Кхнек остановились, послав недоумевающие взгляды своему командиру. Тот счёл возможным снизойти до пояснений, сердитый тем, что ему приходится это делать. – Душа этого человека искалечена и унижена его бесконечным позором. Долгая пытка позорным возрастом, извратила её. Но в последний момент он проявил себя – его душа, всё ещё душа мужчины. Он не достоин погребального костра. Но он не заслужил того, что бы его душа металась в кишках тех тварей, что сожрут его тело. Он отправится с нами к берегу и будет погребён в земле, если его народ окажется достаточно цивилизован, что бы сделать это.
Сказав сию речь, Арагон развернулся и ушёл в капитанскую каюту. Из которой вскоре вышел и обвёл палубу гневным взглядом, в поисках того, кто работал плохо или бездельничал. Таковые вскоре нашлись – подросток женского пола и мужчина в грязных одеждах из мягкой кожи. Оба человеческого языка, на котором говорили в Катхене и Арии, не знали, так что в каюту ариец загнал их пинками. Зачем стало ясно вскоре – сгибаясь от тяжести, девчушка и мужчина, вытаскивали из каюты мёртвое тело её прежнего владельца. На тело старика и своих спутников, Арагон внимания не обратил. Что с мертвецом делать, непонятно. Ясно что выкидывать за борт нельзя, командир запретил, а как тогда?
Пораскинув мозгами, Тиала и Кхнек унесли тело в трюм, завернули его в кусок парусины и оставили там. После чего вернулись на палубу, где уже вовсю кипела работа – кипела в жуткой тягучей тишине, нарушаемой лишь едва различимым шелестом ветра и крепко пропитанной искренним ужасом множества самых разных людей.
-Кхнек, - спросила девушка тихим голоском, - почему старика он оставил, а когда остальных выбрасывали за борт, не сказал ни слова?
-Не знаю. – Пожав плечами, ответил Кхнек, всё-таки Тиала не совсем права, командир объяснил свой поступок. Другое дело, что его объяснение им непонятно, оно, по сути, лишено всякого смысла. Какие-то погребальные костры, души…, хотя, что такое душа, он кажется, помнит. Смутно и урывками, но это что-то важное. Что-то в человеке. Наверное, какой-то нужный орган. А может и не нужный. Со временем, он вспомнит. Или нет. Не важно. Спустя некоторое время Кхнек заговорил.
-Мне кажется, командир Арагон, немного дикарь. Его поступки могут быть странными. Думаю, нам просто не стоит заострять на этом внимание. Командир явно знает что делает.
-Да, наверное. – С неохотой, всё же согласилась с ним Тиала…
Спустя час, судно, обрётшее новых владельцев, медленно развернулось, и всего на одном парусе – остальные поставить не смогли, не хватило ни людей, ни знаний, корабль двинулся прочь от одинокого острова морского. Ему вслед с берега каменистого безжизненного острова, с ужасом застывшим в глазах и лицах, смотрели десяток матросов – всё, что осталось от большой и крепкой команды пиратского судна. Прожжённые морские волки, гроза океанов и торговых флотов…, чудом выжившие в недавно случившемся безумном сражении одного против всех.
***
Недалеко от густых лесов, что тянутся по побережью реки Девон, средь высокой луговой травы ещё не перепаханной, не изувеченной рукой человека, средь равнин провинции Мэлон, плечом к плечу стоят два воина. Оба высоки и перевиты могучими мышцами. Один, пусть и высок, но строен и сложен почти так же, как статуи Каила, вышедшие из рук лучших скульпторов Империи. Второй обладает гораздо более крупными мышцами, он может похвастаться силой не уступающей силе своего скакуна. Тот, кстати, скакун который, мирно жуёт травку, опустив морду так низко, что кончики длинных рогов, почти касаются земли. Скакун второго воина отличался от первого только цветом – такой же огромный, на первый взгляд крайне опасный зверь, который и без всадника кого угодно до инфаркта доведёт одним своим видом. Но, как известно, внешность обманчива – научить этих зверей действительно сражаться, оказалось почти невозможно. Впору к магии прибегнуть, чего пока что не делали, возможно, лишь из природного упрямства. Пока что этих скакунов удалось научить, лишь спокойно относиться к виду крови и бесцельно мотать головой в процессе боя. Другие функции, на которые были способны эти могучие животные, чаще всего используемые исключительно в упряжке телег и в качестве сырья для приготовления мясных блюд, запускались более непосредственно и особого обучения не требовали. К сожалению, тут имелся сильный недостаток – эти функции могли быть запущены в дело только очень сильным всадником и в очень ограниченном наборе. Всё дело в том, что у вола череп хоть и крепкий, но сотрясение мозга после свирепого удара кулаком в затылок, никуда не денешь, а иного способа заставить волов Катхена делать некоторые интересные и полезные вещи, этим могучим воинам, найти, пока что, не удалось.
Один из волов фыркнул и обернулся воин, что похвалиться может более мощной мускулатурой, по должности он король, по одежде – не слишком удачливый, довольно бедный разбойник с ближайшего торгового тракта Империи. На вола он глянул, скривился сердито и снова повернул голову в сторону полей нетронутых рукой человека. С виду не тронутых.
Изрядно вытоптанная трава, дёрн повреждённый копытами лошадей и колёсами повозок, всё ещё хранили следы недавних событий разыгравшихся в этом месте.
Сейчас, по полю хранившему следы каких-то недавних событий, медленно шагала девушка в очень откровенном наряде – платье прикрывало всё её тело, от пяток до макушки. Даже на лице нечто вроде накидки. Только вот ткань сего одеяния оставалась непроницаема лишь в полумраке, где и так почти ничего не видно. Под лучами светила, ткань, напротив, начинала просвечивать в самых неожиданных местах. Впрочем, те места были достаточно прикрыты дополнительными элементами одежды - что б хоть немного загадки у девушки всё же осталось.
Она вышагивала по равнине, словно бы бесцельно. То прямо идёт, то направо, то остановится и, закрыв глаза, да вытянув руки вперёд, стоит неподвижно. Иногда, по её стройному телу пробегали всполохи бледного призрачного огня. Настолько призрачного, что смотревшие на неё воины, не были до конца уверены, что это именно всполохи, а не причудливые отражения и блики солнечного света.
Воин с двуручным мечом за спиной, повёл могучим плечом и снова покосился на своего скакуна. Стоит, скотина, траву жуёт, один глаз закрыл, вторым косит куда-то в сторону. Может и правда, обратиться к этой колдунье, пусть что-то сделает? Всё-таки, не в первый раз.
И всё и всё же – магия вещь слишком противоестественная. С ней надо быть крайне осторожным. Лишний раз к ней прибегать уж точно не стоит. Он бы и сейчас не попросил уроженку Эрфии помочь ему, но, к сожалению, в этом вопросе, без колдуна не обойтись. Мало того, что, возможно, в деле замешан колдун и найти его без помощи другого колдуна, будет не просто, так ещё и не факт, что колдовство вообще причастно к случившемуся.