В какой-то момент, путешествие завершилось – на горизонте возникла туманная дымка. Арагон находился на своём любимом месте, на носу корабля, рабы, включая вооружённых, занимались кораблём, и вот он - берег. Благородная дама, в помятом и чуть-чуть порванном платье, выпустила из своих хрупких ладошек уже изрядно покрытых мозолями, промасленный канат и заплакала. Высокий юноша с саблей на поясе, воздел руки к небесам и поблагодарил Приву – наконец-то, они прибыли туда, где пленившие их люди, получат своё. Ведь глупый безумный пират в одиночку перебивший их прежних пленителей, пиратов других, требовал вести корабль в ближайший порт. Туда пленники корабль и вели, умолчав о том, чем являлся этот порт и что там ждёт тех, кто посмел поднять руку на жителей благословенной и обширной Великой Империи.
Земля была всё ближе и всё яснее становились лица пленников – в их глазах вспыхивала радость, надежда разгоралась в яркий костёр и гнев за то, как поступил с ними чужеземец, разрастался вместе с радостью близкого спасения. Некоторые, особенно девушки, уже предвкушали, как мечи и копья морской стражи превратят Арагона в горку изрубленной плоти. Сейчас, когда всё почти закончилось и они, фактически спасены, лишь мести они жаждали всем своим сердцем.
Тиала и Кхнек присоединились к своему командиру на носу корабля и с некоторым беспокойством смотрели на приближающийся берег. Увиденное не особо им понравилось.
Арагон реагировал почти так же, как и всю дорогу. Мрачно смотрел вперёд, с места не двигался, лишь его брови чуть сильнее сдвинулись к переносице. Кажущаяся безучастность арийца, беспокоила его спутников почти так же как незнакомый берег, но заговорить они не решились.
Вскоре стали видны портовые сооружения и десятки кораблей подле них. Мимо проплыли несколько кораблей разной формы и различного размера. Один выглядел настолько причудливо, что все трое проводили его долгим взглядом. Высокие изогнутые наружу борта, метра на три выше, чем на их корабле. С каждого борта из квадратных окошек торчат толстые металлические трубы. Высокие мачты, которых сразу три, не считая множества маленьких, с совсем крошечными парусами на них – это неудивительно в принципе. Такой громадный корабль, что проплыл мимо них, нуждался в куда большем количестве парусов. Да и с ними, казалось странным, что он вообще двигается.
-Удивительно. – Покачав головой, произнесла Тиала.
-Магия. – Презрительно рёк Арагон, за борт плюнул и отвернулся – что он имел в виду, они не поняли. Возможно, речь шла о том, что корабль в принципе плывёт, а может он говорил о странных трубах в бортах. Или про высокого мужчину с посохом, что сейчас смотрел на них с кормы огромного корабля. Кажется, у этого мужчины, глаза светятся синим светом…, показалось, наверное.
Рабы с сияющими лицами, теперь не пытавшиеся скрыть своей радости, направили корабль в одну из множества больших гаваней, точно между береговыми защитными сооружениями, далеко выдававшимися в море. Вероятно, они строились на каких-то островках или вовсе рифах, так как их стены, утопавшие в морских волнах, с береговой линией никак не совпадали.
Эти постройки Арагон окинул внимательным, пусть и быстрым взглядом, он словно старался запомнить, как они выглядят. На них так же имелись металлические трубы, но здесь они торчали из-за зубчатого края башен, были больше, и в их назначении особых сомнений не возникало – это точно оружие. Трубы направлены не в морские просторы, а на вход в гавань. Что именно делали трубы, осталось неизвестным. Но, вероятнее всего, испускали какие-то магические энергии, потому что:
-Колдовство. – Проговорил Арагон, опять за борт плюнул и снова вперёд смотрит.
Вскоре паруса были спущены, корабль начал замедляться. Через несколько минут, к борту подплыло небольшое юркое вёсельное судно – после некоторых манипуляций с канатами, оно направило корабль к пристани. Они плыли к финальной части своего морского пути, а мимо проплывали другие суда и береговые постройки по обе стороны от них. В основном, постройками были портовые сооружения и пристани. Там кипела жизнь, кто-то кричал, слышались разговоры, слившиеся в единый невнятный гул, скрипело дерево и канаты, плескалась вода и кричали где-то чайки, а может и какие-то другие птицы. Обычный порт, обычные для таких мест звуки и дела.
Вот они проплыли мимо корабля уже занявшего своё место у пристани. По длинным сходням идут две вереницы людей. Одна спускается вниз, другая поднимается, таща на спине свёртки, тюки, какие-то ящики. Один бедняга оступился и рухнул в воду, где начал плескаться и кричать на незнакомом языке, незнакомые слова, вряд ли приличного содержания. На помощь никто не бросился сломя голову, но на минуту передохнуть решил народ от работы своей не лёгкой – лишь для того, что б разразиться добрым смехом и не очень добрыми, язвительными комментариями. Вокруг раскинулся обычный порт, какого-то большого города, со всеми свойственными ему нюансами и деталями.
И судя по сузившимся, превратившимся почти в щелки, глазам Арагона, он уже знал, что это за город такой. После того, как человек упавший в воду разразился воплями, такими его глаза и стали.
Очень скоро, корабль замер на месте и высокий раб с саблей на боку, в прошлом капитан собственного корабля, направился к сходням, которые уже тянули с берега. Это не укрылось от глаз Арагона. Злобно рыкнув, он сорвался с места и вскоре очутился у борта корабля, нос к носу с наглым рабом, посмевшим забыть, что он раб. Мало того! Этот червь нанёс ему личное оскорбление – зачем он ему саблю давал? Зачем он их вооружил? Только сталь этих мечей опозорил. Полученного шанса достойно пасть в битве от рук великого арийского воина, а может быть и убить его, покрыв свои имена вечной славой, эти, как будто мужчины, даже и не заметили. Что и говорить – они даже не поняли, как опозорили себя тем, что отказались от щедро предложенной им славной битвы! Разве мужчина так поступит? Разве мужчина откажется от сражения, когда его противник столь достойный воин, прервавший сотни жизней в тысячах битв? Конечно, нет! Мужчина с радостью примет такую битву и с радостью умрёт в ней или же, доказав свою силу, заберёт жизнь могучего воина.
И после такого позора, этот раб пытается сойти с корабля, даже не спросив разрешения!
-Прочь! – Рявкнул до сего момента очень послушный мужчина. – Если не хочешь, что бы тебя казнили четвертованием – сложи оружие и, может быть, тебя…
Несчастный не успел ничего больше сделать. Лишившись чувств, он улетел через пол палубы, рухнул на спину, головой сильно стукнулся и затих.
Спустя пару минут, гремя чешуйчатыми нагрудниками и прочими элементами доспехов, каковые ни в одном месте Катхена никогда не видели и каковые в Арии знали лишь по слухам, вбежали на борт корабля. С короткими копьями наперевес, солдаты замерли, выстроившись в линию по борту корабля.
Последним, на палубу поднялся высокий молодой воин, в таком же доспехе, но с дополнительными элементами, изобиловавшими символами и рельефами. Эти элементы не несли в себе защитных функций, хотя и были сделаны столь искусно, что казались гармоничной частью доспеха. Их назначение оставалось более простым – сразу показать любому кто взглянет на него, каков социальный статус этого человека и каково его положение в местной военной иерархии.
Арагон этих символов не знал, рельефы ничего ему не сказали, но их наличие явно указывало на знатность воина или его военные победы. Может быть, на количество жён или рабов – это не важно, главное, он точно занимал высокое положение и командовал этим отрядом.
-Я так ра… - Воскликнула благородная девушка со слезами счастья на глазах.
Она бросилась к солдатам, протянув к ним свои хрупкие тонкие руки, на коих нынче имелись синяки от крепких пальцев арийца и мозоли от деятельности трудовой, каковой девушка до сего дня заниматься не умела. Общественный статус и пол, а так же благородное происхождение не позволяли даме увлекаться занятиями, приличествующими лишь отвратительным плебеям. А тут вот, пришлось.
Арагон её порыва не понял. Бедняжка прошла мимо, почти к солдатам подошла.
Локоть арийца взлетел вверх и в тишине полной, девушка свалилась на пол без чувств. Челюсть у несчастной подозрительно хрустнула и всё, рухнула и непонятно, что там с ней случилось. Толи живая и спит, толи не совсем живая и совсем не спит.
Солдаты сделали шаг вперёд, опуская пики в удобное для боя положение. Их командир, глаза зло сузив, медленно поднял руку в останавливающем жесте. Теперь он смотрел только на того, кто посмел ударить благородную даму локтем в лицо.
Ударить в присутствии отряда обученных воинов, облачённых в доспехи.
В самом центре порта, из которого он ни уплыть, ни убежать не сумеет никак.
На вид вроде не сумасшедший. Может умственно отсталый? Да вроде нет, абсолютно нормальное лицо, разве что, жёсткое, даже злобное. И крайне самоуверенное. Колдун? Или что?
-Ты понимаешь, что я говорю? – Произнёс ариец и командир отряда, медленно кивнул в ответ, так же пристально глядя в лицо говорившего. – Хорошо. – Арагон указал широким жестом в сторону и себе за спину. – Я хочу продать свои трофеи. Этот корабль и этих рабов.
Упомянутые рабы уже все собрались на палубе. Встали за спиной арийца нестройной толпой, жмутся друг к другу, с тревогой смотрят на бесчувственную девушку и взоры полные надежды и мольбы, отправляют в сторону солдат. Те мужчины, что были вооружены, сейчас выступили вперёд и нервно тискают рукояти своих мечей и сабель. Атаковать своих пленителей, они не решались, хотя такое желание у них явно есть. Тиала и Кхнек стоят тут же и смотрят они сейчас не на солдат, а на своих пленников, вполне оправданно опасаясь, что эти люди могут ударить в спину командира, если всё пойдёт не по плану…, по плану. А какой он, план-то этот? Что вообще задумал командир?
Заявиться в осиное гнездо, пинком поднять ос из спячки и предъявить им свои требования, вот что он задумал. Замечательный план, просто отличный, надёжный план.