К ним приближались пятеро всадников и чем ближе были они, тем лучше можно было их разглядеть. Лошади скакали во весь опор, скаля крупные жёлтые зубы, сверкая безумными глазами полными жгучего гнева. Они двигались, словно самые обычные лошади. Но вот их кожа - серая и не везде она есть. В отдельных местах кожи нет, посеревшее, отвратительное мясо торчит наружу. Кое-где кожа повисла кусками и развевается на ветру, словно ленты и флажки на благородных скакунах родовитых рыцарских родов. Рёбра торчат наружу, шкура, где уцелела, туго обтягивает иссохшие мышцы. Но это не слишком удивило арийцев, они почти и не обратили внимания – после изрубленных мертвецов, чего-то подобного они и ожидали. Однако всадники, тут совсем другое дело.
На них нет одежды – когда-то была, это видно по истлевшим фрагментам, ещё сохранившимся на телах. Их кожа серая, почти чёрная. Глаза пусты, их просто нет. Вместо глаз курящиеся чёрные пламени. Крошечные языки огня, не скрывавшие черт лиц, характерных и хорошо знакомых арийцам.
К ним приближались пятеро кочевников, сейчас известных миру, под именем народа Шеди.
Сыны Тара не слишком надеялись, что пришли туда, куда нужно. Им хотелось отомстить за Арагона или найти его живым, что маловероятно. Однако чем дальше они шли, тем лучше сознавали, что гонятся за птицей в небесах – каковы шансы, что именно этот колдун причастен к случившемуся с Арагоном? Крошечные, ведь в мире полно разных колдунов и все они непременно зло, жаждущее всё испоганить и отравить. Одна Отала вовремя завела дружбу с Доменом, что, естественно, благотворно сказалось на ней самой, а об остальном позаботилась душа самого Славного города Тара и её магия обрела доброжелательные черты, стала полезна. Больше ни один колдун в мире, не мог похвастаться покровительством Тара, а, следовательно, не мог и избавиться от пагубного влияния магии. Так что надежда, что некромант тот самый искомый колдун, была, откровенно говоря, никакой. Они просто шли сюда, они просто знали, что с колдуном надо покончить – причём надо было это сделать в тот же день, как Марс вернулся и рассказал о мертвецах на аренах Валлии. Но тогда других дел хватало с избытком. Теперь оправданий у них нет, а где искать Арагона и его похитителя, непонятно. У них просто нет выбора, они должны покончить с колдуном, отравлявшим сам этот мир.
И вот к ним скачут мёртвые, а может и живые, но навсегда изуродованные магией, воины Шеди.
Бешенство, после сражения с мертвецами почти истаявшее, да изрядно подавленное отвращением, вызванным не изгоняемой удивительно стойкой вонью мертвечины, быстро вернулось обратно. Что в данной ситуации, являлось не лучшим событием. Боевое безумие не должно накрывать с головой до того, как битва началась. Оно должно приходить во время сражения, тогда оно способно переломить ход пойти любой битвы. Если же боевое безумие захватывает разум слишком рано, последствия редко бывают положительными для того, кто этому безумию поддался и для тех, кто шагает рядом.
Впрочем, арийцы были достаточно опытны, чтоб не позволить своей ярости выйти за рамки слишком рано. Несмотря на подступающее бешенство, они действовали так, как должно.
Любой всадник гораздо опаснее пешего воина. Если лошадь врежется в человека на полном скаку, она снесёт его, как ураганный ветер сносит с ровной дороги комок сухой травы. И уже неважно насколько высок ростом и массивен человек, неважно, какие на нём доспехи – лошадь, если она не больная и не старая, всё равно гораздо массивнее, а лошадь несущаяся галопом – снесёт в мгновение ока. Ни одной целой кости не останется. А лошадь поскачет дальше, едва ли с лёгким ушибом. А если отскочишь, и не заденет тебя животина эта – её всадник снесёт голову ударом меча или проткнёт тебя насквозь острием копья. У этих пятерых в руках видно мечи, как раз такие, что лучше всего подходят для ударов с седла - массивное оружие, с длинным лезвием. Таким мечом не просто орудовать на земле, но с седла им можно рассечь пешего противника надвое без особых проблем. А если всадник опытен и мастерски владеет этим страшным оружием, он способен сделать это, даже на полном скаку.
Прежде всего, всадников нужно спешить. А этого достигнуть не сложно, если смел ты, силён и знаешь что нужно делать…, было бы не сложно. Если б лошади были живыми.
А разве есть у них выбор? Они бы не отступили сейчас в любом случае, а если б и захотели – куда ты спрячешься в таком редком лесу от конных воинов, что сами не живы, да и лошади их мертвы?
Арийцы приготовились к сражению, отступив к немногочисленным деревьям, которые ещё оставались на их пути. Дальше, где скачут всадники, деревьев нет вовсе, земля там, потрескавшаяся, чёрная, как смоль. Ничего живого, до самых гор. А может, и там нет ничего живого – скалы, что там может жить? Отсюда видно только голые камни. Их живого, там разве что три чахлых куста на два с половиной ущелья, да какой-нибудь пернатый, что промышляет падалью, гнездится в расщелинах.
Не издав ни единого звука, всадники добрались до первых деревьев, миновали их, и ловко лавируя среди чёрных стволов, разделились на две группы. Трое из них направили лошадей к Логану.
Деревья помешали всадникам сбить своих противников с ног первым же наскоком, но деревьев тут так много, что бы нельзя было быстро двигаться и подобраться к своей жертве с разных сторон.
При этом лошади двигаются как-то слишком уж быстро и слишком ловко. Складывалось впечатление, что они научились немного летать, настолько легко лошади меняли направление своего движения под абсолютно любым углом.
Логан предпочёл ударить первым, рискуя попасть под ответный удар. Как только первый всадник проскочил мимо дерева, подле коего Логан стоял, он ударил с широким замахом, бросив лезвие навстречу мертвецу. Длина лезвия и рук, позволили избежать ответного удара – клинок всадника просто не смог дотянуться до него сразу, а когда чёрный меч врезался в свою цель, уже было поздно.
Голову лошади разрубило надвое, но сила удара и движения самой лошади были таковы, что лезвие не остановилось – оно с хрустом врезалось в грудь всадника, и дальше бедняга поехал уже кубарем, да частично. Обезглавленный конь и разрубленный надвое всадник, рухнули рядышком, где и затихли. Что удивительно не источая ровным счётом никаких запахов. Буквально – они вообще не пахли, в отличие от предыдущих противников арийцев, вонявших просто невыносимо и постоянно.
Когда меч пронёсся сквозь всадника и его коня, Логан зарычал от боли, разворачивая громадный клинок по той же траектории и вкладывая в него всю свою физическую силу. Затрещали сухожилия, боль пронзила мышцы – меч стремился влево, а его выворачивали в обратную сторону. Но он успел и сумел развернуть оружие таким же секущим свирепым ударом, который врезался в тело второй лошади, проносившейся мимо него с другой стороны. Удар пришёлся в бок скакуна. Коня бросило в сторону, его тонкие костистые ноги запутались и он рухнул наземь. Всадник, не сумевший нанести удара в спину Логана, оказался достаточно ловким, что б не потерять равновесия, спрыгнуть с коня и, прокатившись кубарем по земле, подняться на ноги с мечом в руке.
Третий, следовал за первым и его Логан остановить уже не мог никак. Только попытаться уйти от удара меча, нацеленного в его шею или спину. Сбив лошадь второго всадника с ног, нанеся ей смертельную рану, он шагнул вперёд и в бок. Это спасло его от удара в шею или голову и могло бы помочь избежать удара в спину – если бы всадник был простым воином или облачён в доспехи, стеснявшие его движения. Здесь же ситуация была иная. Мёртвый всадник, не только доспехов не носил, на нём и одежды почти нет. Невесомые лохмотья, в коих угадывались остатки одеяния Шеди, вот и вся его одежда. Всадник, едва лошадь проскочила дерево, привстал в стременах, резко наклонился в седле набок и ударил, с силой вытянув руку в направлении своего противника. Острие меча пробило арийский жилет и вошло в плоть, оставив в плече глубокую рану.
С бешеным рёвом, ариец ринулся вперёд, к всаднику, за миг до того выпавшему из седла – поворачиваться к тому, кто его ранил, смысла нет. Этот уже проскочил мимо и теперь разворачивает коня, дабы повторить свой удар с наскока. А в это время его товарищ, попытается убить арийца или хотя бы связать боем, не дав ему возможности снова укрыться за деревом. Ситуация патовая, если Логан не успеет прикончить противника быстро или хотя бы отбросить его в сторону. Всадник просто снесёт его с ног или снесёт голову одним ударом. В первом случае, даже если повезёт и он не будет оглушён, все кости останутся целы, второй противник, теперь пеший, зарежет его до того, как он поднимется на ноги. Как минимум, попытается и может быть даже удачно. Так что это был именно тот момент, когда безумию боевой ярости проявиться самое время.
Логан больше не пытался сдержать рвущиеся наружу, гнев и бешенство.
С диким рёвом ариец обрушился на врага, осыпая его худосочную фигуру шквалом свирепых ударов, не все из которых наносились мечом. Рана в плече причиняла боль с каждым движением, но это не мешало ему, наоборот, эта боль помогала его гневу становиться крепче и сильнее, помогала ему захватить разум целиком.
Боль – не повод отказаться от сражения, боль, это лишь ещё один инструмент в битве. Инструмент столь же полезный, как и оружие из доброй стали.
Щуплый, низкорослый Шеди, померший, видимо, в один день с Арагоном – Логан не мог знать наверняка, но слишком уж всё очевидно. На всю округу один такой колдун, и вот, стоило только подойти к нему близко, что они видят? Изувеченных колдовством людей Шеди!
Тут и думать нечего – они нашли то, что искали и проиграть эту битву не могли никоим образом.
Мертвец отражал удары, от некоторых из них ловко уворачивался и даже, иногда, умудрялся делать ответные выпады. В этом худом, высохшем теле, на лице коего горели чёрные пламени вместо глаз, физической силы оказалось не меньше, чем в самом Логане. Мастерства владения мечом так же в избытке, а там где не хватало, мертвец компенсировал иначе.