Вскоре пришёл к складу один из работников его, лошадей увидел, да за кустом спрятался.
В общем, вскоре всё село уже будет знать, что Рати купил доспехи и лошадей у неизвестных разбойников. И не сносить бы ему тогда головы, если б не особая печать Великой Империи, что тесть даровал по доброте душевной и связям родственным. Печать позволяет ему торговать всем, что не запрещено, а оружие и доспехи Великой Империи, к таковым не относятся. Конечно, ситуация спорная, но он не просто купил – он вызнал откуда пришли разбойники-варвары и куда они идут. Ну, они сами ему всё рассказали непонятно зачем, но это уже всё детали и частности. Естественно, как прибудут солдаты из крепости, он скажет, мол, изо всех сил и здоровьем рискуя, обиняками, да намёками, и выведал всё, что может помочь наказать разбойников этих проклятых.
Вскоре торговля завершилась, Арагон запрыгнул на коня, хмуро глянул на пришедшую в себя жену торговца. Та отпрянула, сжалась, на него в ужасе косится, да коленками лицо закрывает своё распухшее. С земли она так и не поднялась, к Рати только отползла, за ногу его схватилась и сидит, от страха дрожит. Вот и сейчас, пискнула, да ещё сильнее к ногам своего мужа прижалась.
Спустя минуту, разбойники развернули своих коней и не торопясь двинулись прочь.
-Ратиии… - Пищит жена. Помог он ей подняться, а она в слезах вся, к нему прижимается, да на ногах едва стоит. А лицо - ужас! Вся челюсть распухла, говорить путём не может, шепелявит только.
Рати обнял жену одной рукой, нахмурился, жалостливо на неё посмотрел, потом в след разбойникам злобно глянул, прежде, конечно, убедившись, что они не оглядываются.
-Не бойся любимая, Великая Империя за всё отомстит. – Произнёс торговец, а жена слёзы льёт, и куда вся её спесь-то делась? Как осиновый лист дрожит, а обнимает так, словно боится, что он её отпустит. Надо же, вот раньше такого не было, даже как-то теплеет в сердце и что-то к ней такое просыпается…, а если солдаты решат конфисковать товар, вопреки печати разрешительной?
Рати мягко отстранился от жены, рявкнул в сторону сарая, работник его из кустов выбежал и к нему. Рати жену ему передал, наказал, что б в дом отвёл, чаем напоил. А сам поспешно принялся перетаскивать купленный товар в склад, да прям у порога и бросал. Лошадей ещё сами разбойники к крыльцу привязали, с ними ничего не будет. А вот склад надо запереть – запер, конечно, чего уж, на замок и засов. Воровство в Империи карается строго, но дык это ж соседи – вон, у них вечно морды какие постные, да глаза воровато бегают. С ворами-то строго в Империи, так вора ещё и поймать надо, а это дело не быстрое, да и не всегда получается.
Покончив с тем, Рати обнаружил второго работника, прибывшего с опозданием – давно уже следовало уволить, но и хорошо, что не уволил. Сейчас пригодился оболтус этот – потом обязательно уволит, а пока Барг с ним. Дал наказ, что б до лекаря бежал, жену тоже просто так оставлять нельзя. Пусть бедняжке помогут. А то ведь отец её расстроиться может. Одно дело если б разбойник лютый ей голову проломил, совсем другое если из-за того, что он к лекарю не послал, помрёт она – тут уж отец её постарается, с живого с него шкуру спустит.
Сам же Рати прыгнул на коня только что купленного и галопом ринулся в соседнее село, к одному хорошему человеку, про которого слухи нехорошие ходят, но который в торговле человек весьма полезный – не зря значит, слухи-то про него ходят. Но то неважно всё, а важно, что к тому времени как солдаты Великой Империи конфисковать доспехи решат, их у него уже и не будет, а отобрать золото – это уже совсем другая история. Не рискнут, потому как у торговца с печатью на общую торговлю, золото отобрать, за какой бы товар оно ни было получено, если товар тот законом не запрещён - это ж сразу добровольцем и отправят в шахты Мёртвой земли или на лесопилку в лес Ветлей. Не станут золото забирать, но сами доспехи – вполне могут. Не факт, но теоретически могут, а зачем зря рисковать? Так что спешить и ещё раз спешить, дабы всё поскорее продать. Благо варвар глупый, цену удалось установить очень выгодную. Можно даже дешевле, чем обычно это всё стоит продать, всё равно в выигрыше останется.
Рати скакал в соседнее село, вполне довольный, да с улыбкой на губах.
А по другую сторону от села, по полям вестфаллийским, скачут три всадника с ног до головы, все они в крови и по сторонам оглядываются, в поисках озера или ручья. Благо одежду новую, Арагон прикупить у торговца не позабыл. Осталось лишь найти, где помыться.
Поля, равнины, пастбища, опять поля, нет ни озёр, ни ручьёв в землях этих северных…
Нарит, пожилой рослый и сильный человек, всецело верный законам и традициям Великой Империи, медленно переставляя ноги, шёл домой. Устал он за этот долгий, просто очень долгий день.
С утра ограждение на полях ремонтировал – соседи скотоводы, что б их Барг сожрал, от своей скотины немногим отличались, в итоге все заборы как после урагана. Где повалены, где в дырках – как осень, так начинается, надоело уже! Нельзя что ли нормально как-то со своей скотиной управляться? Перхоть с члена баргова – да что б им после смерти, за место наковали в кузнецах Цверага быть!
А тут ещё и северную часть поля потоптали туры. Вот на кой ляд сдались соседу эти туры? Нормальных коров им мало что ли было? Нет же, купил сосед в Лотноре заморских туров. Как осень, забой начинает сосед, так эти твари из дальних краёв разбегаются по всем пастбищам. А это тебе не коровы, это туры, они с рогами такими, что коня насквозь пробивает. И подрезать им рога сосед не желает вообще, видите ли, рога выгодно можно продать в южные области Вестфаллии.
Вот пойдёт в магистрат с утра и пожалуется! Напишет бумагу, и всё-всё в ней напишет и про этих драных туров и про заборы и тупого наглого соседа. Эх…, а потом капустные грядки пришлось исходить вдоль и поперёк – опять гусеницы жрут их. Вроде вот гусеницы, а жрут как кони. Два вилка сожрали под корень. И ладно бы обычную капусту – Баргов хвост им в рот, не велика потеря. Так нет же – пожрали те самые вилки, что из саженцев из леса Ветлей выросли. Капуста вроде, а цвет приятный, вкус нежнейший, насыщает лучше любого мяса, а вилок один так размером с полтелеги вырастает. И ведь ни одна тварь их не портит, только конкретно эти драные гусеницы мохнатые разноцветные все, жрут их почём зря. Что б их всех Рамад благословил дыханием своим…, два вилка!
Это ж два саженца, это ж куча золотых древесному коту под хвост. Проклятье…
А потом на тыквенном поле просто уже руки опустились – зашёл, а там разорение полное. Тыква погрызена, валяется где попало кусками поеденными – целая грядка! Сожрана начисто. А виновник сего пиршества, сидит на единственной уцелевшей тыкве и на него смотрит. Обычно пугливый равнинный крот, разожравшийся так, что просто не смог сдвинуться с места. Повернул морду свою бесстыжую к нему и смотрит. Моргнул, лапками задёргал, а никак, обожрался тварина так, что и не пошевелиться. Глазища свои чёрные выпучил, перепугался насмерть. Шерсть вздыбил, зашипел на него. Ну, шипит и шипит. Животина тоже ведь есть хочет, чего на неё злиться?
Заступ покрепче взял, да по башке – не со зла, просто, чтоб неповадно было. А то, что у крота череп лопнул как пустая тыква – он в том не виноват. Если тыква пустая, так она обычно и лопается.
Ну, хоть больше сюрпризов не было. Работал как проклятый, но там уже привычно и знакомо, как говорится. А теперь домой. Солнышко за горизонт почти упало, поесть жена уж сделала поди, ждёт его, да за детишками малыми присматривает. Вот вырастут детишки, вот постарше станут, жена с ним тоже в поле пойдёт, а как ещё старше станут, тоже работать начнут, куда легче в хозяйстве-то станет.
Тогда, может быть, ещё и у соседа справа часть поля прикупит – сосед совсем старый, а дети поразъехались у него. Дочери замуж вышли, сыновья в Лотнор, кто в стражу, кто в ремесло, а один и вовсе в морскую стражу Великой Империи подался. Теперь плавает он где-то далеко-далеко.
С пиратами, наверное, воюет, а может ещё чего делает. Зачем Великой Империи свой флот, Нарит до сих пор не очень понимал. Ладно бы там, господство на море иль ещё чего. Так флот этот – три галеры, два фрегата и четыре лодки. Образно конечно – он точно не знал. Знал только, что флот маленький, а зачем он, не ясно. Может на случай, ежели какие иноземцы с моря с мечом придут? А кто там придёт-то? За Великой Стеной одни дикари живут. Куда им флот-то – один фрегат все их судёнышки в щепу разнесёт. Слава Приве, пушек в избытке. Особенно на самом большом, гордости Великой Империи, которую строили двадцать лет, и которая обошлась в горы золотых. Там такой фрегат получился! Всем фрегатам фрегат – десятки пушек, да не простых, а тех, что в кузнях Дланью Рамада называют. Вот там пушки так пушки – залп и на много миль, на море ничего живого не останется. Одного этого фрегата достаточно, что б с моря ни один дикарь с мечом не пришёл. Так они и не приходят почти. Они хоть и дикари, да безумцев смерти ищущих среди них не так много. Там бы и пары-тройки фрегатов попроще, да подешевле хватило бы с избытком.
Вот и думают люди теперь, как вот гордость великая за такой корабль отлегла, думают, что не просто так, фрегат тот новый строили – какие дикари и варвары? Не для того он вообще. Империя строила его, дабы, если что, привести к покорности южные области, с её богатыми портовыми городами. Не иначе так оно и есть. Флагман Великой Империи на море смерть воплоти, а уж если с моря по городу бить начнёт – так и вовсе, словно сам Рамад с небес сошёл и давай грешников карать.
Нарит кивнул сам себе – так и есть, для того и…
-Баргов хвост! – Взвыл он, прыгая на одной ноге – это он кивнул неудачно. Мышцы-то натружены, устал весь, а на плече мотыга, да заступ ещё и всё что с собой брал. Кивка и хватило, что б соскользнуло оно всё, да и прям на ногу.
Выругавшись, инструмент собрал, носом шмыгнул грустно и дальше пошёл, средь полей своих огромных…, вот на кой ляд ему столько? А всё отец. Как завещал на смертном одре – не вздумай продавать, шельма бородатая, а то прокляну! Вот и мучается он теперь, с утра до вечеру в поле, уже так загорел, что