Все воины Севера имели некоторую оригинальность.
Если у солдат Великой Империи, у всех без исключения, вооружение и доспехи одинаковы, в зависимости от их задач, и почти всегда новые, и даже внешность у тех солдат подвержена каким-то стандартам, то на Севере этого нет. Воины в отряде, судя по всему, местного короля или лорда, всех возрастов – от юнцов, на лицах коих едва усы пробиваться начали, до пожилых воителей с густой бородой и морщинистыми лбами. Одеяние – как будто с миру по нитке. У кого-то на шее амулет, чьё-то лицо демонстрирует цветастые или одноцветные татуировки, у одного косматая грязная борода, у второго заплетена в косички, у третьего тоже заплетена, но вместе с украшениями – кажется, это были высушенные пальцы. Человеческие…
В целом, после Вестфаллии, север во всех его аспектах, был чем-то вроде иллюстрации к слову «варвар». Как минимум, так показалось не только Тиале, но и Кхнеку. Арагон всегда и так знал, что север это сборище варваров и бородатых женщин. Которые, однако же, могли иногда выращивать воителей достойных арийского меча, а когда не могли, то поставляли достаточное численное превосходство, что бы из полудесятка бородатых женщин, создать одну серьёзную угрозу, вполне достойную арийской стали.
Воины лорда, а может и короля, прошли мимо, не удостоив путников в простой полотняной одежде даже одним, сколько-нибудь долгим взглядом. В Вестфаллии, может быть присмотрелись бы, отчего это простые мирные селяне с мечами на поясе тут разъезжают. Но тут, это не вызывало никакого интереса – все селяне севера, издревле, имели при себе оружие.
А как иначе? Север всегда жил в состоянии войны, вокруг было достаточно врагов, что б вооружённые селяне, хоть немного владеющие оружием, были востребованы.
Тиала и Кхнек вздохнули с облегчением, когда отряд воинов, причём воинов не рядовых, среди коих полно опытных и сильных мечников, прошёл мимо.
Арагон остановил лошадь и сердитым, мрачным взглядом, долго смотрел им в след.
Его спутники обменялись взглядами, головами покачали расстроено и приготовились к бою.
Но всё обошлось.
Презрительно плюнув, Арагон двинулся дальше. Почему-то, он решил не атаковать этих воинов, ничем им не угрожавших и даже не обративших на них внимания. Что привело арийца к такому решению, его спутники не поняли, спрашивать, однако, не стали. Командир, может и сам не в курсе, почему не напал на этих людей, он вообще странновато себя ведёт. То как зверь кидается на всех подряд, то подолгу замирает на холме и тщательно осматривает очередное укреплённое селение, словно запоминая его расположение, количество башен, высоту частокола или каменной стены – да, к концу второго дня, они проехали мимо огромного селения. Уже полноценного города, а не селения. Как минимум, на фоне прежних посёлков с частоколами, это можно было считать именно городом.
В общем, мотивы поведения командира оставались загадкой. То он ведёт себя, словно разведчик, то, как безумец, ищущий смерти, непременно в битве от мечей своих врагов.
Путь через лес, являвшийся частью огромного массива лесов, окружавших Озёрные королевства, занял почти два дня. Здесь они не встретили никого из людей. Ни селений, ни дорог, лишь несколько звериных тропинок и всё. Территория казалась совершенно необжитой. Хотя при входе в лес, им встречались пеньки и достаточно свежие следы, оставшиеся от поджога травы, видимо, сделанного этой весной. По какой-то причине, эта невнятная борьба с лесом, который естественно не мог не разрастаться совершенно естественным путём, не продолжилась. Подожжённую траву, потушили словно бы на какой-то невидимой людским глазам границе.
Это так заинтересовало Тиалу, что она всю дорогу донимала Арагона вопросами – командир явно знал эту местность, бывал здесь прежде. Он должен знать ответ.
-Старый договор с Озёрными королевствами. – Ответил Арагон, на второй день пути. Попытки узнать больше, ни к чему не привели. Командир ехал, как и прежде, делая вид, что ничего не слышит.
Тиала, в конце концов, сдалась, про себя решив, что командир не просто дикарь, а ещё и хамло и невежда, что впрочем, дикаря во многом и определяет.
Арагон, даже если б она озвучила свою мысль, не стал бы говорить больше или злиться – Алая слишком молода и явно родилась среди дикарей. Ей непонятно кто она и что это означает.
Она Алая, она может говорить без разрешения, она может спрашивать, даже доставать своими вопросами вечно, но это не значит, что воин ей ответит. Если бы она выросла в Таре она бы и сама всё это знала, но, увы, эту Алую воспитали дикари, а после она и вовсе утратила память – вероятно, это всё колдовство мага, что он прикончил своей рукой. А может быть, и нет. Душа, живущая в её теле, могла быть так опечалена и опозорена своей ошибкой при выборе тела, что просто не смогла жить с унизительной памятью о дикарском воспитании, да ещё и в таком теле. Вот память и потеряла её душа. От разочарования и расстройства. А почему нет? Арагон полагал, что такое вполне возможно, а братьев по оружию, сынов Тара, чьё мнение что-то значило и могло быть иным, поблизости нет. У других людей просто не может быть разумных возражений по этому поводу – они слишком дикие и глупые, что бы разбираться в подобных сложных вопросах.
На первом привале поздним вечером, когда в лесу стало темно и страшно, Арагон стал разжигать костёр, с какой-то немного звериной ухмылкой на лице – это даже не улыбка была, а какой-то дикий оскал. А ещё и глаза блестели в отблесках пламени костра…, Тиала как раз дрова искала, недалеко тут ходила. Потом обратно вернулась, а там, в свете первых трепетных язычков пламени, сидит он – воин арийский. Оскалился весь, глаза горят, будто в огне, лицо искажено гримасой очень злой…, в общем, выронила она дрова, за сердце схватилась, пот со лба стёрла и таки попыталась успокоиться.
На удивление быстро у неё получилось прийти в себя, но к таким странностям она уже почти привыкла. Всё ещё и каждый раз, она удивлялась, но её эмоции, да даже и скорость биения сердца, полностью подчинялись её воле.
Странно, но ей неизменно казалось, что так было и раньше, но раньше, что бы так делать, у неё было что-то такое, что-то очень важное и, кажется, оно было внутри неё, прямо в её теле…, или не внутри, а надето на ней. Или же…, в общем, всё это было крайне странно и удивляло, а за каждым удивлением следовала новая гамма ощущений, которые удивляли не меньше. В итоге, сейчас Тиала старалась игнорировать такие вещи. Ответов это не добавляло, а вопросов и так выше крыши.
Когда они согрелись, то тут же и поужинали, поджарив куски оленины – их Арагон добыл. Едва стало смеркаться, он приказал ждать его тут и исчез в лесу. Причём исчез совершенно бесшумно, словно некий призрак. Вот он стоял у дерева и вот его уже и не видно и не слышно. Тиала даже подумала, что командир немного владеет магией. Впрочем, озвучивать свои предположения не стала, подозревая, что реакция командира на такие предположения в его сторону, может быть не совсем адекватной, а, скорее всего, совсем не адекватной – дикарь, что тут скажешь?
Вернулся Арагон спустя полчаса, с оленьей тушей на плече. Судя по единственной ране на мохнатом боку животины, убил он его кинжалом, метнув с такой силой, что клинок пробил тушу, войдя в плоть по самую рукоять. Острие поразило сердце и бедный житель лесной, умер мгновенно.
-Странно. – Заметил Арагон, когда разделывал тушу. На миг он остановился, опустив короткий, бритвенно острый нож для разделки как раз таких вот несчастных зверушек лесных – этот нож, одна из немногих вещей, что он забрал из проливной крепости. Почему-то, собирать трофеи там, он не стал, взял лишь несколько вещей, словно бы на память, а не в качестве добычи. - Я подкрался к нему со спины. Раньше я так не мог. Теперь это легко, настолько, что я не понимаю, почему не мог так раньше.
Из его речи, пояснений к которой не прилагалось – Арагон сразу же продолжил разделывать тушу, Тиала поняла только одно. Арагон убил оленя, подкравшись к нему, но кинжал он не метнул. Он подобрался к пугливому лесному зверю очень близко и просто зарезал его. Удивительное дело…
Тиала вдруг поняла, что может сделать то же самое. Причём это не будет особо сложно, две-три попытки в качестве практики и она без труда сможет повторить действия командира.
Ей подумалось, что Кхнек тоже это может. Но разве люди так умеют? Хоть какие-нибудь люди?
Тиала ощутила себя не слишком хорошо – люди…, а они, вот они – они люди?
Или уже нет?
Вздрогнув, девушка отмела прочь эту мысль. Лучше не думать о таких вещах.
После ужина, спать собрались, что логично. Ну, они собирались. Однако Арагон вдруг начал подкидывать всё больше дров в костёр, добиваясь того, что б он горел всё выше и ярче.
-Надо. – Ответил он на вопросительный и пристальный взгляд девушки. Потом ухмыльнулся и пояснил подробно, что делал довольно редко. – Если они ещё есть, придут.
Кто они? Зачем придут? Тиала не стала спрашивать, подозревая, что Арагон не ответит – лимит подробных и очень пространных пояснений этим его «они ещё есть», на сегодня исчерпался.
Она лишь убрала одеяло, в которое заворачивалась перед сном – оно не было ей нужно, она не замерзала, даже если вокруг было очень холодно. Ещё там, в океане, это стало очевидно, а с тех пор она обнаружила, что и жара ей нипочём. Если захочет она может прекрасно чувствовать себя даже голышом хоть в мороз, хоть в жару. Достаточно было мимолётного усилия воли, и тело согревалось или охлаждалось, словно по волшебству. Возможно, в морозную зиму северных земель, ей это сделать не удастся, или, например, в полдень в пустыне, когда жара стоит запредельная, но за всё время пути, никаких неудобств от погоды, Тиала не испытала.
И всё же одеяло она использовала на каждом привале. Отчего-то, ей так было спокойнее на душе, привычным это действие казалось ей. Раньше, наверное, она спала только так, с одеялом. Может от того и спокойнее ей, если одеялом укрыться…