Потомки их врагов, что скоро станут верными их рабами – иногда, это казалась забавным, даже чем-то почти религиозным. Словно какая-то высшая справедливость бесконечно великого Самого Старейшего из них – того самого, которого никто никогда не видел, но который точно был.
Используя многочисленные прорезиненные манипуляторы - тела и так в капусту изрублены, не зачем их повреждать ещё сильнее, используя манипуляторы, дроны укладывали тела на автоматизированные комплексы, выполненные в виде ложа. Плоские поверхности лож мгновенно искажались, принимая форму полученных тел, и выпускали из себя тысячи серебристых манипуляторов, большинство коих не превышали толщиной нескольких нанометров.
Комплексы проведут самую важную работу с клетками и молекулами ДНК, дроны займутся более грубой работой.
Но где то самое тело? То редкое тело, истинная жемчужина среди сотен, что он собрал в этот раз?
Камера, установленная на стене, сошла с креплений и полетела над ровными рядами комплексов, сейчас видевшихся смазанной серебристой полосой – работа кипит, все захваченные тела проходят трансформацию и очень скоро…
-Помогитееееее!!! – Пронеслось по комнате. Истошный и мерзкий крик, на языке, который чем-то напоминал ненавистную речь проклятых истинных лемурийцев.
Камера свернула в сторону – одноглазый человек в металлическом доспехе с примитивным оружием в руках, пятился от окружавших его дронов. Целый глаз у него сейчас круглый, зрачок сужен, кожа невероятно бледная – интересная внешность. Даже странноватая для лемурийцев. Ещё страннее то, что помимо выбитого глаза, на голове тела имеется серьёзная рана, буквально мозги наружу, но тело всё ещё живое и даже способно двигаться и кричать. И хотя поведение из-за повреждений мозга, вряд ли осмысленное, всё же это странно. Лемурийцы не отличаются особой живучестью, во многом потому и требуется глубокая трансформация. Ценность лемурийцев совсем не в крепости их тел, которая уступает любому самому примитивному роботу.
Впрочем, это всё не важно. Дикарь упал, умерев во второй раз – дроны уже переносят его к комплексу, на ходу срезая с него элементы доспехов. На миг он остановил камеру – а это любопытно.
Избавив тело от брони и одежды, дроны положили его на ложе комплекса, серебристые нити манипуляторов приступили к работе.
Любопытно то, что это тело оказалось самкой лемурийских дикарей. Он потому и остановил камеру, что бы повнимательнее приглядеться – у самок лемурийцев есть явные отличия, которые легко определить визуально. Они слабее физически – это тело обладает вполне развитой мускулатурой. У самок лемурийцев есть молочные железы. У этого тела они присутствуют. Самка, это точно.
Что-то в ней смутило, но что?
Неважно. Где его лучшее приобретение за многие годы, где это редкое тело?
Камера замерла над комплексом, и серебристое марево отхлынуло в сторону, на мгновение, остановив работу с клетками и органами тела.
Он вновь замурлыкал – отличный образчик!
Правда, ростом маловат, но не беда, качество этих тел определялось не их ростом.
Руки одной нет – вообще не проблема. Рост новой конечности уже запущен, а питательные трубки введены в грудную клетку. За пять-десять минут рука вырастет обратно.
Чудесный улов. Просто чудесный.
Тело вздрогнуло и открыло глаза.
Злобные, бешеные глаза, в которых словно бы сошлась вся ярость всего мира – это точно, то самое тело! Сенсоры никак не ошиблись – он так давно не видел таких тел в их изначальном состоянии, так давно, что даже и забыл, как соскучился по этим вот моментам.
Непреклонный, горящий яростью и непокорностью взгляд.
Он будет прекрасным командиром для взвода – компьютер отреагировал на его мысль, солдаты для нового взвода подобраны, матрица подчинения начинает закладываться в их нервную ткань.
-Ар…, Арррр!!! – Взревело тело и, ухватив дрона за манипулятор, с огромной силой швырнуло его в стену. Дрон печально звякнул, зашипел и, испустив предсмертное облачно дыма, свалился на пол.
Камера поднялась к потолку, и серебристый полог манипуляторов скрыл тело от взгляда пилота. Тело ещё рычало и, наверное, брыкалось, но это уже не имеет значения.
Очень скоро он снова посмотрит в глаза редкого тела и увидит там лишь абсолютную готовность служить любому капризу Атланты – ни с чем несравнимое ощущение.
Работа шла своим чередом. Каждый комплекс работал автономно, принимая те решения и выполняя те задачи, которые требовались для успешной трансформации конкретного тела. Где-то шла стадия стирания долговременной памяти, где-то всё ещё сращивали повреждения и отращивали недостающие конечности, где-то уже перестраивали структуру клеток или заменяли кровь на более подходящий состав, в общем, работа шла привычная. Очень скоро она завершится и…
На миг пилот отвлёкся от созерцания зала, где пол стал красным от крови и органов, извлечённых и выброшенных, как лишние в трансформированном теле. Приятно было наблюдать. Иногда, ему даже казалось, что он чувствует запах, хотя и не мог этого сделать через камеру, да такое количество герметичных отсеков. Как бы там ни было, а аппетит разыгрался. Нужно поесть, но потом. А сейчас…
Глаза его злобно сузились, пробежали по строчкам данных на экране, и вновь он подключился к камере. Направил её к комплексу с той странной самкой. Вокруг ложа, помимо крови и лишних органов, лежит несколько вещей, которых тут быть не должно – они изъяты из её тела. Быстрый анализ установил, что сигнал пробивающий защиту корабля, идёт не от них, это вообще не то. Эти предметы служат совершенно для других вещей. Один – сердечный ускоритель, позволяющий улучшить реакцию истинного лемурийца, второй – мышечный имплантат для повышения физической силы, третий – да какая разница? Уже и так всё понятно.
Он взял сразу два тела вне категорий. Одно из которых просто не заметил, а системы корабля не смогли его обнаружить – потомок Лемурии, сохранивший качественный генетический код своих предков и улучшенный примитивной технологией, вот что такое эта самка. Прекрасный образчик, просто прекрасный, даже лучше, чем, то рычащее тело…
Он направил камеру к её доспехам. Сигнал шёл из примитивной брони, в которой оказались кое-какие совсем не примитивные части.
На миг камера задержалась у наплечника брони. Это он испускает сигнал – его обнаружили.
Корабль вздрогнул. Громко шипя, он подключился к внешним камерам.
Угловатый, похожий на паука дрон, с лемурийскими символами на своих клешнях, быстро перемещается по обшивке. Да, кораблей лемурийцы так и не построили, хотя и не понятно почему – дроны они же могут вывести на орбиту и…
Корабль вздрогнул снова, а борт окрасился яркой вспышкой. Дрон вскрывает корпус, с вполне понятной целью. Если эта тварь проникнет внутрь, то…
Горько мяукая, пилот отдал команду одному из дронов отсека трансформации и приступил к работе, которую, увы, придётся сделать.
Жаль, очень жаль, но решение старейших из них, просто и понятно.
Дрон прекратил работу и сместился к передатчику лемурийской самки.
Спустя мгновение, датчик усилил сигнал вдесятеро, а боевой дрон Лемурии, переместился по обшивке корабля к отсеку трансформации. Корпус вздрогнул, яркая вспышка затопила светом внешние камеры правого борта, и вскоре дрон проник в отсек.
С болью в сердце, пилот отдал последние команды.
Отсек трансформации отделился, маневровый двигатель, призванный служить спасению ценного груза и самого отсека, созданный для удержания стабильной орбиты, направил отсек в атмосферу.
Корабль Атланты сбросил маскировку и развернулся к звёздам. Увы, но старейшие из них, приняли решение – они не должны оставлять следов того, что хоть что-то делают здесь.
Никто не хотел, что бы вернулось и снова говорило с ними…, в общем, это не важно.
Спустя мгновение, корабль ускорился и исчез в космической пустоте, а отсек с бесценным грузом лемурийских тел, стремительно падал на поверхность планеты в облаке раскалённых газов.
Внутри отсека расползается пламя, невыносимый жар сжигает плоть лемурийских тел, что так и не стали верными органическими машинами несущими смерть к звёздам во имя Атланты.
***
Он расположился в кресле, постаравшись расслабиться – никогда не получалось, но каждый раз пытался. Вот и сейчас, поверхность кресла не позволила ему принять удобное положение.
С усмешкой, он открыл глаза, выпрямился. Руки расслаблены, лежат на подлокотниках, пальцы ощущают гладкую поверхность этого «кресла». На деле максимально простое сидение из твёрдого, ничем не обшитого камня. У сидения нет ножек, его основание монолитно, является частью пола огромной комнаты, в центре которой сидение и расположено. Высокая спинка прямая, под неудобным углом. Даже выпрямив спину, прижав её плотно к спинке, не получается обрести хоть какое-то удобство. Его можно только провернуть по кругу, вместе с платформой, на которой оно стоит.
Не для того это сидение, что б дремать на нём и наслаждаться, не для того эта комната, что б полнилось сердце пришедшего сюда, хоть какими-то положительными эмоциями. Это место, это огромное помещение – память всего его народа. История, которую нельзя забывать и которая должна остаться крепко выученной для каждого юноши, для каждой девушки. Ведь забывший, откуда вышел, кем был и чем стал, обречён повторить путь предков, заново обрести их печальный опыт.
Это место позволяет обрести такой опыт быстрее, без того ужаса и потерь, что переживали предки. На самом деле, эта память, содержится не только здесь, она продублирована и в банках памяти в нескольких местах содержится в куда большем объёме и с лучшей детализацией, вплоть до имён и даже цвета волос тех, кто принимал в минувших событиях хоть сколько-то значимое участие.
Но именно сюда, в этот огромный зал, приходят каждый юноша, каждая девушка – они должна знать, чем на самом деле были те времена. Большинство, пробыв здесь положенное время и осознав всё, что нужно, больше никогда не возвращались и старались об этом опыте больше не вспоминать.