Другой центр силы — Рыжий и Гарпия, к ним примкнули уголовники-одиночки, оставшиеся без хозяина, после гибели главаря в прошлой локации и местная проституция. Хотя, может просто изголодавшиеся по мужской ласке девки-бандитки. Итого семь человек. Остальные организовали сборную солянку.
Лишь я оставался, как и прежде, один.
Инструктаж получился информативным. Никодим, завладев общим вниманием, толкнул длинную речь, его постоянно перебивали, задавали вопросы. Тот хоть и злился, но отвечал вполне развернуто. Если убрать всю лирику, то оказалось, что нам вновь очень крупно «повезло». Учитывая обязательную норму за смену — сданных на шестьдесят тысяч марок ценностей (это столько должен был получить каждый собиратель за добычу, именно от её объема и задавалась конечная сумма), имелась возможность полностью за рейд расплатиться за установку магги. Ещё и на жизнь осталось бы и на совершенствование самих себя.
Впрочем, никто никого сразу долг отдавать «Северу» не заставлял. Наставник честно предупредил о лимите в пятьдесят тысяч, после которого остальные средства автоматически уходили на погашение кредита. И продемонстрировал альтернативный вариант — карточку, очень похожую на банковскую. Такие использовались в «наличных» расчетах, предназначение — в первую очередь для торговых операций с «дикими» поселениями. И с теми, у кого магоинтерфейс не был установлен. Номинал: сто, пятьдесят и десять тысяч марок. Меньшие суммы не рассматривались. Или такие билеты не выпускались. Что интересно, имелась возможность в любой момент «перегнать» с карты марки на индивидуальный счет, после чего их носитель самоуничтожался. Рассыпался прахом.
При этом, каждый собиратель в фургоне должен был понимать, что, скорее всего, это последний рейд под эгидой «Снежных волков». Дальше режим форсажа для многих будет отключен, и они, по сути, предоставлялись сами себе. Курирующая нас группировка продолжала сотрудничество только с самыми-самыми. Соответственно, наша задача громко заявить о себе, если есть желание носить гордый статус «подснежников». И не только взять возможное и невозможное от Про́клятого Городища, но и доказать свое право на такую привилегию. Налицо пряник. А кнут, в виде бессменной «Плети» для тех, кто не будет выполнять норму, имелся изначально.
Путь до локации продлится четыре с половиной-пять часов. Затем минут сорок будем ждать загрузки призрачного средневекового мегаполиса. Мы заходили сразу после команды зачистки. Те работали по окрестностям и городу, уничтожая наиболее зловредные и опасные проявления некрофауны.
Нам предстояло разбить полевой лагерь, в течение четырех-пяти часов. С чем должны были помочь более опытные товарищи.
В частности, установить какие-то генераторы силовых полей, попав в которые, мертвецы дохли, куда тем мухам. Но в палатках, тем, кто не имел НАЗа, один черт, селиться необходимо было строго по одному человеку. В противном случае, при Сбое и Пробое оба или больше фигурантов, на девяносто девять процентов успевали перейти в мир иной, прежде чем срабатывала защита.
После следовали отдых и обед, и как только поступала отмашка от братьев старших, начиналась работа до упора. Сутки в мерцающей локации длились двадцать шесть часов. Стандартная смена приравнивалась к шестнадцати, а десять представлялось на сон и другие нужды.
Ажиотаж и бурю вопросов породил процесс сбора. Так, нам «назначалась» улица, дома на которой распределялись между сформированными группами посредством жеребьевки. Затем мы планомерно выгребали всё ценное имущество, не менее семидесяти процентов. Как это определить — вот вопрос вопросов, на который Никодим ответил коротко — «потом расскажут, поймете». Вывозили добычу, за пределы городских стен, на специальных сконструированных для этой цели телегах или тачках. С ними по силам управляться было и одному человеку. Сдавали хабар, получали деньги, возвращались и вновь грузились.
Происходило всё таким образом из-за того, что не только в Городище, но и примерно на расстоянии триста метров от него, животным извне находиться было нельзя — дохли от необъяснимой болезни или иной злой силы. Разобраться в её истоках местной научной мысли пока не удавалось, зато тенденция прослеживалась четко.
— Вы распределяетесь по группам самостоятельно или принудительно, на каждую выдается одна телега, а затем…
— Не согласен входить в какую-то группу! Мне и так хорошо, — высказался я, перебивая наставника. — Только на моих условиях могу к кому-нибудь примкнуть.
Всё моё существо протестовало против такого подхода. Надо же, коммунизм настал. Ленин встал из Мавзолея и вдруг пришло всеобщее благоденствие: от каждого по возможности, каждому по потребности. Видимо, несмотря на то, что Джоре влиял на меня всего лишь около земных суток, но ценности неолиберализма вдруг стали неприемлемыми. Я за каждый элемент экипировки башкой рисковал и вынужден был продолжать поступать так же впредь, неизвестно сколько времени, но плодами должен поделиться с другими? Ну-ну.
— Интересно, — ухмыльнулся Никодим, — Не расскажешь о своих условиях? Чтобы и нам знать, — в голосе явная насмешка, на которую решил не обращать внимания.
Пока не обращать.
— Легко. При сборе в команде пятьдесят процентов заработка забираю себе. Остальное делится между членами, как они сами придумают, как сочтут нужным. Меня это не касается, но моя — половина.
— Да ты офигел! — прокомментировала Гарпия, которая от моей «наглости» даже рот открыла, выпучив рыбьи глаза.
И так-то некрасивая деваха приняла совсем уж сказочно-дебильный вид. Из тех произведений народного фольклора, где разных ведьм или кикимор рекламировали.
Понеслось:
— Почему…
— Вот это запросы…
— Это вообще…
И, конечно, матерные эпитеты, которые рассказывали о моей беспринципности, замешанной на дикой алчности.
А кто-то и присвистнул.
Обвел тяжелым взглядом аудиторию, запоминая реакции одногруппников. В глазах Рыжего Лиса какая-то зависть и злоба, но его во внимание не принимал. Ещё бы. От кого тот огреб намедни? А теперь именно я служил постоянным напоминанием «унижения». А на деле — вправления мозгов уроду, постановки их на место. И ничуть не удивлялся, что тот винил во всем меня, но не себя пушистика. Вот тоже галка на память, гадости надо было ждать какой-нибудь от этой парочки в любой момент. Вечер становился уж совсем томным.
Зюгерман и Быкан посмотрели внимательно, очень внимательно, влюбленный уголовник только языком пощелкал под улыбку бизнес-леди. Но на их лицах играла насмешка.
— Тихо! — заявил я, даже сам себе поразился, от властности в голосе, заставившей замолчать эту разноголосицу. — Каждый, кто хочет претендовать на равные условия, находясь в одной со мной команде, должен сделать следующее. Во-первых, обзавестись специальным исследовательским комплексом «Искатель SN-11». Мне он обошелся почти в восемьсот тысяч полновесных марок.
Вот здесь тишина стала абсолютной. Если бы летали мухи или комары, слышно было бы жужжание или писк.
— Далее. Поднять восприятие в шесть, — это я посчитал вместе с артефактом, который намеревался воткнуть, ибо на данном этапе прокачка «совершенствования» тормозилась, поэтому смысла лишать себя козыря не видел. — Теневым взором, минимум в двойку, — об этом тоже упомянул, так как любому ясно, кто в теме, сколько и чего нужно для ношения «Искателя». На остальных же плевать с высокой колокольни.
— Ничего себе запросы, — заявила одна из трёх лярв, но получив от подруги тычок в бок маленьким кулачком, заткнулась. Я продолжил:
— Специальным дроном, входящим в комплекс, который при сканировании повышает все параметры, направленные на наблюдение, на три, позволяя видеть многие ценности, которые могут быть в помещении, как и сопутствующие опасности. Щупом, который обнаруживает пустоты в стенах и под землей. Я ещё молчу про другую экипировку, например, что всё стоит магической энергии, которая исчезает во время поисков, как вода в песке, и вооружение. Есть такие?
— Как? — выкрикнул кто-то из глубины, но этим и ограничился.
— Почему у него…
Но гомон быстро стих.
— А что это даёт? — не знаю, для чего спросил Зюгерман, всё ведь и так очевидно.
Или он действительно решил, что я сейчас начну агитировать за вступление в мой отряд? Нужны ли они мне? Учитывая, что при таком раскладе, мне придётся не заниматься делом, опасаясь всего лишь разнообразных тварей, а ждать постоянно удара в спину от соотрядников. Отвлекаться. Нет уж. Нервы дороже.
— Умному — достаточно! — ответил очередной крылатой фразой.
Мне всё больше и больше они нравились. Многозначительно и ни о чем. Но выглядело напыщенно и дерзко. И это полностью соответствовало образу.
Предводитель и не русской интеллигенции, хмыкнул.
— Может быть я бы и согласился работать на таких условиях, если к нему пошел бы ещё один пункт — договор через магги. Соглашение не вредить друг другу действием или бездействием. Пусть и только на этот рейд, — а вот такое заявление — это уже серьезно.
Напугал до одури и заставил с собой считаться? А не подумают ли господа, что меня проще грохнуть, чем постоянно бояться, мол, доберусь до них и отпилю под шумок башку? Почему, зачем? Так ведь я маньяк… Вывод? Надо срочно нарабатывать и позитивный имидж.
— А вот здесь можешь не опасаться, — неожиданно в беседу вклинился молчавший до этого наставник, — Каждый из вас заключит подобный договор. Так как в противном случае можно выносить и выносить трупы. Переубиваете друг друга из-за цацек. Вряд ли из вас даже пятерка без подобного соглашения выживет.
— Тогда я просто подумаю… — явно включил «заднюю» главарь. Его главная цель была достигнута.
Ничего себе. Пятьдесят процентов с добычи готов был платить за безопасность. Дела-а. Остальные решили так же. Я полагал, что всё на этом закончилось, вот только Никодим решил оставить последнее веское слово за собой.
— Хорошо, Стаф, раз ты не хочешь работать совместно, то проверим твою решимость. Самая маленькая команда на моей памяти насчитывала три человека. За независимость нужно платить. Поэтому твоя суточная норма увеличивается до ста восьмидесяти…