– Ну, что ж… Мне, кажется, пора.
Они вышли вместе, и Скидди поймал такси.
– А куда вы сейчас поедете? – спросил Бэзил.
– В пригород… То есть в центр!
– Нельзя ли мне с вами? – стал напрашиваться Бэзил. – Мы могли бы… Могли бы немного выпить… В баре «Билтмора»?
Скидди задумался.
– Я вас подвезу, – сказал он.
Когда они доехали до «Билтмора», Бэзил даже не пошевелился, чтобы выйти.
– Вы ведь со мной, не правда ли? – с надеждой в голосе спросил он.
Нахмурившись, Скидди поглядел на часы:
– У меня совсем мало времени…
Бэзил поник и откинулся на сиденье:
– Что ж, одному мне туда идти не стоит – я очень молодо выгляжу, так что мне там точно не нальют, разве только я буду в компании кого-нибудь постарше…
Просьба была услышана. Скидди вышел из машины, приговаривая: «Мне надо торопиться», и они пошли в бар.
– Что будете?
– Что-нибудь покрепче, – ответил Бэзил, закуривая первую за месяц сигарету.
– Две «колючки»! – заказал Скидди.
– Может, еще крепче?
– Дайте две двойных «колючки»!
Краем глаза Бэзил посмотрел на часы. Было двадцать минут шестого. Дождавшись, когда Скидди поднесет свой бокал ко рту, он жестом попросил официанта повторить заказ.
– О, нет! – воскликнул Скидди.
– Но я же должен вас угостить!
– Но вы к своему даже не притронулись!
Бэзил пригубил свой коктейль, тут же его возненавидев. Он заметил, что с новой порцией алкоголя Скидди слегка расслабился.
– Мне пора бежать, – автоматически произнес он. – Важное дело!
И тут Бэзила посетило вдохновение.
– А знаете, я ведь подумываю о том, чтобы завести собаку! – объявил он.
– Не будем говорить о собаках, – скорбным тоном сказал Скидди. – Со мной только что произошло нечто ужасное, связанное с собакой. Я только-только пришел в себя!
– Расскажите мне!
– Мне не хотелось бы об этом вспоминать! Это было ужасно!
– А я считаю, что собака – лучший друг человека! – сказал Бэзил.
– Правда? – Скидди выразительно хлопнул рукой по столу. – И я тоже, Ли! Я тоже…
– Никто не любит человека так, как собака! – продолжил Бэзил, сентиментально уставившись вдаль.
Принесли вторую порцию двойных «колючек».
– Я расскажу вам о собаке, которую я потерял, – сказал Скидди, посмотрев на часы. – Я уже опаздываю, но что значит какая-то минута, если вы любите собак!
– Я люблю их больше всего на свете! – Бэзил поднял свой бокал – все тот же, первый, и он все еще не был пуст. – Давайте выпьем за лучших друзей человека – за собак!
Они выпили. В глазах Скидди показались слезы.
– Я вам сейчас все расскажу. Своего пса – его звали Цыпленок – я взял еще щенком, вырастил и выкормил. Он был красавец – эрдельтерьер, потомок Мак-Тавиша VI…
– Да, он не мог не быть красавцем!
– И он им был! Я сейчас расскажу вам…
Как только Скидди увлекся предметом своего рассказа, Бэзил подвинул второй бокал прямо под руку Скидди, и тот тут же схватил ножку бокала пальцами. Окликнув бармена, Бэзил заказал еще две порции. На часах было без пяти шесть.
Скидди продолжал говорить. Впоследствии один лишь взгляд на рассказ про собак в каком-нибудь журнале всегда вызывал у Бэзила острый приступ тошноты. В половине седьмого Скидди, покачиваясь, встал:
– Мне пора. Важная встреча. Не хочу расстраивать…
– Ладно. Сейчас дойдем до стойки и выпьем еще на посошок!
За стойкой работал знакомый со Скидди бармен, так что они немного поболтали, потому что время уже, казалось, не имело никакого значения. Скидди выпил со своим старым другом – пожелать ему удачи в каком-то очень важном деле. Затем выпил еще.
Без четверти восемь Бэзил вывел Леонардо Эдварда Дэвиса Де-Винчи из бара гостиницы, оставив чемодан на хранение у бармена.
– Важное дело, – бормотал Скидди, пока они ловили такси.
– Очень важное! – поддакивал Бэзил. – Я позабочусь, чтобы вы обязательно туда добрались!
Когда подъехала машина, Скидди ввалился в салон, а Бэзил назвал водителю адрес.
– Большое спасибо и до свидания! – с жаром крикнул Скидди. – Поехали со мной, выпьем еще разок за лучших друзей человека!
– Нет-нет! – сказал Бэзил. – Это ведь очень важное дело!
– Вы правы! Крайне важное!
Машина отъехала, и Бэзил проводил ее взглядом, пока она не скрылась за поворотом. Скидди поехал на Лонг-Айленд, к могиле Цыпленка.
До этого Бэзил никогда не пил, а теперь в его и без того охваченную ликующей легкостью голову ударило еще и три коктейля, которые ему пришлось в себя опрокинуть. На обратном пути в особняк Дорси он запрокинул голову и во все горло расхохотался. Чувство собственного достоинства, утраченное вчера вечером, вновь оказалось на месте; его собственная уверенная сила внушила ему трепет.
Дверь открыла горничная, а шестое чувство подсказало, что в холле на первом этаже кто-то есть. Он дождался ухода горничной; затем шагнул к двери гардеробной и распахнул ее. Там стоял чемодан, а у чемодана стояла Юбина, выглядевшая и раздраженной, и испуганной. Обмануло ли его радостное возбуждение – или же, когда она его узнала, ее лицо и в самом деле вспыхнуло облегчением?
– Привет!
Она сняла пальто, повесила его, словно бы зашла сюда именно для этого, и вышла на свет. Ее лицо, красивое и бледное, стало спокойным, словно она уселась и сложила руки.
– Тебя Джордж искал, – равнодушно сказала она.
– Правда? А я был у друга.
Она с удивлением принюхалась к легкому запаху алкоголя.
– Но мой друг поехал на могилу своей собаки, так что я ушел домой.
Она внезапно застыла:
– Ты был у Скидди?
– Он рассказывал мне о своей собаке, – серьезным тоном сказал Бэзил. – В конце концов, лучший друг человека – это собака!
Она села и уставилась на него широко раскрытыми от удивления глазами:
– Скидди напился?
– Он поехал навестить могилу своей собаки!
– Вот дурак! – воскликнула она.
– А разве ты его ждала? Это же не твой чемодан, верно?
– Не твое дело!
Бэзил вытащил чемодан из шкафа и унес в лифт.
– Сегодня он тебе не понадобится, – сказал он.
В ее глазах сверкнули крупные слезы отчаяния.
– Не нужно тебе пить, – отрывисто сказала она. – Разве ты не видишь, во что он превратился из-за пьянства?
– Лучший друг человека – это «колючка»!
– Тебе всего шестнадцать! Видимо, все, что ты мне рассказывал позавчера, было шуткой? Я имею в виду, про безупречную жизнь?
– Да, это была шутка, – согласился он.
– А я подумала, что ты серьезно! Неужели никто на свете ничего не говорит серьезно?
– Ты мне очень нравишься, – тихо сказал Бэзил. – Вот это я говорю серьезно.
– Ты тоже мне нравился, пока не стал говорить о том, что я не должна целоваться.
Он подошел, склонился над ней и взял ее за руку:
– Давай перенесем наверх чемодан, пока не пришла горничная?
Они вошли в темную кабину лифта и закрыли дверцу.
– Тут где-то есть выключатель, – сказала она.
Все еще держа ее за руку, он притянул ее к себе и обнял в темноте:
– Свет нам сейчас совсем ни к чему…
В поезде, который вез их обратно в школу, Джордж Дорси внезапно принял решение. Его губы сжались.
– Я, конечно, ничего такого не хотел говорить, Бэзил… – Он запнулся. – Но все же… Ты, случайно, не пил в День благодарения?
Бэзил нахмурился и кивнул.
– Иногда меня тянет! – рассудительным тоном произнес он. – Сам не знаю, что с этим делать. В моей семье все умирают от алкоголизма!
– Ну и ну! – воскликнул Джордж.
– Но теперь это в прошлом! Я обещал Юбине, что не выпью больше ни капли, пока мне не исполнится двадцать один. Она считает, что я погублю себя, если и дальше продолжу вести столь беспутный образ жизни!
Джордж некоторое время молчал.
– А о чем это вы с ней все время болтали? Я ведь, черт возьми, думал, что ты приехал в гости ко мне, а не к ней!
– Да так, о всяких… О всяких духовных вещах, – безмятежно ответил Бэзил. – Слушай! Если опоздаем на ужин, давай попросим Сэма, чтобы не запирал на ночь окно в буфетной?
Жозефина
Первая кровь
– Я помню, как вы пришли ко мне в отчаянии, когда Жозефине было три года, – говорила миссис Брэй. – Джордж тогда безумствовал, потому что никак не мог найти подходящую работу и вымещал злость на маленькой Жозефине.
– Да, я тоже это помню, – сказала мать Жозефины.
– А вот и она – Жозефина!
И это была действительно Жозефина! Она улыбнулась миссис Брэй, и во взгляде миссис Брэй появилась какая-то тяжесть. Жозефина продолжала улыбаться.
– Сколько вам лет, Жозефина?
– Недавно исполнилось шестнадцать.
– Надо же! Мне показалось, что вы немного старше.
Как только представился случай вставить словечко в разговор, Жозефина спросила у миссис Перри:
– Можно, я схожу сегодня с Лилиан в кино?
– Нет, дорогая, ты должна сделать уроки.
И миссис Перри повернулась к миссис Брэй, как бы дав понять, что разговор окончен, но Жозефина вполголоса пробормотала: «Дура проклятая!»
Миссис Брэй тут же затараторила, пытаясь сменить тему разговора, но миссис Перри конечно же не смогла обойтись без выговора Жозефине.
– Как ты назвала маму, Жозефина?
– Я не понимаю, почему я не могу сходить в кино с Лилиан?
Казалось, что мама почла бы за благо закончить на этом разговор.
– Потому что ты должна учиться! Ты каждый день куда-нибудь ходишь, и твоему отцу это совсем не нравится.
– Вы оба сошли с ума! – заявила Жозефина и с жаром добавила: – Полнейший идиотизм! Наш папочка, наверное, просто маньяк. Скоро он начнет рвать на себе волосы и думать, что он Наполеон или что-то в этом роде.
– Нет! – рассмеялась миссис Брэй, в то время как миссис Перри начала краснеть от злости. – Хотя, может, она и права? Возможно, Джордж и сумасшедший – лично я уверена, что мой муж сошел с ума. Это все война!