Джет грязно выругался и пообещал запихать пареньку в глотку эту самую астору кустистую парня вместе с его же пальцами, после он как ни в чём не бывало продолжил обратный отсчёт.
— … один… и мы в эфире, Сэм, погнали.
Едва началась трансляция, как суета и хаос резко закончились. Все были на своих местах, даже Дарни внял угрозам и передвинул стойку.
Отточенные реплики ведущих, ненаигранный влажный блеск в глазах Чэда, стервозность Саманры — все это переплеталось в гармоничную мелодию, которую выбивал из починённых безжалостный дирижёр Джет Лоулесс. Его слушались беспрекословно, точно этот Кха'Це владел словом Океана и способен был приказывать окружающим на расстоянии. Джет был повсюду: координировал операторов в зале, переговаривался со съёмочной группой на взлетно посадочной полосе, ругался с запоздавшим пилотом вертолета.
— Они на подлете. Запускаем нарезку из их свидания. Не успел посмотреть, что подготовили ребята из монтажной. Облажаются, оболью их кислотой, — процедил Кха'Це. Я не сомневался, он так и сделает. Этот дьявол заставил дракона и властителя теней похитить главу второго по значимости и силе дома Арф'Хейлов.
Экран в главном зале ожил и явил глазам конкурсантов искусно смонтированный видеоклип, какие часто заказывают новобрачные для показа на торжестве. Вот счастливая пара Налтар и Далиила кормят лебедей в императорском парке, куда не пускают простых смертных. Вот они ужинают на телебашне, посещают детский приют, который курирует дом Реонванов, дарят подарки розовощёким сироткам, среди которых ни одного Кха’Це или редгана. Фестиваль лицемерия и показухи. По лицу Дали и Налтара вижу, что им обоим это претит, но зрителям нужно прикоснуться к доброму и прекрасному в эти непростые времена.
Картинки меняются одна за другой, демонстрируют империи идеальную парочку, и я уже не слежу за ними, я наблюдаю за Ли. Она прижимает руки к груди. Там бьётся её непонимающее сердце. Вернулись ли к ней воспоминания о Налтаре, я понятия не имею. Но те чувства нельзя вычеркнуть магией, нельзя стереть их даже временем. Мне ли не знать. Я страдаю вместе с ней, а когда на экран выводят страстный поцелуй Дали и Налтара, едва могу усидеть на месте. Руки чешутся схватить Джета, выбить из него, чей жестокий сценарий сейчас мы лицезреем, но он также шокирован, отчаянно даёт указания операторам, пытается запустить рекламный блок, лишь бы прервать трансляцию, потому что одна израненная безликая больше не контролирует себя. Тугие кудряшки Кайла распрямляются, устремляются мягкой волной ниже плеч. Фигурка становится тоньше, ниже, одежда висит мешком. Длинные рукава полностью скрывают ладони Ли, а она вытирает ими настоящие слёзы с лица, которое знакомо всей империи.
Всем вокруг уже плевать в поцелуй принцессы, операторы послушно выполняют изначальный приказ Джета, наводятся на шокированные лица участников, и вот уже весь мир знает секрет моей безликой. Ей больше не сбежать и не спрятаться.
Этот сезон и выпуск обещают стать самыми рейтинговыми в истории, а цена рекламных блоков взлетит до небес.
Джет в ужасе хватается за голову, его детище окончательно вышло из-под контроля, и лезшая в объектив астора кустистая теперь не кажется такой уж проблемой.
Рекламу на канале всё не дают, а немая сцена повисает ровно до того момента, как двери залы не открываются. Кайлин вздрагивает и устремляет заплаканный взгляд к вошедшим. Налтару хватает секунды, чтобы заметить застывшее изображение его недетского поцелуя с Дали, а затем увидеть метаморфозу Кайла Верани.
Эфир прерывается на его полном отчаяния и безумной надежды выдохе:
— Ли…
Поздно. Уже слишком поздно.
Только сегодня, только в магазинах сети Пайоль два консилера по цене одного. Не позволь всем увидеть следы твоих слёз и бессонных ночей. Просто нанеси его на своё личико, и твои тайны и печали навсегда останутся при тебе.
Глава 11.2
Рилтар
Телефон Ихтара настойчиво завибрировал в кармане. Джет кивнул мне, и я ответил на вызов:
— Лорд Теанван, пора. Полиция уже выехала к замку Реонванов, постарайтесь не опаздывать, это должно быть во всех новостях.
— Выезжаю, — ответил голосом Ихтара.
— У нас мало времени, — суетился Джет. Он набрасывал для меня в блокноте последние рекомендации, пока эфир растягивался гигантскими рекламными роликами.
— Что будет с Кайлин теперь? — я спросил Кха’це, наблюдая за паникой в зале. Всем было плевать на появление Налтара, конкурсанты смотрели только на Ли, которая даже не пыталась поправить сползающую с плеча рубашку.
— Все будет хорошо, если ты останешься здесь, — Джет снова вернулся к управлению своей махиной.
К безликой подбежала Сэм. Быстро поправила воротник и крепко обняла. Понятия не имею, что случилось между этими двумя, но кажется их вылазка в город пошла обеим на пользу.
— Тридцать секунд до эфира. Начинаем, где закончили.
— Мне надо в туалет, Джет, — разнылась Саманра, и Кха'це закатил глаза.
— Это твой самый дорогой поход по нужде, Клинг! Чэд, ты один. Камеры на тебя, быстро перескажи события, которые были до рекламы.
Сэм уже выбежала из зала, и камеры в коридорах показывали, что направляется она вовсе в сторону туалетов, Клинг неслась к нам, на ходу размазывая тушь по щекам.
Она ворвалась в рубку, когда Ришес уже вовсю в красках описывал вновь подключившимся превращение Ли. Ее уже успели немного привести в порядок, налетевшие стилисты поправили прическу, убрали красноту с лица, но не стали трогать слёзы.
— Уходи. Катер уже ждёт тебя на причале, — задыхаясь, умоляла Сэм. Она вцепилась в край двери и с трудом стояла на ногах. — Беги, Джет! Ты ещё успеешь.
— Не могу, — отрезал он.
— Тебе конец, — она рыдала и даже не пыталась утереть слезы.
— Знаю. Все шло к этому, — невесело улыбнулся Кха'це и строго добавил: — Вернись в студию, это странно выглядит.
— Не могу. Я так больше не могу!..
— Скоро приедет Ихтар.
От этот имени Саманра зашипела кошкой.
— Выдыхай милая. Это наш Ихтар Теанван, — Джет кивнул в мою сторону, и в подтверждение его слов я изменил цвет глаз.
Клинг шмыгнула носом:
— В последние дни я встречаю слишком много Валай Клао. Не налажай, безликий, или сядешь до конца своих дней.
— Как ты разговариваешь с главой дома Теанван? — обрушил на неё мощь моего слова, и Сэм повела плечами, а затем перевела взгляд на Джета.
— А он хорош. Хотя его Сциа'Тхан мне нравился больше. Рада видеть тебя в новом обличьи, Закрос. Когда скажешь Ли, что ты здесь?
— Ей нельзя знать о нём, за Крошкой следит вся Империя. Чем меньше на неё давит груз секретов, тем лучше, — возразил Джет. — Как только мы соберём достаточно информации на организаторов, мы расскажем всему миру о тёмных делишках древних, а пока…
— Шоу должно продолжаться, — закончила за него Сэм и вытерла слёзы.
Глава 12
Ли
— Выбери удачный момент и покажи всем, кто ты на самом деле, — напутствовала безымянная, отправляя в рот очередную устрицу, которая тут же издала жалобный предсмертный писк на зубах древней.
— Тогда я попаду за решетку, а оттуда не смогу убить Ихтара Теанвана, — на какое-то мгновение я испытала облегчение. Я не стану убийцей. Тюрьма не самый страшный исход для меня. Другие Валай Клао страдали куда больше.
— Сможешь, мой бывший супруг уже подготовил почву для твоего триумфального превращения в Кайлин Верани, а себе он этим вырыл могилу.
Я очень жду вечерний эфир, не разочаруй меня.
Я думала, мне будет трудно разоблачиться на глазах тысяч и тысяч зрителей. Казалось, превращение будет долгим и мучительным, но я недооценили своё сердце и старые чувства к Налтару. Едва я увидела его с другой, как боль и обиды прорвали незримую плотину и обрушились на меня, подталкивая к краю.
И я спрыгнула в эту пропасть. Вновь стала Кайлин Верани, девушкой, чей образ принес мне столько страданий и зыбкого счастья. Безымянная не приказывала мне плакать, этого не было в сценарии Джета. Слезы сами катились по щекам, являя всей Империи слабость бывшей финалистки. Но мне было плевать на мир, лишь одному мужчине я не хотела показать себя такой. Рилтару Теанвану. Но его нет рядом, и я не смогу объясниться, не смогу рассказать о своих настоящих чувствах, о том что запуталась, о том, как мне плохо сейчас.
Но вместе с болью я испытала и облегчение. Я больше не играю и не лгу. Вот она я: безликая и бесправная преступница.
Никто кроме Сэм не двигался с места. Она подоспела ко мне, лишь бы Империя не увидела ещё больше. Рубашка и так едва держалась на плечах, а тонкая полупрозрачная ткань не оставляла даже простора для воображения. В кромешной тишине я слышала указания Джета, раздающиеся в наушниках сестры. Он бы спокоен, продолжал игру; как если бы ничего не случилось.
Но хуже всего было чувствовать на себя взгляд Налтара, первого, кого я полюбила. Единственного мужчину, с которым я провела ночь. Он уже не держал Дали, его руки сжались в кулаки, когда он перевёл взгляд с экрана на меня. Чего же ты злишься теперь? Не ты ли совсем недавно целовал принцессу так страстно? Работал на камеру? Меня хотел унизить в очередной раз? Так вот любуйся, у тебя получилось, мне не всё равно, мне всё так же больно.
— Ли…
Эхом в сердце его полустон. Замолчи. Не смей произносить моё имя так, словно ты что-то чувствуешь. Не смей будить в моём сердце надежду, когда я решила начать новую жизнь. Отвернись.
Но он смотрит, и в его взгляде печали хватит утопить нас обоих. Тебе жаль меня, Налтар? А я ведь на самом деле жалкая, не только шантаж привёл меня сюда. Я солгу, если скажу, что не искала ответы, что не хотела узнать, почему все закончилось фразой: Ты не подходишь!
Не слушаю Чэда Ришеса, которые окончательно сбился и несёт какой-то бред про безумную любовь не знающую преград. Безумная — это, видимо, обо мне. Ведь, именно такой я предстала перед зрителями. Отчаянная девушка, доведённая безответной любовью до глупого поступка. Эй, смотрите! Эта чокнутая превратилась в парня, чтобы достучаться до Налтара Реонвана.