***
Я чуть не забыла о маскирующем эликсире. Дороти всю ночь храпела и мешала спать, в результате я задремала только под утро и едва не пропустила час, когда действие прошлой порции подходило к концу. Хорошо еще, что никто не заметил, как я нервно роюсь в своем ридикюле, а после мажусь чем-то из маленького флакона.
Кроме этого утром снова возникла проблема с купанием, но на этот раз я не рискнула сбежать из лагеря. Решила, что потерплю до Алпанита, куда, по прогнозам, мы должны были прибыть после обеда. В конце концов, вчерашние общение с морем подпитало меня куда лучше и эффективней, чем обычная ванна, поэтому у меня были все шансы доехать до королевской резиденции в более-менее нормальном состоянии.
Завтракали мы вновь отдельно от Императора, я же постоянно ловила себя на том, что ищу его взглядом. Но увидела Его Величество, лишь когда мы рассаживались по каретам. Он тоже заметил меня и неожиданно кивнул, выражая свое приветствие. В груди приятно защемило, и я с трудом сдержала улыбку. Торопливо склонила голову в ответ и заскочила в экипаж.
Мишель уже сидела на своем месте и с отрешенным видом смотрела в окно. Ее глаза до сих пор были покрасневшими от пролитых слез, а губы обкусаны.
– Знаешь… – произнесла я, как бы размышляя. – Я столько раз в своей жизни стучалась в закрытые двери, но безрезультатно. А потом поняла, что раз никто не открывает, значит, мне это, скорее всего, не нужно. И сразу стало легче. Иногда свои желания надо отпустить. Как и чувства. Все это потом само к тебе вернется, когда будет нужно. Или же если будет нужно.
– А если эти чувства – все, что у тебя есть? – хрипло отозвалась Мишель. – Если они и есть твоя жизнь?
– Это не твоя жизнь, а тюрьма, в которую ты сама себя посадила и откуда не хочешь выпускать, – я говорила, не глядя на нее. – Жизнь находится за стенами этой тюрьмы. А еще, – я сделала паузу перед тем, как продолжить. – Нельзя терять самоуважения, что бы ни происходило и как бы с тобой ни поступали. Если ты не уважаешь себя, то и другие не будут этого делать.
Мишель ничего не ответила, лишь еще больше ушла в себя. Я тоже не стала продолжать этот разговор, посчитав, что и без того позволила себе сказать лишнего. Если у Мишель осталось хоть немного разума и того же самоуважения, то она сможет справиться со своими разрушительными чувствами. В противном случае, ей уже ничем не помочь.
Остаток дороги мы провели в молчании. Мишель немного оживилась, только когда въехали в Алпанит. Перед нами предстал портовый город, шумный и не очень чистый, в отличие от того же Турмалина. Наш кортеж следовал по одной из главных улиц, что располагалась вдоль набережной и причала, забитого кораблями и лодками. Воздух был напитан влагой, запахами моря и свежей рыбы. Алпанит жил своей жизнью, и появление императорских экипажей здесь не вызывало такого фурора, как в столице. Да, горожане так же кланялись при виде карет с гербами, но больше не проявляли любопытства, следуя дальше по своим делам.
Резиденция Варрлеев располагалась на другом конце города и походила больше на средневековый замок, чем на помпезный дворец: светло-серая каменная кладка, высокие башни, зубчатая крепостная стена и даже ров с переброшенным через него мостом.
Император с братом первыми покинули свои кареты и скрылись в замке, нас же попросили немного задержаться.
– Увы, милые сенты, – собрала невест вокруг себя Мелани, – но одной из вас сегодня не придется распаковывать свои вещи, поскольку она не выдержала моего очередного негласного испытания. А Император полностью одобрил мое решение.
– Я-то думала, – нахмурившись, шепнула Мишель, – отчего мы едем каким-то уж слишком долгим путем. Есть дорога и покороче.
– Почему ты сразу не сказала? – так же шепотом удивилась я.
– Ну мало ли, – та пожала плечами.
Так нас опять испытывали? Чем же, интересно? Я начала лихорадочно соображать, что такого необычного происходило во время дороги, но ничего особого на ум не приходило. А может…? Тут мне стало несколько не по себе. Вдруг запрет на выход из лагеря и был тем самым испытанием? Тогда я его точно провалила. Хотя… Мишель же тоже выходила, но ее могут оставить, как «свою», а вот со мной уже никто нянчиться не будет.
– На долю будущей Императрицы может выпасть множество тягот, – продолжала Мелани, – которые она должна выносить с достоинством. Ибо Императрица – пример для своих поданных. Во время нашей дороги вы, сенты, были умышленно поставлены в не очень комфортные и привычные для себя условия. Большинство из вас выдержали их с честью и смирением, что не осталось незамеченным Его Величеством и не могло не вызвать его уважение. И лишь одна сента проявила себя не с лучшей стороны. Это вы, графиня Итон, – Мелани повернулась к Линде. – Ваших капризов и претензий было чересчур много, они досаждали не только мне и другим невестам, но и самому Императору. Поэтому сегодняшний выбор дался ему легко. Вы можете остаться в замке до утра, чтобы отдохнуть и набраться сил, а завтра, с рассветом, уедете домой. Да, Его Величество Бертон тоже отпускает вас.
Линда же от этого решения пришла в ярость.
– Да идите вы все к Д'арху! – прокричала она, топнув ногой. – И я немедленно уезжаю домой!
– Линда, зачем ты так? – шикнула на нее Дороти. – Это ведь ре-сента Гейнс, и ты сейчас в замке Его Величества! Он, возможно, смотрит на тебя сейчас.
– Примите хоть это поражение с достоинством, сента Итон, – холодно произнесла Мелани.
– Я немедленно уезжаю домой, – процедила Линда.
– Как пожелаете, графиня, – Мелани больше не смотрела на нее. – Сенты, прошу следовать за мной в замок. Там нас уже должен ждать сытный обед.
Глава 22
– Вот, госпожа, выбрала самое немаркое, – Мари достала из шкафа платье кофейного цвета. – И фасон простой. Такое подойдет?
– Наверное…
Я и сама не знала точный ответ на этот вопрос. Новое испытание, которое ждало меня сегодня, настораживало и пугало. Никто не знал, что оно из себя будет представлять, но после предупреждений Мелани, прозвучавших за завтраком, все разволновались.
– Это испытание – традиция, которая существует уже не одно столетие. Его успешно проходили все супруги королей, включая покойную мать и бабку нашего Императора, – сказала ре-сента. – Оно не из самых приятных, но возможности избежать его у вас не будет. Более того, на нем будет присутствовать и Император, и его брат, Изумрудный Король, Бертон Варрлей. Все, чем могу вам помочь, это посоветовать не одевать на испытание свою лучшую одежду, даже если вам захочется покрасоваться перед обоими Величествами. Выбирайте платья попроще, те, с которыми вам не жалко будет расстаться.
Совет действительно был странный, и только больше растревожил невест, в том числе и меня. Пожалуй, это было первое испытание, которым я прониклась. До этого момента я не особо переживала об исходе испытаний, полностью положившись на судьбу. Единственное из-за чего переживала – это возможность быть рассекреченной и узнанной Императором. Теперь же, после разговора с Рубиновым Королем у моря, мои приоритеты как-то незаметно сместились в иную сторону, и у меня впервые появился страх не пройти это испытание и покинуть замок Варрлеев вслед за Линдой Итон.
– Прическу тоже делать простую, госпожа? – поинтересовалась Крис, вооружившись гребнем и шпильками.
– Давай простую, – согласилась я, присаживаясь перед зеркалом.
– Макияж?
– Совсем немного, – я поправила бант на груди и пригладила рюши. – Можно остановиться на легком румянце для свежести, и все.
– Как скажете, госпожа.
Для испытания нас собрали в каминном зале. В центре него стояло семь стульев, по количеству оставшихся невест, а сбоку, у самого камина – два кресла, их вскоре заняли оба короля. После появления Варрлеев позволили присесть и нам. Все были напряжены до предела, даже принцесса Грэйс, которая в этот раз волею случая оказалась моей соседкой, украдкой вытирала вспотевшие ладони о платье.
– Итак, сенты, – Мелани прошлась вдоль нас. – Умение владеть собой и своими эмоциями в любой, даже самой непредвиденной ситуации – одно из важных достоинств Императрицы. И сегодня мы проверим, умеете ли вы сохранять лицо, когда вам страшно, противно или же вы оконфузились на глазах у других людей.
Она сделала знак рукой, и в зал вошли семь служанок, каждая из которых держала некие емкости. У одной из девушек был большой кувшин, явно тяжелый, отчего она заметно сутулилась, пытаясь его удержать.
– Только не вода, – вырвалось у меня от ужаса.
Я произнесла это шепотом, но Грэйс услышала и покосилась на меня в недоумении. Я мысленно отругала себе за беспечность – надеюсь, Сапфировая принцесса восприняла это как мою слабость и не догадалась об истинной причине моего страха.
– Итак, – снова проговорила Мелани. – Сейчас, возможно, кто-то из вас встретится со своими потаенными страхами, или же попадет в положение, когда будет готова провалиться со стыда сквозь землю. Ваша задача сохранить чувства под замком, чтобы никто не понял, что вы испытываете в этот миг на самом деле. Никто. Та же, которая не сдержится и отпустит на волю эмоции, покинет Отбор. Если таких несдержанных сент будет несколько, значит, уйдут они все. Вариант, что сегодня мы ни с кем не попрощаемся, тоже возможен. Так что все в ваших руках.
О, боги, что за издевательство? Прямо какой-то психологический тренинг «победи свой страх». Однако меня больше волновали не мои внутренние комплексы, которые вдруг прорвутся наружу, а то, что в том самом кувшине, от которого я никак не могла оторвать глаз, находится – вода или другая жидкость, и ее могут вылить на меня. Вот тогда точно наступит мой личный Армагеддон.
Когда служанки стали приближаться к нам, я все так же безотрывно следила за той, что несла кувшин, и мысленно молилась, чтобы она была не по мою душу. Я готова была выдержать все что угодно, даже тарантула у себя в прическе или горячий воск на коже, только бы меня не окатили водой. Но девушка остановилась немного не доходя до меня, прямо за спиной бридки Тайры, и я медленно выдохнула. Кто оказался позади меня, я уже не видела, впрочем, это было не столь важно. Главное, не вода.