Господи, прямо камень преткновения этот плащ! Вот свалился он мне на голову!
Аллен привел нас в библиотеку, снял перчатки для езды и бросил их на стол, затем расстегнул дорожную куртку, сделал шумный вдох и только потом обернулся.
– Ты чего кипятишься, брат? – поинтересовался Бертон. – В чем мы с сентой Мэриндж виноваты?
Однако Аллен пока смотрел на меня.
– Утром я передал тебе подарок, плащ, который приказал сшить специально для тебя, чтобы ты надевала его в дождь, – произнес он. – Я хотел, чтобы ты надела его и сегодня, но ты пришла не в нем. И ладно, если бы это был любой другой плащ, но он принадлежит моему родному брату, там даже герб Изумрудных Долин на изнанке вышит. Как я должен это понимать?
– Что понимать? – мой голос задрожал от несправедливого обвинения. – Я не получала никакого подарка от тебя, даже не знаю, как он выглядит! А этот плащ… – я начала дергать за завязки, чтобы сбросить его к чертям, но те, как назло, слишком сильно затянулись. – Этот плащ… Мне его Бертон отдал, когда я еще и знать не знала, кто он! Мы встретились случайно еще до Отбора, тогда был сильный дождь…
– Линэль, не оправдывайся, – остановил меня Изумрудный Король. – Мы ни в чем не виноваты.
– То есть мой подарок тебе не приносили? – с подозрением уточнил Аллен.
– Да нет же! – воскликнула я и, еще раз безуспешно дернув за тесемки, бросила эту затею. Придется потом ножницами резать, чтобы снять…
– И записки тоже не получала?
– Я получала записку только от Бертона! – слова вырвались сами собой, и тень, пробежавшая по лицу Аллена, не предвещала ничего хорошего, однако я продолжила упавшим голосом: – Он сообщил, что обещают сильный дождь и напомнил, что я могу надеть его плащ, – прозвучало, будто я наябедничала, как ребенок, отчего еще больше сникла и разозлилась на себя.
Но Аллена, оказывается, заинтересовало другое.
– Бертон? – его взгляд вперился в брата. – Ты написал Линэль записку, чтобы она надела твой плащ? И это после того, как ты видел, знал, что я собираюсь тоже подарить ей плащ, даже отправил его при тебе. Может, это по твоей вине мой подарок так и не попал к Линэль?
До меня, кажется, тоже начало доходить, что произошло. И от осознания всего этого на душе стало еще гаже. Я повернулась к Бертону, который даже не пытался оправдаться, лишь криво улыбался, и спросила хрипло:
– Так это вы подставили меня, Ваше Величество? Зачем?
Но такого ответа не ожидала точно.
– Потому что я люблю тебя, – тон спокойный и уверенный.
Нет, только этого мне сейчас не хватало! Я сперва попятилась к двери, а после сорвалась с места и выбежала вон.
Глава 28
Не помню, как оказалась в своей комнате. Меня трясло мелкой дрожью, а горло сдавливал спазм. На испуганные взгляды служанок не обратила внимания, лишь попросила отрывисто:
– Дайте мне ножницы или нож.
Крис быстро отыскала ножик для бумаг и подала мне. Тот оказался острым: одно движение – и я освобождена из плена проклятого плаща. Сбросила его на пол, сама присела на кровать, закрыв лицо руками. Обида на Бертона душила, не давая свободно вздохнуть. Зачем он это сделал? Я доверяла ему, считала другом, а он… Еще и в любви признался! Конечно, я знала, что нравлюсь ему, но подобных поступков от него не ожидала. Чего он хотел этим добиться? Рассорить нас с Алленом? Похоже, у него это почти получилось. Теперь даже не знаю, как смотреть Аллену в глаза. И пусть моей вины здесь нет, кто знает, что он подумает? Или что ему еще наговорит Бертон?
Дрожь не проходила, и я попросила девушек сделать мне горячую ванну. Может, хоть так немного расслаблюсь. Но и там меня ждал неприятный, даже омерзительный сюрприз. Я не собиралась общаться с Линэль, настроение было не то, но связь как-то установилась сама, стоило мне закрыть глаза. И я сразу увидела голого Павлика, своего бывшего, с затуманенным взглядом. Он нависал над Линэль и совершал вполне себе характерные движения, а сладострастные стоны самой принцессы не оставляли никакого шанса интерпретировать эту картину как-то иначе. Хотелось завизжать, заорать, обложить Линэль ругательствами, но вместо этого из глаз покатились слезы бессилия. Что я могла сделать? Настоящая Линэль уже вовсю хозяйничала в моем мире, творила с моей жизнью и моим телом все, что ей заблагорассудится без всякого зазрения совести, я же тут боялась сделать лишний шаг.
Я немедля выбралась из воды, спешно вытерлась и вернулась в комнату. Легла на кровать, свернувшись калачиком, и несколько часов просто пялилась в одну точку. В глубине души ждала, что Аллен подаст какую-нибудь весточку, позовет меня к себе, чтобы поговорить о том, что случилось. Но этого не происходило. Я же от неизвестности сходила с ума. До чего они там с Бертоном-Кайлом договорились? Поругались? А, может, подрались? Или, наоборот, пришли к выводу, что нечего ссориться из-за какой-то девицы, да еще и полукровки? Возможно, меня уже даже исключили из Отбора от греха подальше. Ну и ладно. Как будто у меня была надежда на счастье.
Я поднялась и подошла к окну, открыла его настежь и подставила лицо прохладному ветру. Дождь давно кончился, а где-то за рваными облаками заходило за горизонт солнце. Я вскрикнула, когда о подоконник что-то ударилось, и только потом разглядела пигриона Аллена. И записку. Он прислал мне записку! Сердце забилось чаще.
«Я на нашем месте». Всего четыре слова, но большего мне и не нужно было. Я быстро переоделась, даже волосы толком не уложила, и рванула в башню. Лишь на самом верху лестницы чуть сбавила темп, чтобы не выглядеть запыхавшейся.
Аллен стоял у самого парапета. Увидев меня, он неуверенно улыбнулся, потом сделал несколько шагов навстречу. Тогда я сама подошла к нему и, набравшись храбрости, заговорила первая:
– Все хорошо?
– Не знаю, – Аллен пожал плечами. – А ты что скажешь?
– Вы поругались с братом? – спросила я с замиранием сердца.
– Есть такое, – он усмехнулся. – Но от этого он не перестал быть моим братом. Да, я зол на него, наверное, как никогда, однако… – Аллен смотрел мне прямо в глаза. – Я не могу запретить ему любить тебя. Как и сам не могу от тебя отказаться. Уже не могу. Но все это не так важно, как то, кого любишь ты, Линэль.
Он ждал от меня ответа, я же не могла проронить и слова. И дело было не в том, что я засомневалась в выборе, просто мое признание стало бы еще одним шагом к бездне.
Но я все же сделала его.
Поднялась на цыпочки и приникла губами к губам Аллена.
– Такой ответ подходит? – шепнула, взглянув в его глаза.
– Несомненно, – теперь уже его губы накрыли мои, вовлекая в безумный, на грани наслаждения и боли, поцелуй.
– Полетаешь со мной? – теперь уже шепот Аллена разорвал наши губы.
– Что? – кажется, я не так расслышала.
– Хочешь полетать со мной? – повторил он хрипло.
– Это значит на тебе? Драконе? – обескуражено уточнила я.
– Боишься? – он засмеялся и оставил на моих губах короткий поцелуй.
– Хочу! – тут же согласилась я.
– Тогда… – Аллен оглянулся, а затем поднял некий сверток, лежащий у парапета.
– Что это? – я нерешительно развернула его. Плащ, из похожей на ощупь ткани, как у Бертона, только этот был темно-красный и женский, с красивой отделкой по канту.
– Это тот самый подарок, который не дошел до тебя…
– Бертон вернул его? – вырвалось у меня.
– Давай больше не будем о нем, – Аллен улыбнулся и сам развернул плащ. – Ты примешь его? Или лучше приказать сшить новый?
– Нет, не надо новый! Этот чудесный! – я забрала у него подарок и тут же накинула его на себя. – Спасибо!
– Тогда закутывайся основательней, чтобы не продуло. И полетели, – он отступил на несколько шагов. Знакомая вспышка – и надо мной уже возвышается дракон.
Он припал на передние лапы, опустил голову и распластал крылья, видимо, чтобы мне было удобней взобраться.
– Мне садиться на шею? – все-таки уточнила я. – Или как на лошадь?
Аллен фыркнул, почти как Красавчик, только выхлоп дыма из ноздрей был куда мощней.
– Ладно, разберемся, – я потерла ладони и ухватилась за выступающий на шее шип, затем поставила ногу на крыло… – Тебе ведь не больно? – снова спросила взволнованно. Ответом мне был нетерпеливый вздох. – Ладно-ладно, поняла…
Рывок корпусом вперед, закидываем ногу… Я кое-как уселась на драконьей спине, попыталась устроиться поудобней. Чешуя, несмотря на видимую гладкость, не давала скользить, и вообще, оказалась теплой, как автомобильное сидение с подогревом. Когда Аллен начал вставать, я снова вцепилась в шип на шее, на этот раз обеими руками.
Крылья по бокам с шумом разрезали воздух, и мы оторвались от земли. В первые секунды перехватило дыхание, от резкого взлета и восторга одновременно. Я жмурилась, боясь глянуть вниз, и только когда полет стал более плавным, открыла глаза. Замок остался позади. Теперь под нами в темноте вырисовывались четкие линии горных хребтов, чуть посеребренных снегом, поднимешь голову – небо, расшитое бисером звезд, крупными и почти объемными, живыми. И море впереди… Сейчас оно тихое, будто заснуло, лишь на берег лениво набегали волны.
Я снова закрыла глаза и подставила лицо ветру. Непередаваемое ощущение свободы полета! Это еще удивительней, чем плавать.
Аллен снизил высоту, и какое-то время мы летели почти над самой морской гладью. Наслаждаться в полной мере моментом мешал уже укоренившийся страх воды, и я теснее запахнула на себе плащ и еще крепче вжалась в драконье тело. Только бы не свалиться или не намокнуть!
Но вскоре мы вновь рванули вверх и направились к высокому утесу, выступающему из темноты. Там Аллен наконец приземлился и сложил крылья. Красиво спуститься не получилось, и я чуть не упала на пятую точку, в последнюю секунду успев удержать равновесие. Пока поправляла одежду, Аллен уже вернул себе человеческий вид.
– Не испугалась? – спросил он.
– Это было просто… просто… – я не находила нужных слов, чтобы передать свои эмоции. – Восхитительно! Нет, просто с ума сойти можно! Ты такой счастливый, что можешь испытывать это каждый раз, когда пожелаешь!