– Мелани, перестань! – одернул ее Аллен. – Не заговаривайся! И не забывайся! Империей управляю я, а не ты! И только мне решать, как быть дальше, в том числе и со своими проблемами. И я сам позабочусь о своей репутации.
– На этот раз я согласен с братом, – Бертон подался вперед, готовясь подняться. – И если тема нашего разговора исчерпана…
– Глупцы… – с горечью произнесла Мелани. – Рано вам еще государством управлять, не дозрели. Думаете лишь о своих чувствах, забывая о долге. Жаль, что Оскар так быстро покинул этот мир, он бы не допустил подобной вакханалии. И я не допущу. Невесты пока остаются во дворце, и точка. А вы отрезвляйте свой разум и возвращайтесь к своему главному предназначению – управлению страной, каждый своей. Все же меня не оставляет надежда, что ваше благоразумие победит, – она стремительно развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.
– Я тоже пойду, – Бертон встал. – У меня важные дела.
Аллен ничего на это не сказал, лишь проводил его взглядом до двери. Усмехнулся с горечью и разжал кулак. При ярком свете спальни бисер на браслете вспыхивал кровавым огнем. Глупцы…
Аллен рванул к окну, распахнул его. Замахнулся, собираясь зашвырнуть метку невесты куда подальше, а вместе с ней выбросить и ее хозяйку из сердца, но не смог. Рука безвольно повисла вдоль тела.
Не смог…
***
Я долго приходила в себя. Глаза открывались тяжело, а во рту пересохло. Да и тело горело, будто у меня температура. Единственное, что могла уловить: приятный цветочный аромат, нехарактерный для тюремной камеры. Наконец разомкнула веки и попыталась осмотреться. Белый потолок с лепниной, дорогая позолоченная люстра, стены отделаны голубым шелком, окно приоткрыто и ветерок колышет полупрозрачные занавески. Обстановка напоминает дворцовую. Дворец? От озарившей меня догадки я подхватилась и села на постели, большой и мягкой, к слову. От резкого движения закружилась и загудела голова, но я почти не обратила на это внимание. Неужели Аллен вернул меня? Поверил и приказал освободить? Только почему тогда комната другая?
– Мари? – позвала я. Голос мой звучал слабо и хрипло. – Крис?
Но вместо моих служанок в спальне появилась незнакомая блондинка с высокой гулькой на макушке.
– Вы уже очнулись, госпожа? – поинтересовалась она, при этом близко не подходила, будто побаивалась.
– Кто вы? – меня тоже насторожило присутствие незнакомки.
– Я сейчас позову господина, – быстро отозвалась та и сбежала.
Господина? О ком она? Теперь я разволновалась не на шутку. Где я? В чьем доме и как здесь оказалась? Я откинула одеяло и попыталась подняться, но слабость не дала мне ступить и шагу, пришлось присесть обратно на кровать. Только сейчас я заметила, что на мне ночная сорочка из тонкого батиста и дорого кружева. Значит, меня еще и переодели? От этой мысли стало неприятно и немного унизительно. Надеюсь, это хотя бы делала та блондинка, а не «господин». Но мыть меня точно не мыли: кожа уже сильно шелушилась, требуя воды. Похоже, вечернюю ванну я пропустила.
– Линэль? – дверь широко распахнулась, и порог переступил Изумрудный Король.
– Бертон? – вскрикнула я ошеломленно, а опомнившись, схватила одеяло и попыталась прикрыться им.
– Ты уже очнулась? – он бросился ко мне. – Как себя чувствуешь?
– Нормально… Вернее, странно, – я все еще была сбита с толку. – Постойте! Что происходит? Я ничего не понимаю! Я опять во дворце, да? Как здесь оказалась? И где Аллен?
– Аллена здесь не может быть, – Бертон, ничуть не стесняясь, сел около меня прямо на кровать, – потому что мы сейчас находимся в моем дворце, в Эгирине, столице Изумрудных Долин. И ни единая душа не знает, что ты здесь, кроме меня, преданных мне гвардейцев и Таисы, твоей новой служанки. Ты ее уже видела.
– Я ничего не понимаю, – прошептала я снова.
– Я похитил тебя из тюрьмы, – ошарашил меня Бертон следующим признанием.
– Похитил? – мои глаза округлились. – Из тюрьмы? Тогда тот сон, что сморил меня, был неслучайным?
– Мне пришлось использовать кое-какую нестандартную магию, – Бертон лукаво улыбнулся. – Да еще и вплести в нее чуток запретного заклинания, чтобы отвлечь от себя подозрения. Уверен, все в Рубиновых Скалах думают, что это сделал кто-то из марег.
Услышав о марегах, я внутренне сжалась. Посмотрела на Бертона с опаской:
– Зачем вы так поступили, Ваше Величество? Вы же знаете, кто я. Вас это не пугает? Не беспокоит? Я вам не отвратительна?
– Нет, – улыбка по-прежнему играла на губах Бертона, – я ведь люблю тебя.
Ну вот, опять… Я отвела глаза в сторону. И что прикажете с этим делать? Поблагодарить за спасение?
Но Бертон заговорил дальше сам, продолжая удивлять своими признаниями:
– Я не сегодня узнал, что ты русалка. Понял еще раньше. Твой страх воды заинтересовал меня еще в первую нашу встречу. Потом, по дороге в Алпанит, ты попросила помочь искупаться в море. Не совсем обычное желание для девушки-гриона. Сейчас ты можешь поколотить меня, – он усмехнулся, – но я все же скажу правду. Я обманул тебя тогда и все-таки подсмотрел, как ты плаваешь.
– Что? – я вспыхнула от стыда и одновременно возмущения. – Но вы же обещали!
– Это было сильнее меня, извини, – Изумрудный Король развел руками. – Но я не увидел ничего такого… Кроме хвоста. И тогда все сразу стало на свои места.
– И вы никому об этом не сказали? – охнула я. – Еще тогда знали, кто я, и не выдали меня? Но почему?
– Я же сказал, потому что лю…
– Да, я помню, – оборвала я его не совсем деликатно. – Все равно, это так неожиданно и странно. Вы ведь должны ненавидеть марег, а значит, и меня.
– По правде говоря, мне не за что ненавидеть марег. Да, я их недолюбливаю, как и многие другие, считаю в какой-то мере опасными, но ненавидеть, как, например, Аллен, нет. Мою мать никто не убивал, и Халлота, за которого могут убить меня, тоже не имею.
Упоминание Аллена и причины его ненависти иголкой вонзилось в сердце.
– И вам неинтересно, почему я пришла на Отбор? – спросила тихо. – Какую цель преследовала?
– Я, кончено, догадываюсь, но все же надеюсь, ты сама мне все расскажешь, Линэль.
– Да, Ваше Величество, я расскажу вам. Расскажу всю правду о себе. Только позвольте мне принять ванну, иначе…
– Да, конечно! – спохватился Бертон и взял меня за руку. – Да ты горячая, как печка! У тебя температура? Тебе плохо?
– Наверное, это от обезвоживания, – я слабо улыбнулась. – Мне нужно поскорее окунуться в воду.
Я еще не успела договорить, как Бертон сам подхватил меня на руки и понес в купальню. Я не сопротивлялась: силы почти оставили меня. Бертон опустил меня в ванну и включил воду.
– Я побуду с тобой, – произнес он тоном, не терпящим возражений. Правда, перенес ширму и поставил ее между нами. – Тебе лучше?
– Да, намного, – откликнулась я и прикрыла глаза: в мое тело возвращалась жизнь, и это были ни с чем не сравнимые ощущения. – Спасибо.
– Ты, наверное, есть хочешь. Уже светает. Позавтракаешь со мной?
Я с тоской вспомнила наши завтраки с Алленом, Бертону же ответила:
– Конечно.
– Я тогда распоряжусь, чтобы накрыли на двоих.
По удаляющимся шагам стало понятно, что Бертон все-таки покинул купальню, и я испытала некоторое облегчение. В моем сердце поселилось смятение: я должна быть безмерную благодарна Бертону за спасение, но вместо этого ощущаю одну лишь растерянность.
Изумрудный Король вернулся быстро. Перекинул через ширму полотенце и пеньюар из плотного зеленого шелка:
– Это тебе подобрала Таиса. Твое платье пришло в негодность, а новый гардероб пополним в течение дня.
– Спасибо, – пришлось ответить вновь.
Завтракали в маленькой столовой, примыкающей к личным покоям Бертона. Мой спаситель ничего больше у меня не спрашивал, поэтому я решила вернуться к нашему разговору сама:
– Ваше Величество…
Но он остановил меня жестом:
– Помнишь, мы договаривались, что ты не будешь так ко мне обращаться наедине? Теперь ты живешь у меня, и я требую, чтобы ты ко мне обращалась по имени. Хочешь «Бертон», хочешь «Кайл». И без «вы», будь добра.
–Бертон, все же лучше Бертон, – я чуть улыбнулась. – Кайл… уже слишком далек.
– Твое право, – Король одобрительно кивнул. – Так что ты хотела мне сказать?
– Не сказать. Рассказать. Всю правду. Только обещай, что поверишь мне, даже если моя история покажется невероятной.
Бертон сцепил ладони в замок и положил на них подбородок:
– Я весь внимание.
Мой рассказ был долгим. Бертон слушал меня, не перебивая, правда, то и дело в его глазах вспыхивало удивление, и видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы не завалить меня встречными вопросами. Потому я старалась не упустить ни одной детали, порой подробно останавливаясь на некоторых моментах, казавшихся мне наиболее важными. Но самое главное, он мне поверил, без всяких оговорок и допущений. И это оказалось приятно до слез. Я же, наконец излив душу, испытала такое облегчение, словно сбросила с себя тяжеленную ношу.
– Значит, Алина – твое настоящее имя? – это был первый вопрос, который задал Бертон, когда я закончила свою историю.
– Да, – я кивнула.
– Хочешь, чтобы я к тебе так обращался?
– Мне все равно, – я усмехнулась. – Честно говоря, я уже привыкла и к Линэль.
– А мне нравится Алина, – Бертон снова широко улыбнулся. – И влюбился я сперва в Алину…
– Спасибо тебе, – произнесла я в порыве признательности. – Спасибо, что поверил. Я очень боялась, что меня никто не поймет.
– Я всегда буду верить тебе, – Бертон резко стал серьезным. – Не волнуйся.
Я вновь благодарно ему улыбнулась, а после, несколько помедлив, произнесла:
– Я ведь хотела об этом рассказать Аллену. Но не успела. И письмо потеряла… Как думаешь, он бы мне поверил?
Бертон тяжело вздохнул и опустил глаза:
– Теперь я в этом не уверен. Аллен сейчас очень зол. И жаждет мести. Боюсь, его ненависть к марегам намного сильнее любви к тебе. Возможно, это одна из причин, почему я решился выкрасть тебя. Я боялся его гнева. Он был разъярен, когда узнал о твоем исчезновении. Отправил на твои поиски ищеек своей службы безопасности. Они прочесывают все Рубиновые Скалы и приграничные территории. Но здесь они до тебя не доберутся. Не волнуйся, я смогу защитить тебя… Алина.