– Да, это проблема, – ухмылка сползла с лица Бертона, и он нахмурился. – Я подумаю над ней.
– Нечего тут думать, – вздохнула я. – Идея изначально глупая и безрассудная. Ты мне не позволяешь из дворца одной выходить, а тут собрался привести прямиком к тем, от кого охраняешь.
– Но ты же будешь там со мной. А со мной тебе никто ничего не сделает, – он произнес это с такой упрямой уверенностью, что вновь вызвал у меня улыбку.
О призрачной возможности вновь хоть глазочком взглянуть на Аллена я уже почти перестала мечтать, как судьба совершила очередной зигзаг.
На рассвете следующего дня я проснулась от стука в окно. Когда же увидела, кто шумит, едва не заплакала от радости. Красавчик!
– Как ты нашел меня? – я впустила его в комнату, и он упал прямо ко мне в объятия. – А я ведь уже не надеялась тебя увидеть.
Я, расчувствовавшись, тут же принялась с нежностью гладить его спинку, чесать шейку и животик, Красавчик урчал в ответ от удовольствия, поэтому мне не сразу бросилось в глаза, что он что-то держит в пасти.
– А ну-ка, что там у тебя? – спросила я, пытаясь заглянуть ему между зубов. – Что ты принес?
Тогда Красавчик с гордым видом выплюнул мне на ладонь стеклянный флакончик. Да это же… Маскирующий эликсир!
Глава 7
Появление Красавчика вызвало у меня не только радость, но и беспокойство. Я вспомнила, что служба безопасности Императора отслеживала пигрионов участниц Отбора, и в душу закралась тревога: вдруг и за Красавчиком установили слежку? И эликсир. А если пигриона кто-то специально ко мне подослал?
– Пигрионы очень умны и преданы своему хозяину, особенно если тот у них первый, – попытался успокоить меня Бертон, когда вечером я поделилась с ним этой новостью. – Твой Красавчик вполне мог сам решиться на такой отважный поступок: найти тебя. И то, что тебе важен этот эликсир, тоже мог понимать, вот и прихватил с собой. А насчет слежки… Думаю, здесь тоже волноваться не нужно. Если бы служба безопасности решила поймать тебя с помощью Красавчика, я бы уже знал об этом. У меня есть надежные осведомители в этой структуре, они доносят мне обо всех действиях своего начальника Чака. К тому же, служанок твоих допрашивали недолго, потом отпустили. А о пигрионе я ничего не слышал. Но все же попробую поспрашивать об этом.
– Спасибо, – я благодарно улыбнулась Бертону и прижала к себе Красавчика, который вел себя точно кот: все время ластился и не хотел уходить с рук. – Так ты у нас такой отважный, оказывается? – тот одобрительно заурчал и ткнулся лбом мне в ладонь.
– Теперь у тебя есть твой эликсир, – заметил Бертон. – Значит, ты можешь стать моей спутницей на балу?
– Бертон, – из моей груди вырвался вздох, – это самая настоящая авантюра.
– Хорошо, – в этот раз он как-то легко дал задний ход. – Не хочешь – не иди. И, наверное, ты права, не будем рисковать. Я предложил это в запале, просто представил, как все будут с тобой общаться, не подозревая, кто скрывается под маской. Было бы забавное зрелище, – в глазах Бертона запрыгали веселые искорки. – Да, я действительно авантюрист, но такой уж уродился. И это не самая лучшая моя черта, но я все же стараюсь проявлять благоразумие, хоть иногда.
Я усмехнулась и покачала головой: Бертон неисправим.
Он больше не заговаривал о бале, однако мысли об этом событии прочно засели в моей голове. Я раз за разом представляла, как возвращаюсь во дворец Рубинового Короля, вижу Аллена – и сердце замирало от тоски по нему. Да, несмотря на то, что чувства Императора ко мне изменились, я продолжала любить его и скучать. И порой даже сожалела, что Бертон спас меня от гнева брата. Возможно, было бы лучше и проще смириться, отдаться на суд Аллена и принять расплату от него самого, тогда бы мне не пришлось медленно сходить с ума в разлуке и без надежды на прощение. И сны… Они тоже все были заполнены Алленом, и пробуждаясь от них, я больше не могла заснуть, ревела в подушку и мечтала хотя бы на миг увидеть его снова, прикоснуться, обнять. Теперь же в такие минуты все чаще стали возникать мысли, что это осуществимо, стоит только решиться посетить бал вместе с Бертоном.
– Просто посмотрю на него издалека, даже не подойду близко, словом не обмолвлюсь, – рассуждала я сама с собой в ночной тишине. – Вдруг эта встреча поможет мне что-то понять? Или вовсе забыть его, вырвать из своего сердца? Вдруг мне станет легче?
Глупая надежда, бесспорно. Но кто мудр, когда влюблен? Любовь сама по себе – сумасшествие, а здравый рассудок неизменно проигрывает ей с разгромным счетом. И мой разум в итоге тоже проиграл, выкинул белый флаг, позволив чувствам диктовать свои условия.
– Еще не поздно все же напроситься к тебе в спутницы? – спросила я с робкой улыбкой у Бертона на следующий день.
– Ты передумала? – он посмотрел на меня с подозрением. – Заразилась от меня духом авантюризма?
– Что-то вроде того, – я пожала плечами.
– Все еще тоскуешь по Аллену? – спросил Бертон без всякой улыбки.
– Да, – ответила честно. – Ты ведь и сам это знаешь. Невозможно вот так все забыть и просто выбросить из сердца. Эта рана еще долго будет кровоточить.
Бертон хотел что-то сказать, но передумал. Опустил глаза и кивнул:
– Хорошо, пойдем на бал вместе.
Бертон сдержал обещание: к балу меня изменили до неузнаваемости.
– Этот шампунь сделает из вас жгучую брюнетку, – Таиса одну за другой выставляла на туалетный столик всякие бутылочки и флакончики. – Этими каплями закапаете глаза, тогда они поменяют цвет на несколько тонов. Этот крем сделает кожу более загорелой, а помада – губы пухлыми. Духи… Они довольно резкие, но идеально подойдут для брюнетки. Действие всей этой косметики продлится до завтрашнего утра. Вы пока преображайтесь, госпожа, а я подготовлю ваш наряд.
За свою жизнь я неоднократно меняла оттенок волос: мой натуральный цвет – русый, поэтому диапазон для экспериментов был огромен. Однако жгучей брюнеткой пока побыть не довелось. Не могу сказать, что этот тон мне не шел, но выглядела я более чем необычно. Глаза тоже поменяли цвет, стали светлее и менее яркими. Крем оказался чем-то вроде автозагара и сделал кожу золотистой и свежей. Эта деталь в моем новом облике, пожалуй, нравилась мне больше всего. В остальном же в зеркале отражалась девушка, лишь отдаленно похожая на меня. Я нанесла духи и поморщилась: тяжелые, с горчинкой. Добровольно никогда бы такими не надушилась.
Платье… Я уже так привыкла к красным оттенкам, что зеленый теперь казался каким-то чужеродным. Тем не менее, к моему образу он шел: малахитовый шелк прекрасно дополнялся черным кружевом и вышивкой.
– Кто эта восхитительная сента? – ко мне в комнату заглянул Бертон. Его наряд тоже был выдержан в черно-зеленой гамме, под стать моему. – Я даже не узнал тебя в первое мгновение.
– Наверное, это хорошо, – я улыбнулась. – Значит, другие меня тоже не узнают.
– Сейчас добавим последний штрих, – Бертон подошел ко мне со спины и надел на меня маску из черного бархата, украшенную изумрудами и маленькими аккуратными перышками. – Теперь точно никто не узнает в моей прекрасной спутнице беглянку Линэль.
– А где твоя маска? – спросила я, глядя на него через зеркало.
– Надену позже, – он усмехнулся и положил ладони мне на плечи.
Казалось бы, простое движение, но я внутренне сжалась. Взгляд Бертона тоже изменился и теперь испытывал меня, прожигал насквозь, и даже зеркало не могло это скрыть. Потом он резко развернул меня к себе и поцеловал. От неожиданности я впала в прострацию, с трудом понимая, что сейчас происходит, лишь затаила дыхание и распахнула глаза. Бертон, по-видимому, ощутив мое напряжение, поспешно выпустил меня из объятий.
– Прости, – он растерянно улыбнулся. – Не сдержался. Ты слишком красивая.
– Больше не делай так, – попросила я, едва сдерживая желание вытереть губы. Не то чтобы этот поцелуй вызвал во мне отвращение, скорее, безразличие, однако в нашей ситуации он был более чем не уместен. Но и устраивать скандал я тоже не спешила: все же чувствовала себя заложницей положения и пока слишком зависела от этого мужчины.
– Конечно, забыли, – Бертон улыбнулся как ни в чем не бывало и протянул мне руку. – Если ты готова, можем идти. Вернее, лететь.
– Мы полетим? – переспросила я, опешив. Как-то к такому перемещению я была не готова.
– Ну, если ты хочешь добраться в Турмалин к завтрашнему полудню, можем поехать в экипаже, – Бертона явно развеселила моя реакция. – Илы ты боишься летать?
– Нет, не боюсь, – память услужливо подсунула мне воспоминания о нашей с Алленом ночной прогулке.
– Тогда отлично. Просто прошлый раз, когда я похищал тебя из тюрьмы, не мог об этом поинтересоваться: ты крепко спала, – у Бертона же были «свои» воспоминания.
– Только не говори, что ты нес меня в зубах, – я впервые об этом подумала и ужаснулась.
– Почти, – подозрительно уклончиво ответил Бертон и засмеялся. – Пошли, нам хотя бы к середине праздника прибыть… Мелани обидится, если я опоздаю.
– Кстати, я узнал про твоего Красавчика, – сказал он по пути в сад, где собирался перевоплощаться. – Оказывается, он пропал в тот же день, как тебя арестовали. Из-за всей возникшей шумихи обнаружили это с опозданием и, естественно, найти его уже никто не смог. Поэтому о слежке с его помощью можешь забыть.
– Спасибо, это замечательная новость, – у меня даже настроение поднялось. Все-таки мой Красавчик – герой и лучший помощник! Надо будет его угостить чем-нибудь вкусненьким.
– Береги прическу, – предупредил с улыбкой Бертон, прежде чем принять облик дракона. – Лететь будем быстро.
– Страшно подумать, в каком виде я долечу до Турмалина, – я тоже попыталась пошутить, однако внутри меня уже все обмирало. И не из-за страха испортить прическу, нет. Из-за грядущей встречи с Алленом.
Полет был долгим и несколько утомительным. Если сперва я наслаждалась проносящимся под нами пейзажем, то после часа пути уже и его красоты не радовали. Но больше всего изматывало ожидание, а на подлете к Турмалину я уже вовсе начала жалеть, что решилась на этот сумасбродный шаг.