– У тебя что-то болит? – снова спросила она меня.
– Нет, только голова кружится. И слабость… – я попыталась успокоить ее улыбкой.
Лекарь, худощавый старичок в очках, явился совсем скоро. Долго раскланивался перед Бертоном, пока тот не прикрикнул на него:
– Осмотрите сенту поскорей. Она ни с того, ни с сего упала в обморок.
– Конечно, – закивал тот. – Мне бы только остаться с ней наедине…
Бертон вздохнул:
– Буду ждать за дверью.
А вот мама выходить отказалась, но доктор и не настаивал.
– Как долго вы были без сознания? – спросил он меня первым делом.
– Не знаю… – я взглянула на часы, что висели напротив кровати. Оказывается, с момента прихода Бертона прошло не так уж много времени. – Судя по всему, минут десять-пятнадцать…
– Раньше обмороки случались? – лекарь стал деловито водить рукой в районе моей груди, затем живота. При этом он не касался меня, держа ладонь в нескольких сантиметрах от тела. – Головокружения? Тошнота? Слабость?
– Обмороки – нет, – отозвалась я. – А все остальное – да, бывало. Особенно в последнюю неделю. И больше всего тошнота…
– Ты мне не говорила! – с упреком посмотрела на меня мама.
– Не считала, что это стоит внимания. Думала, у меня проблемы с желудком, – ответила я.
Лекарь еще некоторое время молча «сканировал» своими ладонями, затем убрал их и внимательно взглянул на меня, собираясь что-то сказать. Но тут в спальню снова сунулся Бертон:
– Уже осмотрели? Что с ней? Диагноз можете поставить? Это серьезно?
– Да, диагноз у меня уже есть, Ваше Величество, – снова торопливо закивал доктор. – И опасного в этом ничего нет, уверяю. Просто сента в деликатном положении.
– Что? – вскрикнули мы почти одновременно с Бертоном.
– Да, сента ждет ребенка.
Глава 16
Шок. Именно в нем я пребывала вот уже второй день. Известие о беременности стало поистине шокирующим, притом для всех. При других обстоятельствах я была бы счастлива, однако теперь… Все было слишком неожиданно, а главное, не вовремя.
Какое будущее ждет этого ребенка? Если я сама не знаю, что будет со мной завтра.
– Поешь бульона, я сама его сварила, – в очередной раз заглянула ко мне в спальню мама. – Тебе сейчас надо хорошо питаться.
Я лишь кивнула. Взяла тарелку и принялась молча есть.
– Ты же не винишь себя ни в чем? – тихо спросила мама. – Ты не должна этого делать.
– Я виню себя в том, что не предугадала такой исход, – ответила так же тихо. – Мне нельзя было забываться и потакать своим желаниям. Даже один раз.
– В любви трудно сохранить разум. Но ты разве жалеешь о минутах, проведенных с Алленом?
– Не жалею.
– Тогда что тебя гнетет?
Слезы комом подступили к горлу. Ложка с супом так и не дошла до рта, я уронила ее обратно в тарелку.
– Мне страшно, – на выдохе призналась я.
– Страшно, что узнает Аллен? – деликатно уточнила мама.
Я отрицательно мотнула головой.
– Не только это. Мне страшно, что вернется Линэль, – я не сдержала всхлипа. – Ведь это, – ткнула себя пальцем в грудь, – ее тело. И ребенок находится в нем. Теоретически он не мой, понимаешь? Это ребенок Линэль. Линэль и Аллена. Что будет, если вдруг она объявится и захочет вернуть свое тело? А если она что-то сделает с ребенком?
– Но она может и не появиться, – не очень уверенно возразила мама. – Ты же говоришь, она давно не выходит на связь…
– Вот именно! – я промокнула салфеткой все же увлажнившиеся глаза. – И это настораживает. В последний раз она угрожала, что вернется. Вдруг это были не просто слова?
– Завтра я встречаюсь с Эллой и приведу ее сюда, слышишь? – мама пристально посмотрела на меня. – Она поможет. Непременно поможет. Хорошо бы, чтобы в замке не было Изумрудного короля. Он не собирается улетать, случаем?
– Я не знаю… Я не разговаривала с ним со вчерашнего дня.
Теперь при мысли о Бертоне я каждый раз вспоминала, как он набросился на меня и едва не изнасиловал. Кончено, его поступок можно по-разному трактовать, и даже оправдать, как пытался сделать он сам, однако для меня это все равно была попытка взять меня силой. Сигнал опасности, который заставлял меня саму сторониться Изумрудного короля. А теперь еще и моя беременность… Трудно было не заметить, как исказилось лицо Бертона после этой новости. Он даже не пытался скрыть отчаяния, не сказал мне и доброго слова. Просто ушел и больше не показывался у меня, чему я тоже была рада. От Таисы я узнала, что он засел в своей башне и пока не выходил оттуда. И это тоже не давало мне расслабиться, вселяло тревогу и даже страх. Мало ли что ему еще взбредет в голову? Не представляю, как теперь мы будем общаться, да и вовсе сосуществовать вместе. И ведь сбежать пока не получится.
– Ну ничего, что-нибудь придумаем, – отозвалась мама.
Придумаем… Как же мне хотелось найти выход из тупика, в котором я сейчас находилась! Но пока не видела его, не представляла, куда идти дальше…
– Как бы узнать, будет ли завтра Его Величество в замке? – продолжала размышлять мама. – Вот бы его спровадить куда-нибудь.
Спровадить… Легко сказать. У меня появилась одна идея, однако я не знала, окажется ли она эффективной. Но самое неприятное: в этом случае мне придется увидеться с Бертоном.
– Сходишь со мной к Его Величеству? – попросила я маму, и та, безусловно, согласилась.
Вход в башню я нашла сразу: видела, как туда заходил Бертон. Лестница, ведущая наверх, оказалась мрачной и настолько шаткой, что приходилось держаться за стену или друг за друга. Заканчивалась она низкой, почти чердачной дверью. И почему Бертон выбрал для себя такое неприглядное место? Неужели наскучила роскошь столичного дворца?
Прежде чем постучать, сделала глубокий вдох, оглянулась за поддержкой на маму, что остановилась на несколько ступней ниже, и, наконец, трижды ударила костяшками пальцев в дверь.
«Хорошо, что догадалась пойти не одна, – промелькнула мысль. – Если пригласит зайти внутрь, будет отличный повод отказаться».
Но меня ждало удивление. Бертон, распахнув дверь, не только не позвал войти в комнату, еще и поспешил закрыть ее, а сам вышел на лестницу. Однако я успела рассмотреть довольно просторное помещение, в центре которого стоял большой, похожий на лабораторный, стол, заваленный книгами и бумагами. А еще… Мне трудно было сразу дать определение этому предмету… Кристалл? Только не в виде граненого драгоценного камня-шестиугольника, а вытянутый, похожий на призму, еще и черного, как мазут, цвета.
– Алина? – у Бертона, кажется, даже в мыслях не было, что я могу его навестить.
– Извини, что беспокою, – торопливо произнесла я. – Мне не хотелось нарушать твой покой. Просто хотела спросить… Ты случайно не собираешься в Эгирин? Мне ведь лекарь назначил кое-какие снадобья, а всех ингредиентов тут не оказалось, и Таиса не может сделать для меня лекарство.
– Лекарь разве что-то назначил тебе? – засомневался Бертон. И не без основания: мне действительно был рекомендован лишь покой и мятный чай.
Я испугалась, что мой план провалился, но тут Бертон, не дожидаясь моего ответа, кивнул и заговорил дальше:
– Хорошо, пусть Таиса принесет мне список. Я отправлю кого-нибудь в Эгирин.
«Нет!» – чуть не крикнула я сокрушенно, но Бертон вдруг продолжил:
– Впрочем… Я сам завтра отправлюсь в Эгирин и на месте попрошу, чтобы для тебя приобрели все, что нужно. Все равно у меня есть кое-какие дела в столице, – при этих словах он как-то беспокойно оглянулся на дверь своей комнаты. – Вернусь к следующему утру. Да, пожалуй, так будет быстрее.
– Спасибо! – я вложила в улыбку всю искренность, на которую была сейчас способна. Надеюсь, Бертон не заметил фальши.
Впрочем, он сегодня выглядел каким-то рассеянным и озабоченным. Хотелось бы, чтобы это не было связано со мной. Вдруг он уже остыл немного и смирился с неизбежным?
Позже мы с мамой набросали наугад список каких-то травок, передали его Таисе. Все шло на удивление гладко: Бертон утром следующего дня улетел, мы же стали ждать ведьму Эллу. Она тоже объявилась вскоре. Я переживала, как мама проведет ее через стражников, но все оказалась проще: двери и ворота не стали для Эллы препятствием. Она, точно воздух, просочилась мимо гвардейцев и так же спокойно добралась до моей комнаты. Увидев, как все легко у нее вышло, я даже усомнилась в том, что надо было избавляться от Бертона. Но оказалось, ее магия действует только на обычных людей, а от членов семей Высших кровей нужна более сильная маскировка, которую ведьма не успела для себя создать.
– Я спешила на зов Флоры, и у меня не было времени подготовиться более тщательно к визиту в замок Изумрудного Короля, – сказала она сама мне.
Но эти объяснения я получила позже, первым же вопросом ведьмы при взгляде на меня был:
– Это тело Линэль?
А далее говорила уже я, рассказывая в мельчайших подробностях всю свою историю, начиная с водоворота в бассейне.
– Линэль, гадкая девчонка, все-таки использовала мою книгу! – в сердцах воскликнула Элла после. – И то же заклинание, которое я когда-то пыталась использовать на Флоре, желая вернуть ее, но от глупости своей получила лишь перемещение душ. Поэтому и не удивительно, что Линэль обменялась телами с дочкой двойника ее же матери. Вселенная стремится все уравновесить, это касается и баланса между мирами. А, Рахун, шутник! – тут ведьма хохотнула. – Он сразу понял, что ты иномирянка, да еще в теле Жемчужной принцессы, вот и сделал намек другим, нацепив знак невесты тебе на ногу, а не на руку. Но никто, конечно же, его загадки не отгадал. Куда уж им тягаться с богами?
– А что же делать с Линэль? – этот вопрос беспокоил меня куда больше, чем шутка Рахуна. – Ведь я беременна… Вдруг она найдет способ вернуться в свое тело? Что тогда будет с ребенком?
– Ситуация сложная, – Элла взбила на макушке свои седые волосы. – Надо подумать… А ты-то сама хочешь вернуться в свое тело?
Я растерялась.
– А ребенок? – прошептала хрипло. – Что будет с ребенком в этом случае?