Теперь я приложу максимум усилий, чтобы выиграть этот отбор и стать женой принца Трайна… То есть Корвиля. Ну конечно, Корвиля! Я имела в виду именно его!
А Трайн ещё очень сильно пожалеет, что так обошёлся со мной.
Вопрос я расслышала не сразу, была слишком сильно увлечена планами мести. Но леди Итера тронула меня за плечо, и тогда я заметила, что ко мне обращается рыжая девушка. Кажется, графиня Дюбур.
— Ваше выступление вчера — это было просто потрясающе, леди Делия, — она заметила мой удивлённый взгляд и, покраснев, тут же опустила глаза.
А мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, о каком выступлении она говорит.
— О-о, спасибо, леди Мари, — постаралась спрятать поглубже звериный оскал и дружелюбно улыбнуться. Хотя это и было непросто, ведь графиня отвлекла меня от фантазии, где я заставляла принца Трайна пожалеть о своём поведении. И поверьте, ему досталось как следует. Пусть и только в моих мыслях.
— Вы такая смелая, — графиня неуверенно улыбнулась и взглянула на меня. — У меня поджилки тряслись, когда я там стояла. А вы даже бровью не повели. И ещё так интересно рассказывали о своей работе. У вас настоящий талант, леди Делия.
— А ваша рубашка — это настоящее произведение искусства. Если и говорить о чьём-то таланте, то о вашем, леди Мари.
Графиня Дюбур робко глянула на меня и тут же снова опустила взгляд.
— Ну что вы, вышивать все леди умеют. Нас обучают этому с детства, а вот рассказать о чём-то так увлекательно, как это выходит у вас, вот настоящий талант. И принцу это тоже понравилось, ведь его величество пригласил вас на ужин…
— Расскажите о принце Корвиле, какой он наедине? — присоединилась к нашей беседе ещё одна девушка.
— К сожалению, нам не удалось поужинать вместе, его высочество ждали неотложные дела…
— Я могу рассказать вам о принце, — перебила меня герцогиня Штанхольм, — ведь мы обедали с его высочеством вместе. И все неотложные дела он отложил на вечер, поскольку весьма опрометчиво пообещал ужин той, с кем вовсе не хотел проводить время.
Вот ведь ядовитая гадина!
Но запал у меня уже прошёл, и я позволила Штанхольмихе пользоваться всеобщим вниманием.
Мы с леди Итерой завершили завтрак и отправились прогуляться. До оглашения второго испытания оставался ещё час.
— Леди Делия, — моя компаньонка долго молчала, ожидая, когда мы отойдём подальше от остальных прогуливающихся, и лишь тогда заговорила, — вам не стоило позволять герцогине Штанхольм оставлять за собой последнее слово. Ведь это подрывает ваш авторитет.
— Ну и пусть, я не хотела с ней связываться, — попыталась было отмахнуться от предупреждения, но леди Итера мне не позволила.
— Будущая королева должна уметь ставить на место тех, кто переступает границы. Иначе вы не сможете добиться уважения подданных. Или вы уже передумали становиться королевой? — она выжидающе взглянула на меня, и я отчаянно замотала головой.
— Что ж, это весьма похвально, а то я уже подумала, что ваши приоритеты сместились… — компаньонка выдержала паузу, и я тяжело вздохнула. Почти сместились, но это была ошибка, которой я больше не допущу.
— Я стану женой принца! — заявила я и в подтверждение твёрдости своих намерений топнула каблуком по дорожке.
— Вот и отлично, — улыбнулась леди Итера, — в таком случае идёмте. Послушаем, что его высочество приготовил нам в качестве второго испытания.
28
В этот раз мы собрались в камерном зале с установленными амфитеатром креслами и небольшой сценой внизу. На неё поднялся принц Трайн, и моё сердце дрогнуло, пропустив удар, а затем забилось быстрее. Всё-таки он был очень красив…
Мне показалось, что он нашёл меня взглядом в самом начале, перед тем как начать говорить, но, заметив, неодобрительно покачал головой. Этот мужлан что, и в самом деле думал, что я расстроюсь из-за его грубости и уеду, отказавшись от участия в отборе?
В ответ я улыбнулась принцу. Кровожадненько так и уверенно, чтоб не рассчитывал, что сумеет легко меня запугать. Да и зачем пугать? Мне, вообще, было непонятно, чем же я сумела так сильно насолить Трайну.
И хотя иногда я позволяла в его присутствии себе некоторые… э-э… вольности. Но это ведь не причина, чтоб выставлять меня из дворца? Тем более принцу Корвилю я явно понравилась. И вчера он искренне сожалел, что не смог поужинать в моей компании.
— Дорогие участницы отбора, — Трайн улыбнулся, и по рядам прошелестел дружный вздох. Похоже, наш принц включил обаяние на максимум. — Вы показали себя прекрасными рукодельницами. А завтра нам бы хотелось услышать ваши голоса. Выбирайте песню, которая тронет вас за душу, и спойте её завтра принцу.
Это была настоящая засада. Петь-то я любила, и голос у меня был. Слабенький, весьма посредственный, но был.
Правда, с таким сердце принца не завоюешь…
По дороге обратно мы с леди Итерой перебирала варианты песен, которые я могла бы исполнить. И современных, и тех, что пели ещё наши прабабушки. Но за душу ничто не трогало.
А времени до завтра оставалось немного. Оно утекало как вода сквозь пальцы. Вода…
Ну конечно.
Мне нужен был дельный совет от знающего человека. Ну или не совсем человека. Но я была уверена, что Улина мне поможет. Надо было только дождаться вечера. Отправляться к фонтану среди бела дня, на глазах у всего дворца, я не рискнула.
Поэтому по возвращении в покои я сообщила леди Итере, что буду тренироваться в песенном мастерстве, и закрылась в своей комнате. Уселась на подоконнике и принялась ждать. В голове крутилась какая-то мелодия, но я никак не могла её разгадать. Так и мурчала тихонько про себя, разглядывая прогуливающиеся по саду парочки.
Ужин я тоже потребовала к себе в комнату, заявив, что буду тренироваться, пока не усну. С аппетитом поела, разумно решив, что силы мне сегодня потребуются.
Уже в сумерках я осторожно выглянула из комнаты. В гостиной никого не было. Подойдя к двери спальни моей компаньонки, прижалась ухом к тёплому дереву. Я расслышала шаги и тихое бормотание. Милая леди Итера переживала за меня и, похоже, молилась богам.
Мысленно обняв компаньонку, я скользнула к двери. Нас не охраняли, да и время ужина уже давно минуло, поэтому в коридоре никого не было. И мне удалось незамеченной выскользнуть наружу.
Глубоко вдохнула одуряющий аромат цветов. Как же я люблю лето. За эти запахи, за буйство красок. Летом так хочется верить в чудеса. Особенно вечером, когда направляешься на встречу с настоящей русалкой. Я хихикнула и тут же прислушалась. Кажется, всё спокойно. В парке, кроме меня и тысяч играющих на своих инструментах цикад, никого не было.
Гравий громко хрустел под ногами, и, подумав, я ступила на газон. На всякий случай. Лучше поостеречься. Подол платья тут же вымок от росы. Зато, если срезать вон по той поляне, у фонтана я окажусь гораздо быстрее. Поэтому я приподняла платье и припустила вперёд.
У фонтана никого не было. Ни на бортике, ни в воде, куда я заглянула, чтобы убедиться наверняка.
— Улина, — негромко позвала русалку и прислушалась. Тихое журчание воды и оглушающий стрёкот цикад. В этой части парка я точно была совершенно одна. — Улина, появись, пожалуйста, мне нужно с тобой поговорить.
Попросила и приготовилась ждать. Сколько потребуется. Мне слишком нужна была помощь волшебного существа, обладающего магией.
Опустив ладонь в воду, я негромко напевала ту самую привязавшуюся ко мне мелодию, в которой кое-где начинали проскальзывать… ещё не слова, так… скорее, образы.
— Здравствуй, Делия, — задумавшись, я пропустила появление русалки. Очнулась только, когда она уже сидела рядом со мной на бортике. — Ты звала меня.
Это было утверждение, не вопрос. Но не могу сказать, что Улина выглядела рассерженной. Мне казалось, что ей и самой интересно проводить со мной время.
— Добрый вечер, Улина… — я подбирала слова, чтобы сформулировать свою просьбу, а затем набрала воздуха в лёгкие и сказала, как есть: — Мне нужен необыкновенный голос и песня, чтобы очаровать принца. Пожалуйста…
— А ты и слово волшебное знаешь, — весело хмыкнула русалка, — удивлена.
— Матушка в детстве говорила, что магия вежливости поможет найти путь к сердцу каждого человека. — ответила я. А матушке, кстати, поверила сразу и безоговорочно, потому что слуги её просто обожали и работали у нас в поместье помногу лет. А «волшебные» слова открыли для меня множество возможностей для новых каверз и проделок. Мне прощали почти всё.
— Так ты поможешь? — я с надеждой уставилась на Улину, которая задумчиво смотрела на меня какое-то время, а затем произнесла:
— Песня есть… Почти есть, к началу испытания точно будет готова. А голос… Тебе нужно только захотеть. Очень-очень сильно.
Я продолжала глядеть на неё, ожидая каких-то заклинаний, ярких вспышек, пассов руками на худой конец. Но Улина сидела неподвижно и с доброй, но немного снисходительной улыбкой смотрела на меня. Я смотрела в ответ.
Эти гляделки продолжались несколько минут, пока русалка не развернулась обратно к воде.
— Ну, если у тебя всё, я, пожалуй, пойду. Сегодня чудесная ночь, мы с сёстрами собирались поплескаться в лунном отражении.
— А как же я? — вот ведь… рыбина холодная. Пообещала помочь, а сама плескаться…
— А ты возвращайся к себе… — Улина прислушалась к чему-то, и выражение её лица стало встревоженным. — Скорее, беги, ему плохо без тебя.
Я подскочила бежать, а потом обернулась, понимая, что главного-то и не спросила:
— Куда бежать?
Но русалки на бортике уже не было. Ушла зараза.
Что за тяга к загадочности? Неужели сложно разъяснить всё человеческим языком? Почему-то у меня вопросов после этой встречи стало ещё больше, чем было до неё.
Я быстро шла по траве, стремясь скорее попасть в свою комнату и хорошенько обдумать то, что сказала мне Улина.
Как вдруг…
Что это? Я замерла и прислушалась. Сердце ошалело билось в груди от испуга. Мне показалось, что это… стон? Точно. Вот снова стон. Кому-то очень плохо.