Да и если бы я владела магией, хоть немного, совсем чуть-чуть, уверена, что заметила бы это. Так что глупости всё это, просто я что-то не так поняла.
В нашем королевстве магией владели только мужчины, женщин с даром почти не появлялось. А если и появлялись, их выявляли в детском возрасте, пока они ещё не успели натворить бед. Ведь известно, что женщина не способна контролировать свои эмоции, а значит, и владеть своим даром так, чтобы не причинить зла другим.
До нас, правда, доходили слухи, что в других королевствах есть женщины-магички, которые даже учатся в академиях вместе с мужчинами. Но мой отец говорил, что это полнейшая ерунда. А сама ни разу не видела ни одной одарённой.
Хотя и поговаривали, что некоторым из них удалось избежать проверки и спрятаться в лесах. За этими опасными ведьмами охотится королевская инквизиция, о них рассказывают страшные сказки, пугая детей…
— Хо! — неожиданно раздалось возле моего уха, и я едва не вскрикнула от страха.
— Сабиан, как же ты не вовремя! — шепнула в ответ и тут же замерла, зажав ему рот.
Мой младший брат, одиннадцатилетний наследник рода Ринари послушно затихт. Не в первый раз нам приходилось прятаться в кустах, чтобы избежать наказания за проделки.
В комнате над нашими головами раздались шаги, и отец замер у окна, всматриваясь в сад. Если он сейчас заметит нас с Сабианом, нам влетит. Уверена, разговор, который я подслушала, не предназначался для посторонних ушей.
К счастью, отец нас не увидел, но и продолжать разговор у открытого окна не захотел. Я услышала, как закрылись створки и опустилась задвижка.
Всё. Больше мне здесь делать нечего.
— Пошли, — шепнула брату и потянула его за руку.
Сабиан — молодец, он смышлёный мальчишка. Дождался, когда мы отойдём на достаточное расстояние от окна, и только тогда спросил:
— О чём они говорили?
— Я выйду замуж за принца, — заявила с серьёзным видом.
— Правда? — у Сабиана так смешно распахнулись глаза, а брови полезли на лоб от удивления.
— Зуб даю, — я щёлкнула ногтем по переднему зубу, и брат серьёзно кивнул: для одиннадцатилетнего мальчишки это было чем-то вроде клятвы.
А почему бы и нет? Всё равно отец подбирает мне подходящего жениха (этот разговор я тоже подслушала недавно).
Всё равно мне придётся выйти замуж. По крайней мере, королевой быть весело: захотела — устроила бал, захотела — развязала войну с соседями. Ну или, наоборот, мир заключила. Это уже детали. Главное — можно делать всё, что захочется.
Решено! Я не только поеду на этот отбор, но и выиграю его!
3
Следующие три дня прошли в суматошных сборах, в которых мы с Сабианом почти не принимали участия. Носились по лесу, ловили рыбёшек на озере, в общем, использовали каждый оставшийся день, чтобы довести маму и леди Итеру до белого каления.
Но я ни о чём не жалела, ведь став королевой, я вряд ли смогу себе позволить перебирать руками озёрный ил в поисках мелких пескариков, искать в траве распевающих песенки цикад или прятаться от компаньонки, заставляя её забираться в самые непролазные заросли. Впрочем, последнее, наверное, можно будет делать и во дворце.
— Да иду я уже, иду, — нарочито медленно собрала удочки, смотала леску, выплеснула воду с пескарями обратно в озеро, одёрнула заткнутое за пояс платье.
Леди Итера возмущённо сопела на кромке влажного песка, дожидаясь, когда я уже наконец соизволю вернуться с ней в дом.
А я ещё раз оглянулась, на прощанье, глубоко вдохнула знакомый с детства воздух, в котором уже оседала вечерняя свежесть с горьковатым привкусом расставания, и отправилась следом за компаньонкой. Не стоит заставлять матушку слишком долго ждать, ей необходимо ещё дать мне последние напутствия. А они уж точно затянутся надолго.
Спать легли далеко за полночь. Но в спальне родителей ещё долго горел тревожный огонёк, бросая отсветы на цветущие кусты жасмина внизу.
Разбудили меня чуть свет. Впихнули завтрак и вместе с ним очередную порцию матушкиных наставлений, которые, как я думала, должны были закончиться ещё вчера.
Но и здесь графиня Римари сумела меня удивить. Когда я уже попрощалась со всеми домочадцами и собиралась садиться в карету, она отвела меня в сторону и судорожно обняла, а затем порывисто зашептала на ухо:
— Послушай, Делия, ты должна помнить — в тебе нет дара, ни на секунду не забывай об этом. Особенно, во время магической проверки сосредоточься и повторяй про себя, что в тебе нет дара. Убеди себя в этом. Ты поняла?
— Да, матушка, — послушно ответила я, решив, что подумаю о её странном поведении и словах чуть позже.
— Нет, ты скажи, ты меня поняла?! — матушка так сильно сжала мои плечи и встряхнула, что я охнула от неожиданности. — Это очень важно, Делия, поэтому ни в коем случае не забывай! Ты поняла?
— Да, — я наконец сообразила, что нужно ответить, чтобы успокоить маму, — во мне нет дара, во время проверки я буду думать только об этом.
— У тебя всё получится, дочка, — она ещё раз сжала меня в объятиях и поцеловала в лоб. — Да благословят тебя боги.
В карете я сделала вид, что сразу уснула. Не хотелось, чтобы леди Итера заметила, как залегает хмурая складка на моём, всегда таком безмятежном челе.
Матушкины слова не шли у меня из головы. Зачем так настойчиво повторять, что во мне нет дара? Неужели из-за того, что этот самый дар во мне как раз-таки и есть?
Но как родители сумели обмануть магическую проверку? Точнее, как я, пятилетняя малышка, смогла перехитрить лучших магов королевства?
Как там говорила матушка? Повторяй и убеди себя?
Так что же это значит?.. неужели я?..
Открывшаяся вдруг информация захватила, увлекла, потребовала немедленной проверки. Я должна была узнать точно, что придумала себе того, чего никак не может быть. Или же убедиться в обратном.
Официально нашей поездкой руководила леди Итера. Я могла только просить остановиться. Поэтому, как только мы отъехали подальше от дома, я начала ныть, что очень устала, что подушечка слишком тонкая, сиденье слишком твёрдое, а тряска слишком сильная. И у меня уже болит всё-всё-всё.
Компаньонка с полчаса мужественно выслушивала мои стенания, но как только показался первый глубокий просвет в стене деревьев с мелькнувшей за ними лентой реки, велела кучеру остановиться.
Сидевшая на козлах служанка помогла мне спуститься и начала доставать из корзины провизию для обеда, поскольку в ближайший город мы въедем только вечером.
Я вызвалась набрать воды из реки. Леди Итера окинула меня подозрительным взглядом, но, не обнаружив подвоха, позволила. Я подобрала подол платья, чтобы не волочился по высокой траве, и помчалась сквозь редкие деревья к берегу.
Достигнув реки, я разулась, подоткнула за пояс подол и вошла в воду. Она была тёплой, а несильное течение чуть щекотало босые ноги.
Мне нужно было придумать нечто такое, что нельзя списать на силы природы. Что-то по-настоящему магическое.
Решение пришло внезапно. Я вспомнила детскую сказку, где злая колдунья призвала духа воды и заставила служить себе.
Я представила духа в виде симпатичной рыбки с золотистой чешуёй, не слишком крупной, чтобы не напугать меня и не закусить мною, в случае если что-то пойдёт не так.
Сильно-сильно зажмурилась и позвала:
— Иди ко мне, рыбка…
Мгновение, другое, несколько ударов заполошно бьющегося сердца и… тишина. Ничего. Только плещется в реке вода.
Наверное, если бы я ещё была ребёнком, то почувствовала бы разочарование оттого, что чуда не случилось. Но, поскольку я уже была взрослым человеком, вошедшим в невестину пору, то испытала лишь облегчение с очень маленькой, совсем крохотной толикой печали.
Я открыла глаза.
И замерла.
Поверхность воды приподнялась большим пузырём, на вершине которого восседала обнажённая женщина с рыбьим хвостом, переливавшимся золотистыми всполохами.
— Ну, чего тебе надобно? — недовольно вопросила женщина-рыбка.
И тут я отмерла. И, завизжав, что есть силы, бросилась наутёк. Всё ещё продолжая визжать, я рванула под сень редких деревьев. Стремясь оказаться как можно дальше от непонятного существа, я бежала со всех ног, совершенно не глядя по сторонам.
И напрасно.
Потому что взвившегося на дыбы жеребца я заметила лишь, когда его копыта оказались занесены над моей головой.
4
Трайн возвращался домой. Он не спешил, пустив жеребца лёгкой рысью. Ведь до дома больше суток пути, да и никто не ждал его в замке так рано.
Принц добился чего хотел. Впрочем, как обычно. Трайн всегда и во всём добивался своего.
Из него вышел бы хороший король. Не чета недоумку Корвилю, который только и может, что отплясывать на балах, да лапать королевских фрейлин.
Вся работа наследного принца по-прежнему лежит на Трайне, хотя отец лишил его этого статуса восемь лет назад, когда стало понятно, что от проклятья ему не избавиться…
Проклятое проклятье…
Оно разделило жизнь Трайна на до и после. Жизнь второго лица государства, где он учился быть королём, и жизнь старшего принца при младшем — наследнике. Это были две большие разницы.
Но таково оказалось решение отца, с которым Трайн не стал бы спорить. Интересы королевства его с детства научили ставить превыше собственных.
Какой смысл оставлять наследником того, кто может умереть в любой момент, кого уже много лет гложет смертельное проклятье.
Когда горечь утраты и навсегда изменившаяся жизнь во дворце стали невыносимы, принц уговорил отца отпустить его. Теперь наследником был Корвиль, а Трайн мог бы отправиться в путешествие.
Король сомневался, он любил старшего сына, единственную память о первой жене. Но Сигурда его уговорила, видимо, надеясь, что пасынок сгинет на чужбине.
Трайн тоже на это надеялся, он искал смерти. Бывший принц прошёл много дорог, задирал разбойников и цапался со служителями порядка, наёмником участвовал во многих сражениях. Но ни разу даже не был серьёзно ранен. Смерть словно нарочно обходила его стороной.