Испытание меня не возмутило, даже наоборот. Награда захватила сознание, хоть я и придумала иной способ ее использования.
Удивительно, что Бенедикт потратил ответную услугу детей воды на такую ерунду, как отбор. Разве что она у него не одна, или, если мыслить шире, маг нашел к существам из сказок свой подход.
Первой в воду ступила Нина — я узнала имя девушки, потому что ее окликнула подруга. Она, так же как ректор, зашла в воду почти по грудь, так что волны касались подбородка, а редкие соленые брызги хлестали щеки.
Смелая…
Морские существа показались над водой, закрывая девушку тенью своих блестящих мокрых тел. Затаив дыхание, я привстала на носочки. Кажется, все в этот момент погрузились в тревожное ожидание.
Неужели у нее получится? Не должно…
Я успела изучить Бенедикта Карра, и легкая победа была не в его стиле.
Темно-синий росчерк в воздухе. Вскрик. Всплеск.
Высокая волна в доли секунды домчалась до берега, выбрасывая из своих пучин Нину. Она нахлебалась воды и громко кашляла, приподнявшись на локтях. Те, кто находился к ней ближе всего, бросились на помощь, а морской народ вновь медленно, неотрывно смотря на сушу, скрылись в море.
Обменявшись взглядом с Кларой, я развернулась, отошла и села на серый камень, вырастающий из-под земли, подтянув к себе ноги.
Это загадка. Лучший способ ее решить — хорошенько подумать, а в моем случае еще и понаблюдать.
Притаившись в стороне от других претенденток, я убивала сразу двух зайцев — следила за ними, слушала нервные переговоры, перетекающие в споры, думала над ситуацией и отдыхала, наслаждаясь видом моря.
«И не забывайте, почему именно вы собрались сегодня здесь», — вспомнила слова Бенедикта. Почему-то эта фраза запомнилась особенно четко. Наверное, из-за особой интонации, с которой он ее произнес.
Бенедикт вошел в особняк и неспешно направился наверх — в просторные покои, ставшие его на время путешествия. Шум океана долетал до здания, врывался внутрь, принося успокоение и умиротворение.
Мужчина поднялся по лестнице, придерживая правую ладонь свободной рукой. Рана давно зажила, а ноющая боль осталась, хотя и беспокоила довольно редко.
— То задание не слишком? — спросил Валентин, вставая с кресла, стоило Бенедикту войти.
Мужчина выглядел слегка обеспокоенным. Ректор покачал головой.
— Нет. Оно не тяжелое. Ни магии, ни особых знаний не понадобится. Даже простое, я бы сказал. — Бенедикт развязал пояс и снял магическую мантию, оставшись в брюках и легкой рубашке.
— Ну не зна-аю, — неопределенно покачал рыжий головой. Он с самого начала выказывал сомнение во всех грядущих испытаниях. — Снова болит?
— Зачем ты пришел, Валентин? Узнать о моем самочувствии? Так ничего не изменилось, и боль в руке давно не новость. — В голосе Бенедикта звучала ирония.
Рыжеволосый вздохнул.
— Мама прислала.
— Надо же, я удивлен, — саркастически ответил ректор, бросив косой взгляд на стол с одиноко лежащей стопкой бумаг, привезенных из Бурсбурга, которую ему предстояло просмотреть.
— Прекрати издеваться. Когда ты ее не слушаешь, она приходит ко мне, — с обреченным вздохом проговорил мужчина, падая вновь в кресло. — Понимаешь, только слепые не заметили твой интерес к одной из участниц и холодную отстраненность к другим.
— И? — невозмутимо спросил Бенедикт, изогнув бровь.
— Еще слишком рано. Только первое испытание. Хотя ты ведь что-то задумал? Ты ведь знаешь, я почувствовал тогда твое присутствие в ее комнате. — Он поднял руку, указывая на свой перстень, практически идентичный тому, что носил Бенедикт, лишь красная прожилка в черном камне имела немного иную форму.
— И кому ты рассказал об этом? — поинтересовался Бенедикт.
— Никому, — качнул головой его родственник.
— Пусть так и остается, — нахмурившись, сказал ректор.
— Ты выглядишь недовольным, — проницательно заметил Валентин.
Бенедикт подошел к окну, с которого открывался прекрасный вид на море. Побережье было скрыто обрывом, но зато морской народ, притаившийся под толщей воды, виднелся издалека двумя темными расплывчатыми пятнами.
— Еще бы, — мрачно подтвердил Бенедикт и неопределенно добавил: — Похоже, я дал обещание, которое не захочу исполнять.
Глава 13Испытание, жемчужина и император
Солнце клонилось к закату, а ветер стал чуть холоднее. Уже больше пяти часов претендентки торчали на побережье. Голод брал свое, да и естественные нужды никто не отменял. К сожалению, чтобы воспользоваться туалетом, необходимо было вернуться в особняк. Некоторые из девушек все же ушли, видимо, решив отдохнуть и попытать удачу завтрашним утром. За время, проведенное на берегу, я видела, как пятерых из них вынесло к берегу. И каждый раз это сопровождалось высокой волной, что не оставляла и шанса устоять на ногах той, что потерпела провал.
Мелания, как и я, держалась в сторонке, одетая в длинную юбку, что развевалась на ветру, волосы ее были скреплены заколкой на затылке.
Соваться на рожон она не станет.
Вчера я едва удержала себя, чтобы не написать о Тарт в отчете для ректора. Точнее, я попыталась изложить все на бумаге, но, перечитав, смяла лист и сожгла. Все выглядело так, будто я жаловалась. Да и кроме собственных ощущений и убеждений, никаких доказательств предложить не могла.
Если письмо попадет не в те руки, то у меня возникнут новые проблемы. Поэтому лучше поговорить о Мелании с ректором лично, когда выдастся время.
Тарт неожиданно обернулась и, недолго думая, направилась ко мне.
Брысь, брысь, не подходи!
Я едва не упала со своего камня, с которого почти не вставала последние несколько часов.
— Сложная задачка перед нами, верно? — Она дружелюбно улыбнулась.
— Верно, — сухо подтвердила я.
Что ей надо?
— Ректор не давал тебе подсказок?
— Зачем ему мне помогать? — Я удивленно уставилась на девушку.
— Вы довольно близки.
— Это не так, — мотнула головой, наблюдая за тем, как морской народ вновь показывается над поверхностью воды. Они выглядели как могучие воины, а их тела, казалось, не имели и капли жира, полностью состоя из упругих мышц. Даже живот женщины был не просто плоским — его покрывали кубики пресса.
— Отвратительно. Почему они не носят одежду? — воскликнула отчаявшаяся Рейра.
— Тихо ты! Услышат! — шикнула на нее подруга.
Разговор перешел на едва различимый шепот. А меня словно ударили обухом по голове, когда ко мне внезапно пришла догадка. Бредовая, но не лишенная смысла. Это как наобум идти в темноте, надеясь, что тебе повезет. Но лишь этим я могла позволить себе заниматься — предполагать, ошибаться и заново гадать.
Поднявшись и попрощавшись с Меланией, я не оглядываясь побрела к особняку, чтобы отдохнуть и поесть. Я намеревалась наведаться сюда вновь, но уже на опустевший берег.
Мне может не повезти, и тогда я точно так же, отплевываясь от соленой воды, окажусь на песке, но если добьюсь успеха, то жемчужина станет моей. Достойная награда, чтобы попробовать ее добыть.
Время близилось к полуночи, голоса в особняке замолкли, подобно тому, как крики чаек затихают с приходом тьмы. С каждым часом, нет, с каждой неспокойной минутой мне все больше хотелось бросить это гиблое дело и не пытаться заполучить драгоценность. Но проблема заключалась в том, что отступать я не любила.
Смелость иногда сродни глупости.
Раскрыв ставни и поблагодарив удачу, из-за которой моя спальня оказалась на первом этаже, я забралась на подоконник и соскользнула вниз, жестко приземлившись на ноги и разорвав кусочек юбки о карниз. Прямо из стены, чуть ниже окна, непонятно с какой целью торчал гвоздь. Я нащупала его шляпку в темноте.
А если бы я приземлилась на него попой?
От открывавшихся перспектив стало не по себе. Боясь привлечь внимание, я твердо решила вернуться под окна при свете дня и убрать кусочек металла из стены.
Покачав головой, стала красться к выходу за территорию. Поначалу шла тихо, оглядываясь на каждый шорох, словно испуганный зверек, а выбравшись на дорогу — более уверенно, замедлившись лишь единожды, чтобы убедиться, что у моря я одна.
Сквозь толщу воды, словно светлячки, виднелись дети моря — от их тел исходило едва заметное слабое сияние.
Ночная вылазка была мне не впервой, но я все равно волновалась. В детстве я слишком часто убегала из приюта на окраине города. Я ничего не воровала, как остальные дети, но иногда отбирала вещи, принесенные ими, и возвращала хозяевам. Из-за этого у меня возникали проблемы не только с воспитателями, но и с другими воспитанниками. Похоже, я была еще той белой вороной. Если вспомнить все мои синяки… Худая и щуплая, силы дать сдачи я все же находила. Да и тогда мне было нечего терять. А теперь есть.
«Но, похоже, своей дурной привычки идти наперекор желаниям других людей я не потеряла. Постоянно наживаю себе проблем», — подумала я, вспомнив то, как порой бесцеремонно разговаривала с ректором.
Так, погрязнув в мысли, я успокоилась и, уже стоя на берегу, сосредоточенно глянула вдаль. Прохладный ветер теребил волосы, а на губах чувствовалась соль. Звезды россыпью покрывали небо, словно блестки, рассыпанные вплоть до горизонта. Тишина ночи прервалась тихим всплеском, сопроводившим появление морских существ на поверхности. В их огромных глазах отражался лунный свет, а волосы шевелились, словно жили собственной жизнью, и последнего я днем не замечала.
Моря и океаны — их территория, а значит, мы должны подчиняться правилам детей воды. Гордость — их исключительная черта. Наверное, существует еще много способов уговорить их отдать жемчужину, но я пока придумала лишь один — раздеться.
Оглянувшись назад, я засомневалась. Вновь одолевало навязчивое чувство, что за мной наблюдают, правда, не такое острое, как бывало обычно.
Хватит, Эльза, так и параноиком можно стать!
Выдохнув, я стала раздеваться. Расстегнула пуговицы блузы, сняла юбку, оставшись в одном нижнем белье. Я прикладывала все усилия, чтобы не смотреть на существ в воде.