Дико хотелось есть — обо мне никто не позаботился. Сволочи! Разве мало я для вас хорошего сделала — всю жизнь в грязи, в мазуте, никогда ведь от работы не отлынивала, наоборот, первая всегда вызывалась чинить, дежурить по кухне, да и мало ли куда… Вот она — забота о членах клана! Вот оно — отношение к своим!
То ли дело в гостинице Земцова… с какой-то щемящей тоской, несмотря на голод, сначала вспомнился улыбающийся Давид с подносом в руках, а только потом огромное количество вкусностей на этом подносе.
Часто ли обо мне заботились? Многим ли людям, вообще, было до меня дело? Тетя Вера, заменившая мне родителей, умерших, когда я была подростком, прожила до моего совершеннолетия, и тоже ушла, оставив мне после себя только воспоминания.
Потом был Ванечка. Он был старше, опытнее, он защищал, прятал от всего мира, от страха и боли. Я жила до встречи с ним в такой грязи, в таких жутких трущобах нашего города, что страшно теперь и представить. Мой маленький клан тоже занимался железом — собирал и передавал Техникам и другим дружественным кланам запчасти, то есть мусорка была мне самым настоящим домом. И однажды мне повезло — я сумела найти работающую магнитолу.
Казалось бы, что за ценность в этой вещи, если машина едет и без нее? Но, однако, возможно, из-за скучной и однообразной жизни, за такое развлечение многие люди были готовы хорошо заплатить. Но глава нашего клана отправил меня с находкой именно к Техникам, потому что только они знали толк в хороших вещах и могли заплатить без обмана.
Попав впервые на территорию этого клана, я и встретилась здесь с Ванечкой. Через неделю он забрал меня к себе…
…Я бы, возможно, и дальше предавалась своим воспоминаниям, если бы зверюга не обнаглела окончательно и не подобралась совсем близко. Когда что-то мягкое прошло возле моего ботинка, лишь слегка потеревшись об него, мне показалось, что зверь по-настоящему огромный! С трудом сдержав дикое желание заорать, я смогла лишь еще сильнее прижаться к стене. Как ни вглядывалась в кромешной темноте вглубь комнаты, пытаясь рассмотреть животное, увидеть хотя бы очертания тела, ничего не получалось.
Я, конечно, уговаривала себя — ведь пока на меня никто не напал, зверь даже агрессии не проявлял… пока. Как будто чего-то ждал. Как будто продумывал, готовился, выбирал позицию — уж крыса-то отлично видит в темноте!
Сколько раз я сталкивалась в своей жизни с дикими ненавидящими людей животными! Не пересчитать. Несколько раз, особенно в детстве, даже покусана ими была. Но сейчас мне казалось, что такого ужаса я все-таки никогда раньше не испытывала.
Крыса не издала никакого предупреждающего визга, крика, писка. Я успела только услышать цокот ее когтей по бетонному полу, а потом она подпрыгнула. Инстинктивно, видимо, я сумела понять, куда именно целится животное и попыталась прикрыть шею рукой. Допрыгнула бы и сумела бы впиться, если бы не это. А так, она вцепилась в руку.
Мне показалось, что челюсти у нее не слабее и не меньше, чем у волка — рука чуть пониже локтя была обхвачена ими практически полностью! Я сама себя оглушила криком! Махала рукой изо всех сил, била достаточно тяжелой тушкой об стену, пыталась оторвать ее второй рукой, но челюсти, казалось, только еще сильнее сжимались, угрожая просто перекусить мою руку!
От ужаса и боли я просто обезумела — кричала, плакала и била, била животное, что было сил! Не знаю, чем бы закончилась эта схватка, и у кого бы оказалось больше сил — у меня или крысы, только дверь в мою тюрьму резко распахнулась и кто-то, кого в темноте я не успела разглядеть, метнулся в мою сторону, мгновенно оценив обстановку, схватил крысу где-то в районе головы, что-то там нажал, а может, наоборот, разжал, я не поняла совершенно, только крыса почему-то зло взвизгнув, расцепила челюсти и рванулась было бежать.
В полосе неяркого искусственного света из коридора я видела, как оказавшийся в руках Давида нож одним ловким движением мужчины превратил верткое, сильное животное в обмякшую тушку, отброшенную им тут же куда-то в дальний угол комнаты.
Не думая больше ни о чем, не размышляя, можно ли так или нет, забыв про льющуюся из раны на руке кровь, я бросилась ему на шею, прижалась всем телом и почувствовала такое облегчение и радость, какого не испытывала, казалось, никогда в своей жизни!
Пришел за мной! Спас меня! Мне очень хотелось сказать ему что-то другое, не в нашем обычном стиле общения. Мне хотелось благодарить его, хвалить, восхищаться его силой и смелостью — он действовал так быстро и ловко, будто каждый день встречается с такими зверюгами! Но я, уткнувшись в крепкую, гладкую шею, непривычно пахнущую свежестью и чистотой, молчала, с восторгом ощущая, как ласково его рука отводит в сторону мои волосы, как нежно касаются шеи нежные губы…
— Забери меня, пожалуйста, отсюда…
42. Давид
Почему-то глава клана Техников врал нам. Это чувствовал даже я, что уж говорить о Пророке. Хитрый нагловатый мужичок с приторной улыбкой пытался нам втолковать, что Регина домой не возвращалась.
— Километрах в пяти отсюда мы с ней расстались, и она отправилась сюда, — я был уверен, что Гайке просто больше некуда поехать, разве только по пути кто-то сумел остановить машину и вытащить девушку из нее.
— Ну-у, не знаю. От нее вечно одни проблемы и беды! Может, снова нашла приключения за свою задницу?
— Ну, раз всё так хреново, подскажите, где она могла бы быть и мы вас от проблем, связанных с нею, избавим.
— Зачем она вам нужна?
— Она — хороший техник, а мы собираемся в дальний путь.
— У меня много других замечательных техников. Мужчин, между прочим.
— Я лично хотел бы знать, где Регина, — я решил не ходить больше кругами, а сказать правду.
— Что понравилась тебе? Да только у нее другой защитник имеется. Он сам справится, когда она найдется.
— И кто это? Может, ты сам?
— Я, конечно, понимаю, что вы — представители уважаемого клана, но это — наши внутренние дела, и Северные никогда не вмешивались в отношения между мужьями и женами в дружественных им кланах.
— У нее нет мужа. Он погиб.
— Я решил выдать ее замуж снова. И уже есть претендент.
Вранье, сплошное вранье. Судя по ее реакции на мои прикосновения, Регина боится мужчин, никого к себе не подпускает, оставаясь верной умершему Ванечке. И претендент, если, конечно, он имеется, ей скорее всего не известен. Чувствуя это вранье, ощущая его всей кожей, я еле сдерживался от того, чтобы не врезать по этой упитанной розовощекой морде, обрамленной мелкими седоватыми кудряшками.
Почему-то не к месту подумалось о том, что сам глава клана, похоже, в разы лучше питался, чем все остальные у Техников! Но здравый смысл подсказывал, что сейчас нельзя с ним ругаться: мы — в меньшинстве, Пророк распорядился взять с собой всего троих бойцов, да и если проявить агрессию, он может вообще никогда не сказать, где Регина.
Пророк, молча, чуть в стороне слушавший нашу перепалку, вдруг сказал:
— Хорошо, Серафим Гидеонович, в таком случае, мы, пожалуй, поедем. Только… не мог бы кто-нибудь из ваших техников посмотреть нашу машину? Что-то по днищу стучит — путь нам скоро предстоит неблизкий, осмотр специалиста не помешает.
Толстяк занервничал, глазки тут же забегали, щеки стали еще краснее.
— Да-а-а, сегодня никого из техников-таки и дома нет. Да и темно уже совсем — что тут разглядишь? Может, завтра подъедите? Завтра обязательно посмотрят!
Врет. Конечно же, врет! У них же тут освещение есть! И в гаражах, вероятнее всего, тоже. Просто если нас повести сейчас в гараж, можно на Мустанга натолкнуться! Нужно дожимать этого козла! Я уже понял, как:
— Тогда, может, мы у вас переночуем? А завтра после осмотра уедем к себе!
— Э-э-э, ну-у, конечно, пойдемте, покажу вам свободную комнату. Простите уж, она у нас одна. Сейчас прикажу девушкам, вам что-нибудь принесут из еды, одеяла там, матрасы — кровати там всего две. Мы небогато живем, но таких гостей, как вы, постараемся принять в лучшем виде.
Пророк остановил этот поток вынужденного гостеприимства:
— Давид, мы остаемся. Прикажи ребятам осмотреть здесь все и поставь их на посты.
Хозяин явно испугался, возмущенным голосом вдруг заблеял:
— Зачем это осматривать? У нас все в порядке, никаких чужих людей нет, свои все спят уже давно. Детей опять же напугаете.
— Процедура у нас такая, — я с трудом скрывал радость в голосе. — Место, где на ночлег останавливается Пророк, должно быть проверено самым тщательнейшим образом. Мы никого не разбудим — просто осмотрим все тихонечко, а вы, Серафим Гидеонович, пока устройте нашего командира.
Таким образом, получив полный карт-бланш, я очень быстро нашел Регину. Собственно говоря, это было нетрудно сделать, потому что ее, неожиданно раздавшийся, дикий крик из подвальной части здания было слышно даже на улице. Я был уверен, что Регину там, по меньшей мере, пытают или насилуют, поэтому несся вниз чуть ли не кубарем, и быстро отыскав нужную дверь, благо у Техников повсюду в коридорах висели на стенах какие-то хитроумные тускло светящие, но все-таки разгоняющие непроглядную темень, лампы, ворвался в комнату.
Когда я увидел, что происходит и понял, что на нее напала крыса, то, в первую секунду, даже испытал совершенно неуместное облегчение. А дальше… Я совершенно не задумывался о своих действиях, в мыслях было только: «Быстрее-быстрее-быстрее». Я знал, на что способны вот такие вот, кажущиеся на первый взгляд, не смертельно опасными, не очень уж и большими, животные. Руку перекусить? Да запросто! Звери под воздействием радиации мутировали — стали не только более агрессивными, ненавидящими людей, но и более крупными, сильными, изобретательными, жестокими и, конечно, более живучими, чем двадцать лет назад.
…Когда обмякшая крыса была отброшена в сторону, а вытертый о ботинок нож засунут на место, я распрямился и был неожиданно атакован Гайкой. Она сама, по собственной воле буквально вцепилась в меня, обхватив обеими руками за шею, прижавшись всем телом. Испугалась… В душе шевельнулось чувство жалости, смешанное с радостью от того, что я все-таки успел