– В углу проход. Он выведет вас прямо в убежище в подвале. Там есть охрана. Королевская семья должна уже быть там, и большинство девушек тоже. Скорее, мисс.
Энн потащила меня в коридор и нажала на скрытую секцию в стене. Она повернулась, открыв потайной ход, точно в каком-нибудь детективном романе. Ступени вели вниз. Пока я стояла перед ними, из своей комнаты выскочила Тайни и пробежала мимо меня к лестнице.
– Ладно, давайте спускаться, – сказала я. Энн и Мэри во все глаза уставились на меня. Люси так колотило, что она с трудом держалась на ногах. – Давайте спускаться, – повторила я.
– Нет, мисс. Слуги прячутся в другом месте. Вам нужно спешить, пока они не добрались сюда. Пожалуйста!
Я понимала, что если они попадут в руки повстанцев, то в лучшем случае будут ранены, а в худшем – погибнут. Допустить этого нельзя. Положим, с моей стороны было слегка самонадеянно думать, что если Максон изо всех сил старался делать все правильно, так же как все это время, то я очень надеялась, что, коли судьба горничных небезразлична мне, она будет небезразлична и ему. Даже в условиях войны. Быть может, я слишком рассчитывала на его великодушие, но оставлять служанок здесь не собиралась. Страх подстегнул меня. Я схватила Энн за руку и втолкнула внутрь. Она пошатнулась и не успела помешать мне впихнуть туда же Мэри и Люси.
– Пошевеливайтесь, – приказала я им.
Они начали спускаться по ступеням, но Энн всю дорогу протестовала.
– Нас все равно не впустят, мисс! Это убежище только для членов семьи… Нас просто отправят обратно!
Я ее не слушала. Какое бы убежище ни было у слуг, оно ни при каких условиях не могло быть надежнее того, в котором укрывалась королевская семья.
Через каждые несколько ярдов вдоль лестницы располагались светильники, но в спешке я все равно пару раз чуть не упала. От тревоги соображала с трудом. Как далеко удавалось повстанцам проникать во дворец раньше? Было ли им известно о потайных проходах в убежище? Люси оказалась почти парализована страхом, приходилось тянуть ее за собой.
Не знаю, сколько мы спускались, но в конце концов узкий проход вывел нас в искусственную пещеру. В нее вели и другие лестницы, которыми воспользовались остальные участницы. Мы добрались до убежища.
– Спасибо, что доставили сюда эту девушку. Можете идти, – сказал охранник моим служанкам.
– Нет! Они со мной и никуда не пойдут, – твердо ответила я.
– Мисс, у них есть свои убежища, – возразил он.
– Прекрасно. Если им сюда нельзя, то и мне здесь делать нечего. Уверена, принц Максон будет рад узнать, что мое отсутствие – ваших рук дело. Идемте, девушки.
Я потянула Мэри и Люси за руки. Потрясенная Энн застыла как вкопанная.
– Стойте! Стойте! Ладно, проходите внутрь. Но если кто-то окажется недоволен, это будет на вашей ответственности.
– Никаких проблем.
Я развернула служанок и с высоко поднятой головой вошла в убежище.
Там кипела лихорадочная деятельность. Некоторые девушки с плачем жались друг к другу, иные – молились. Королевская чета сидела в окружении охраны. Рядом с ними Максон держал за руку Элейн. Вид у нее был слегка напуганный, но прикосновение Максона явно добавляло ей мужества. Я взглянула на королевскую семью, сидящую так близко к двери, и вспомнила про капитана, который гибнет вместе с тонущим кораблем. Они сделают все, чтобы удержать дворец на плаву, но если он пойдет ко дну – утонут первыми.
Монаршая семья видела, как я вошла, и моя свита тоже не укрылась от их внимания. Я отметила замешательство на лицах, коротко кивнула и продолжила идти с высоко поднятой головой, рассчитывая на то, что, если я буду держаться уверенно, никто не станет задавать вопросы.
Я ошибалась.
Ко мне подошла Сильвия. Вид у нее был невероятно хладнокровный. Очевидно, она успела уже ко всему привыкнуть.
– Очень хорошо. Будет кому помочь. Девушки, сейчас же отправляйтесь к цистернам с водой в дальнем углу и начинайте разносить напитки королевской семье и дамам. Давайте, живо, – распорядилась она.
– Нет. – Я обернулась к Энн и отдала свой первый в жизни приказ. – Энн, будь так добра, подай королю, королеве и принцу напитки, а потом возвращайся ко мне. – Я взглянула на Сильвию. – Остальные вполне могут позаботиться о себе самостоятельно. Они предпочли бросить своих служанок на произвол судьбы, вот пусть теперь сами себе за водой и ходят. А мои служанки будут сидеть при мне. Идемте, девушки.
Я знала, что с такого расстояния король и королева не могут меня не услышать. К тому же в попытке придать тону властности я слишком повысила голос. Пусть они сочтут меня грубой – сейчас это неважно: Люси была напугана сильнее, чем большинство тех, кто укрывался в этой комнате. Она дрожала всем телом, и я не собиралась позволить ей в таком состоянии прислуживать тем, кто и вполовину недотягивал до нее по душевным качествам.
Наверное, за все годы я слишком сильно привыкла к роли старшей сестры, но сейчас мне просто необходимо было обеспечить этим девушкам безопасность.
Мы отыскали свободный пятачок в дальнем уголке комнаты. Те, в чьи обязанности входило поддерживать убежище в постоянной готовности, должно быть, не учли наплыва, созданного Отбором, – стульев на всех явно не хватало. Но я успела оценить запасы еды и воды: их было достаточно, чтобы продержаться весьма долгий срок, если в том возникнет нужда.
Собравшиеся выглядели весьма забавно. Судя по мятым костюмам, несколько чиновников засиделись за работой допоздна. Сам Максон был тоже полностью одет. Конкурсантки же практически все в ночных рубашках, рассчитанных на теплые комнаты. В спешке захватить халаты успели не многие. Мне даже в халате было слегка зябко.
Некоторые девушки сбились в кучку у дверей. Если повстанцы ворвутся в убежище, они погибнут первыми. Зато если не погибнут, сколько времени проведут прямо перед носом у Максона! Кто-то расположился ближе к тому месту, где сидели мы, и большинство находились примерно в том же состоянии, что и Люси, – дрожащие, заплаканные, парализованные страхом.
Я обняла Люси за плечи, а Мэри обхватила ее с другой стороны. Ничего ободряющего друг другу сказать мы не могли, поэтому сидели молча, прислушиваясь к шуму. Гул голосов напомнил о самом первом дне во дворце, когда парикмахеры и визажисты занимались нашим преображением. Я закрыла глаза и попыталась представить, что именно это вокруг меня и происходит, чтобы немного успокоиться.
– Вам нехорошо?
Передо мной стоял Аспен, невероятно красивый в военной форме. Тон у него был очень официальный, и вся ситуация, похоже, нисколько не лишила его хладнокровия. Я вздохнула:
– Нет-нет, все в порядке.
Мы немного помолчали, глядя, как собравшиеся устраиваются в убежище. Мэри, очевидно обессиленная, уже уснула, грузно навалившись на плечо Люси. Та перестала плакать и взирала на Аспена с молчаливым изумлением.
– С вашей стороны было очень благородно взять с собой своих служанок. Не многие на вашем месте оказались бы так добры к людям ниже себя по положению, – проговорил он.
– Касты никогда не имели для меня слишком большого значения, – негромко произнесла я.
Он еле заметно улыбнулся мне.
Люси открыла рот, как будто собиралась о чем-то спросить Аспена, но не успела. Какой-то гвардеец в дальнем конце комнаты отдал громкий приказ всем умолкнуть.
Аспен отошел, и я вздохнула с облегчением. Я боялась, как бы кто-нибудь не заметил.
– Это ведь тот же самый охранник, который приходил к вам, да? – спросила Люси.
– Да, это он.
– Я видела его на часах перед вашей комнатой. Он очень дружелюбный, – заметила она.
Несомненно, Аспен разговаривал с моими служанками ничуть не менее приветливо, чем со мной. Они ведь были Шестерками.
– До чего же он красивый, – добавила она.
Я улыбнулась. Что ей на это ответить? Тот же охранник попросил нас соблюдать тишину. После того как все разговоры затихли, в убежище воцарилось зловещее молчание.
Это безмолвие было хуже любого шума. Не имея конкретной информации о происходящем, я рисовала в воображении картины одна другой ужасней: разгромленные комнаты, горы трупов, безжалостную армию в нескольких шагах от входа в убежище. Поймала себя на том, что цепляюсь за ближайших соседок, будто мы могли защитить друг друга от того, что нас ждало.
Единственным, кто не сидел на месте, был Максон, подходивший по очереди к каждой девушке, чтобы проверить, как они держатся. Когда он добрался до нашего угла, не спали только мы с Люси. Время от времени мы с ней почти беззвучно, практически одними губами переговаривались. Когда Максон приблизился, то улыбнулся при виде кучи народу, навалившегося на меня. Очевидно, принц больше не сердится. В его улыбке сквозила неприкрытая радость оттого, что со мной все в порядке. И эта улыбка заставила меня вдруг почувствовать себя виноватой. Во что же я вляпалась?
– У тебя все хорошо? – спросил он.
Я кивнула. Он взглянул на Люси и наклонился через меня к ней. Я потянула носом. От Максона не пахло ничем, что можно было бы заключить в бутылку. Ни корицей, ни ванилью, ни, пронеслось вдруг у меня в голове, домашним мылом. Он обладал собственным неповторимым запахом.
– А у тебя? – спросил он Люси. Та тоже кивнула. – Что, не предполагала здесь оказаться? – Он улыбнулся ей, обратив всю невообразимую ситуацию в шутку.
– Нет, ваше высочество. Хотя от нее этого вполне можно было ожидать, – кивнула в мою сторону Люси.
Максон оглянулся на меня, и его лицо оказалось невероятно близко к моему. Мне стало неловко. Слишком много людей могло нас увидеть, включая и Аспена. Но этот миг быстро миновал, и он снова обернулся к Люси:
– Я тебя понимаю. – Принц снова улыбнулся. Казалось, он хотел еще что-то добавить, но потом передумал и выпрямился.
Я схватила его за локоть:
– Юг или Север?
– Помнишь фотосессию? – одними губами спросил он.
Я потрясенно кивнула. Повстанцы тогда продвигались на северо-запад, поджигая поля и убивая людей на своем пути. «Перехватите их», – сказал он. Эти убийцы медленно надвигались на нас, а мы не могли их остановить. От них не было спасения. Южане.