Мы с Крисс с улыбкой переглянулись.
– Поскольку вы обе тоже здесь хозяйки, мы решили, что и вам нужны ожерелья, – сказала я, а Крисс взяла со столика футляры.
– Не может быть! – ахнула королева.
– Это… для меня? – спросила Сильвия.
– Ну конечно, – ласково сказала Крисс, протягивая ей футляр.
– Вы обе так нам помогали. Это и ваш проект тоже, – добавила я.
Я видела, как тронута нашим жестом королева, но Сильвия просто начисто лишилась дара речи. Я вдруг задумалась: кто-нибудь во дворце вообще обращал на нее внимание? Да, эту идею мы с Крисс придумали вчера, чтобы привлечь Сильвию на свою сторону, но теперь я порадовалась задумке не только по этой причине.
Может, Сильвия временами и бывала утомительной, но она старалась наставлять нас ради нашей же пользы. Я дала себе слово обязательно отблагодарить ее как следует.
Дворецкий сообщил, что гости уже на подходе, и мы с Крисс встали по обе стороны дверей, чтобы приветствовать прибывающих. Оркестр негромко наигрывал приятную музыку, служанки приготовились обносить гостей закусками.
К нам приближались Элиза с Селестой и Натали. К моему удивлению, они даже не опоздали. Едва увидев результат наших стараний – ниспадающие волны материи, прикрывающие голые стены, сверкающие вазы в центре столов, пышные цветочные композиции, – Элиза с Селестой явно загрустили. Натали же пребывала в слишком большом возбуждении, чтобы расстраиваться.
– Здесь пахнет, как в саду, – вздохнула она и вошла в зал, практически пританцовывая.
– Даже чересчур, – поддакнула Селеста. – У людей головы разболятся.
Селеста не была бы Селестой, если бы упустила возможность найти изъян в чем-то хорошем.
– Попытайтесь сесть за разные столы, – посоветовала Крисс, когда они проходили мимо. – Итальянки здесь для того, чтобы завести друзей.
Селеста прищелкнула языком, как будто все это ее раздражало. Я уже собралась было посоветовать ей держать себя в руках, ведь мы с Крисс на ее приеме вели себя безупречно, но тут услышала оживленный щебет итальянок, показавшихся в конце коридора, и выкинула Селесту из головы.
Высокие, с золотистой кожей, итальянки были прекрасны и походили на статуэтки. К тому же они оказались еще и невероятно живыми. Такое впечатление, что в сердце у каждой находилось по маленькому солнышку, освещавшему все вокруг.
Итальянская монархия была еще более молодой, чем в Иллеа. Судя по тому, что я прочла в досье, они на протяжении нескольких десятилетий отвергали все наши предложения дружбы, и это была их единственная попытка сблизиться. Эта встреча стала первым шагом к налаживанию отношений с развивающимся государством. Думать об этом было страшно, однако стоило гостьям переступить порог, как их обаяние растопило все мои тревоги. Они расцеловали нас с Крисс в обе щеки и прощебетали: «Salve!» Их воодушевление было заразительным.
Не все итальянские фразы дались мне с первого раза, но наши гостьи проявили великодушие и со смехом отмахивались от моих извинений за ошибки, помогая их исправить. Сами они говорили по-английски довольно бегло и принялись рассыпаться в комплиментах нашим платьям и прическам. Судя по всему, первое впечатление, которое мы произвели, было благоприятным, и я немного расслабилась.
В итоге большую часть вечера я провела в обществе Орабеллы и Ноэми, кузин итальянской принцессы.
– Просто восхитительно! – воскликнула Орабелла, пригубив бокал с вином.
– Мы очень рады, что вам нравится, – отозвалась я, беспокоясь, как бы меня не сочли слишком робкой. Они были такими шумными!
– Вы должны непременно попробовать! – настаивала она.
После Хеллоуина я не притрагивалась к спиртному, да и вообще была не большой его любительницей, но не хотела показаться невежливой, поэтому приняла протянутый бокал и сделала глоток.
Это оказалось невероятным! В шампанском прежде всего чувствовались пузырьки, в этом же рубиновом вине угадывались несколько оттенков вкуса, каждый из которых выступал на первый план в свой черед.
– Мм, – блаженно вздохнула я.
– Ну-ка, ну-ка, – сказала Ноэми, привлекая к себе мое внимание. – Этот ваш Максон – настоящий красавец. Что нужно для того, чтобы попасть в Отбор?
– Всего лишь перелопатить кучу бумажной работы, – пошутила я.
– И только? Где моя ручка?
– Я тоже участвую, – подала голос Орабелла. – С удовольствием заберу Максона домой в Италию.
Я рассмеялась:
– Поверьте, изнутри это выглядит далеко не так заманчиво.
– Вам нужно налить еще вина, – заявила Ноэми.
– Непременно! – поддержала ее Орабелла, и они подозвали официанта, который наполнил мой опустевший бокал.
– Вы когда-нибудь бывали в Италии? – поинтересовалась Ноэми.
Я покачала головой:
– До Отбора я ни разу даже не выезжала за пределы своей провинции.
– Вы непременно должны приехать! – заявила Орабелла. – Остановиться можно у меня.
– Вечно ты переманиваешь моих друзей! – шутливо возмутилась Ноэми. – Она будет жить у меня!
От вина по телу разлилась приятная теплота, а их притворная перебранка меня развеселила.
– И как, он хорошо целуется? – спросила Ноэми.
Я чуть не поперхнулась вином и рассмеялась. Потом отвела взгляд, но они все равно догадались.
– Очень хорошо? – принялась допытываться Орабелла. Я ничего не ответила, и она замахала рукой официанту. – Выпейте еще вина! – воскликнула она.
Я укоризненно наставила на них палец, раскусив их замысел:
– Вы обе настоящие хулиганки, вот вы кто!
Они, как по команде, запрокинули головы и расхохотались, и я против воли присоединилась к ним. Оказалось, что сплетничать с девушками, с которыми не соперничаешь за одного мужчину, очень даже занимательно, но я не могла чересчур увлекаться подобными разговорами.
Я решила, что, если я не хочу закончить вечер под столом, надо уходить, и поднялась.
– Он очень романтичный. Когда хочет таким быть, – сказала я.
Они захлопали в ладоши и засмеялись, а я двинулась прочь, улыбаясь их озорству.
Немного подкрепившись, я принялась играть на скрипке и петь народные песни, которые знала наизусть. Большая часть зала подпевала мне. Краешком глаза я заметила, как Сильвия делает какие-то пометки в своем блокноте и притопывает ногой в такт.
Крисс предложила тост за королеву с Сильвией и их помощь, и зал взорвался аплодисментами. Гости весело загомонили и, осушив свои бокалы, бросили их в стену. Мы с Крисс не ожидали ничего подобного, но, пожав плечами, тут же последовали их примеру.
Бедные служанки немедленно поспешили убрать осколки, а оркестр уже снова заиграл, и весь зал пустился в пляс. Пожалуй, гвоздем программы стала Натали, которая вскочила на стол и исполнила какой-то танец. Больше всего при этом она походила на осьминога.
Королева Эмберли сидела в уголке и оживленно о чем-то болтала с итальянской королевой. Я обрадовалась: у нас все получилось! Я была так поглощена этим зрелищем, что вздрогнула от неожиданности, когда ко мне обратилась Элиза.
– У вас вышло лучше, – с неохотой призналась она. – Вам удалось организовать отличный прием.
– Спасибо. Нам пришлось поволноваться: начало-то у нас было не самое гладкое.
– Я знаю. Тем большее впечатление производит конечный результат. Как будто вы начали готовиться за несколько недель.
Она обвела глазами зал, с тоской глядя на яркое убранство.
Я обняла ее за плечи:
– Знаешь, Элиза, вчера всем было ясно, что в вашей команде усерднее всех работала ты. Уверена, Сильвия донесет это до Максона.
– Ты думаешь?
– Разумеется. И я даю тебе слово, что, если это какое-то соревнование и ваша команда проиграет, я лично расскажу Максону, как много ты трудилась.
Она сощурила свои и без того узкие глаза:
– Ты правда это сделаешь?
– Ну конечно. А почему нет? – улыбнулась я.
Элиза покачала головой:
– Я действительно тобой восхищаюсь. За твою честность. Но, Америка, ты должна понять, что мы соревнуемся друг с другом. – (Моя улыбка померкла.) – Я не стала бы врать и наговаривать на тебя, но из кожи лезть, чтобы рассказать Максону о том, что ты сделала что-то хорошее, тоже не стала бы. Я просто не могу.
– Нас никто не заставляет так друг к другу относиться, – произнесла я негромко.
– Можно подумать, ты не понимаешь. Это же не просто приз. На кону стоит муж, корона, будущее. А для тебя, пожалуй, победа или проигрыш должны значить больше, чем для всех остальных.
Я стояла столбом, ошеломленная. Почему-то я думала, мы подруги. За исключением Селесты, я совершенно доверяла этим девушкам. Неужели я была так слепа, что не заметила, как отчаянно они сражаются друг с другом?
– Это не значит, что я тебя ненавижу, – продолжила между тем Элиза. – Ты очень мне нравишься. Но я не могу болеть за твою победу.
Я кивнула, все еще переваривая услышанное. Я определенно была не настолько погружена во все это, как она. Еще один повод усомниться в моей пригодности к такой работе.
Элиза улыбнулась кому-то за моей спиной. Я обернулась и увидела, что к нам направляется итальянская принцесса.
– Прошу прощения. Могу я поговорить с хозяйкой приема? – спросила она со своим милым акцентом.
Элиза сделала книксен и отправилась танцевать. Я попыталась выбросить из головы наш разговор и сосредоточиться на особе, на которую должна произвести впечатление.
– Принцесса Николетта, мне очень жаль, что нам с вами почти не удалось побеседовать сегодня вечером, – сказала я и тоже сделала книксен.
– Ничего страшного! У вас ведь было столько забот. Мои кузины от вас просто без ума!
– Они очень забавные, – рассмеялась я.
Николетта отвела меня в уголок:
– Мы не спешили завязывать контакты с Иллеа. Наш народ более… свободен, чем ваш.
– Я это вижу.
– Нет-нет, – с серьезным видом сказала она. – Я имею в виду личные свободы. Их жизнь радостнее, чем ваша. У вас ведь до сих пор есть касты, так?
Внезапно сообразив, что это нечто большее, нежели просто дружеская болтовня, я кивнула.