– А чего ты ждала? – кривит губы отец.
– Ты убил меня! – я срываюсь на крик.
– Нет! – он отрицательно мотает головой. – Ты жива. Жива и здорова. Пользуешься богатствами королевского дома, сытно ешь и спишь в тепле. Разве это похоже на смерть? По сути, можно считать, что ничего не было. Ничего плохого не случилось.
…не было?
…не случилось?!
Мне хочется засмеяться от нелепости этих слов! Голос хрипит от обиды и саднящей боли:
– Вся моя жизнь прошла под знаменем вины и стыда! Моя душа разбита! У меня отобрали магию! Отобрали уважение! Привязали к алтарю! Разве мало я отдала Аштарии?
– Служение народу – твоя судьба!
– Скорее уж, слепое служение чужим целям! Почему за столько лет ты не рассказал мне правду?!
– Я защищал тебя, Николь, – рыкает Король.
– Ах, это ради меня!
В груди будто разверзлась кровоточащая рана. Отец… тот на кого я равнялась! Тот, кто был мне примером! Даже сейчас он не может найти ни одного слова любви для своего ребёнка. Неподвижный, будто ледяная скала, смотрит непроницаемым взглядом. Неужели он правда ничего не чувствует? Внутри него осталось хоть что-то, или всё вымерзло?
Я хочу прокричать этот вопрос вслух, но вместо этого подхожу к столу и с силой опускаю на него ладони. Заглядываю в отцовские глаза, где меня встречает непроницаемая ледяная стена… Тогда я мысленно тянусь к звериной сущности Короля, всматриваюсь, пытаясь отыскать скрытые эмоции.
И нахожу…
… страх.
Бушующий океан страха, липкого и чёрного, будто сама смерть.
Отец безумно боится… Боится того, что сделал. Боится алтаря и будущего, что скалится из-за угла голодным монстром. Он не знает о прошлых жизнях, в которых умирал… но его душа знает. Чувствует! И дрожит в ожидании смерти.
Я – живое воплощение его страха. Вечное напоминание об ошибках прошлого. Думает ли отец, что совершил глупость, оставив меня жить? Может быть, если бы ритуал свершился полностью, то мама бы выздоровела… И алтарь был бы под контролем! А теперь…
Я выныриваю из чужих эмоций, словно вырываю голову из стылой воды, отшатываюсь. Лёгкие стянуло колючей проволокой. Мне хочется сбежать, спрятаться в тёмном углу, чтобы в тишине залечить свои раны. Вот только сердце не затянуть бинтом, душу не вылечить зелёнкой.
На Короля смотрю новыми глазами. Раньше я считала его образцом силы, мужественности и непоколебимой воли, а оказалось, что главным мотивом его жизни было “бегство от страха”.
– Закончила? – спрашивает отец, выдёргивая меня из горьких мыслей. Он даже не осознал, что я заглянула в его душу. – У меня нет времени, чтобы тратить его на детские капризы.
Первый порыв – выкрикнуть нечто грубое и уйти, хлопнув дверью. Но усилием воли заставляю себя сосредоточиться на цели визита. Сейчас нет ничего важнее!
– Скажи, – тихо говорю я. – Что случилось с Бранауром?
– Какая разница? – отец садится обратно на стул. Он не горит желанием продолжать разговор, я для него как вечно ноющая заноза, которая сейчас разболелась особенно неприятно.
– Ответь!
– Твой прадед исчез. Возможно, умер.
– Возможно?
– Никто не видел его много лет. После того случая… он заперся в башне. Обучал ученика на замену.
– Гилберта.
– Да… но с тех пор Бранаура никто не видел. Гилберт знает больше, спроси его. Он твой будущий муж.
– Нет, – стискиваю зубы. – Я никогда за него не выйду!
– Цена отказа – гибель Аштарии, – мгновенно разъяряется отец. – Всё уже решено!
– Не только он способен управлять алтарём. Я тоже! Тоже могу.
– Что за вздор! Погубить нас вздумала?
– Почему ты в меня не веришь? Никогда не верил! Если бы меня с детства обучали магии! Если бы учили пользоваться силой артефакта…
– Исключено! – рявкает Король, ударяя кулаком по столу. На пол летит карандаш, переворачивается чернильница, заливая документы.
– Но почему?!
– Ты всего лишь женщина! А слабых алтарь сводит с ума! – рычит отец.
– …что?
– Слабые на его силу подсаживаются, как на наркотик. Клоинфарн дарит огромную власть, непомерную для большинства смертных! Если воли недостаточно, он разрушает разум, лишает нормальных человеческих чувств.
– Я никогда не была слабой. Я справлюсь.
– Ты не способна осознать опасность.
– Это ты неспособен поверить в собственную дочь!
Мы смотрим друг на друга, будто играя в гляделки. Победит тот, кто выдержит чужой взгляд. Дочь против отца, будущее против прошлого.
Отец отступает первый, отворачивается, цедит сквозь зубы:
– Даже если на секунду представить, что ты права, теперь уже слишком поздно что-то менять. Поздно обучаться магии. К тому же Клоинфарн никогда не подчинится женщине. Никогда не будет её слушаться.
– Ошибаешься, отец. Он меня слушался.
– Вздор.
– Но это так. Я лично говорила с рогатым демоном, что заперт в артефакте… с Клоинфарном. Он ответил на все мои вопросы и…
– Ложь! – зло рявкает Король. – Алтарь бы не пустил тебя в Ирриальность! Даже Бранауру она была недоступна! А если бы ты каким-то чудом попала туда, то Клоинфарн разорвал бы тебя на кусочки, и уж точно никогда не стал бы отвечать на вопросы!
– Он подчинился! – рычу в ответ. – Правду об алтаре рассказал мне именно он. Показал, как всё случилось в ту ночь, когда меня принесли в жертву! Не веришь? Тогда откуда я знаю, что Бранаур желал закончить начатое, убить меня, но ты не позволил? Откуда знаю, что меня-ребёнка пронзил клинок из золотого света?
– Что? Но… Нет… Никто не знал! Этого не может быть…
– Может! Что касается магии, я уже учусь ей управлять! И делаю успехи. Гилберт мне не сдался, так ему и передай! Я понимаю свой долг перед Аштарией, но сама выберу, как его отдать.
Отец открывает рот, но не произносит ни звука. Впервые на его морщинистом лице проступают эмоции – неверие, растерянность. Шок.
– Невозможно… это невозможно! – нервно приглаживая седые волосы, бормочет он. – Если это правда… то значит, ты спускалась к Клоинфарну! Но как ты сумела? Как осмелилась на подобное?! Не могу представить… – судорожно втянув воздух, отец впивается взглядом, пристально изучая моё лицо. – Ты… словно какая-то другая, Николь. Когда успела так измениться? Будто другой человек.
– Я всегда была такой. Просто ты не хотел замечать.
Мы молчим несколько секунд. Слова закончились, внутри такое опустошение, словно эмоции вытряхнули, как пыль из мешка.
“Больше мне нечего тут делать”, – устало думаю я и, развернувшись, иду к выходу.
– Дочь, я ведь… я… – доносится в спину надтреснутый голос отца. Но продолжения нет… лишь тяжёлое дыхание.
Не решается? Не может найти слова?
У меня тоже нет сил их ждать.
Открыв дверь, переступаю порог и выхожу в коридор.
Глава 18
За окном темно и ветрено, свежий снег серебрится на мощённых камнем дорожках, небо раскинулось чёрным полотном. Поздний вечер вот-вот сменит колючая зимняя ночь.
Испытание отбора вот-вот начнётся. Женихов не видать, зато большинство девушек собрались на улице возле главного входа. Все как одна в пышных платьях, в затянутых до предела корсетах и туфлях на высоких каблуках. На плечи накинуты длинные меховые плащи, на вид такие тяжёлые, что с ними даже передвигаться сложно.
Стоит мне выйти под открытое небо, как тут же зарабатываю недоумённо презрительные взгляды.
– А вот и выскочка пожаловала, – усмехается Зарина, поправляя алмазные браслеты на аристократически тонких запястьях. Она обращается к своим подпевалам, но так, чтобы слышали все: – Хах! Кого она собралась соблазнять в мужицком наряде? Снова захотела дешёвого внимания? Ну и дикие же нравы в этой кроличьей Аштарии.
– Тем лучше, – с готовностью потявкивают её подружки. – Ни один жених на неё не посмотрит.
Я делаю вид, будто ничего не слышу, но желудок скручивает спазм. Натягиваю на губы вежливую улыбку, вооружаюсь равнодушием и надменным взглядом. Мысленно обещаю себе, чтобы ни случилось, не поддаваться на провокации местного серпентариума.
Больше ни один презрительный взгляд меня не оцарапает и не поранит. Всё, хватит! Пора вырабатывать иммунитет, иначе эти светские дамочки мне на голову сядут. А у меня и без них хватает проблем.
Пока ожидаю, снова и снова прокручиваю беседу с Королём. Ясно одно – на отца рассчитывать нельзя. Его страхи сильны. Он спрятался от реальности в скорлупу иллюзий и не желает оттуда носа показывать. У отца было столько лет, чтобы найти способ избавить Аштарию от Клоинфарна! Но вместо поиска, он сгрузил ответственность за будущее целой страны на чужие плечи.
Но что самое странное, так это почему отец так слепо верит Гилберту? Даже возможности не допускает, что мы могли бы справиться собственными силами! Нерешительный, ведомый… и этот человек управляет Аштарией!
Неудивительно, что наша страна слаба… За десятки лет ни в чём не преуспела. Всё, что имеем – богатые на урожай земли, магически одарённые дети, отсутствие болезней, сильные барьеры на границах – мы получили благодаря магии алтаря. Забери её, и что останется?
– Николь! – зовёт кто-то. Обернувшись, вижу улыбающуюся Лисию. – Привет! Хм… ты чего так разоделась? На охоту собралась?
– Ага, на женихов, – натянуто шучу я. – На самом деле, просто подумала, что раз испытание будет проходить ночью, то вряд ли нас ожидает бал. И лучше надеть что-то удобное.
Эту отмазку я придумала заранее, на случай подобных вопросов. Сестра по-лисьи щурится, задумчиво убирает рыжую прядь за ухо, а потом кивает. Щёлкнув пальцами, подзывает слугу и что-то шепчет ему на ухо.
Одновременно с тем к входу в замок начинают подъезжать богато украшенные экипажи, запряжённые двойками лошадей. Из первой кареты, как кролик из табакерки, выскакивает ведущий отбора Леон.
– Дорогие красавицы! – он трижды хлопает в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Вы готовы к новому этапу нашего замечательного отбора? Да-а, конечно, готовы! Прошу вас, занимайте кабины, пора ехать на место сбора. Сначала привезём вас, затем женихов. Как все соберутся, расскажу правила испытания.