у как в горячке – часто-часто.
Джаред не двигается, его сердце тяжело и сильно бьётся в мои пальцы.
– Нет, – шепчу обречённо, а мои ладони сами скользят по чужому телу. Руки словно примагнитило, приклеило намертво, если отрывать то только с кожей. Мне стыдно до обморока!
О боги… боги…
Сижу в шкафу и лапаю мужчину. Моего истинного!
И не могу остановиться!
Мне хочется плакать и смеяться одновременно. Под рёбрами ширится пустота.
Мне этого слишком мало! Метка требует большего. Мужские мышцы такие горячие, от аромата чужого тела кружится голова и пересыхает в горле. Джаред тяжело и размеренно дышит, словно едва сдерживаясь. Его ведь тоже тянет? Эта цепь – она одна на двоих.
Голова кружится, кружится мир. Зверь пробивается к коже, инстинкт перехватывает контроль. “Я пропала”, – беспомощно сверкает и тухнет в голове мысль. Я будто во сне.
Голодно провожу по мужскому телу – грудь, бока, плечи. Сильные, горячие, широкие. Болезненная нега растекается по телу, вот оно – моё лекарство.
– Николь, – низкий рык.
И Джаред вдруг подаётся вперёд, вминает меня в своё тело, захватывает поцелуем губы. Лопатками ударяюсь о стенку, хнычу ему в рот, пуская настойчивый язык, повисаю на крепких руках, цепляюсь пальцами за чужие плечи. Как же мучительно сладко и горько. Как же хочется быть ближе. Это похоже на пытку, я будто тону, а этот мужчина – мой воздух.
Как же приятно. Необходимо! Мой зверь сходит с ума, волк в Джареде рычит от нетерпения.
Мыслей нет, разум заволокло туманом.
Я словно мушка, что увязла в смоле.
Гилберт… Кто это?
И зачем мы залезли в шкаф?
Должно быть сошли с ума!
Стон наслаждения вырывается из горла, его губы жадно ласкают, завоёвывают, клеймят. Это как лихорадка, как бой во тьме. Он сверху, мы бьёмся локтями о стенки. Его пальцы в моих волосах, захватывают пряди, тянут.
Его колено между моих бёдер, раздвигает ноги. Я подаюсь навстречу безумию. Мне нужно, мне очень надо! Метка пульсирует в такт сердцу, под веками вспыхивают алые пятна. Его язык влажно сталкивается с моим языком.
Горячо, сладко.
Облегчение прокатывается по телу трепетом. Кожа пылает. Мне так хорошо в чужих объятиях, что впору умереть. Никогда не испытывала подобного.
Я слепо шарю по мужской рубашке, пытаясь добраться до голой кожи… И вдруг ладонь колется обо что-то острое. Внезапная боль немного отрезвляет, а пальцы машинально ухватываются за вещицу, на которую наткнулись.
Секунда…
Вторая…
И будто окатывает ушатом холодной воды.
– Х-хватит!
Я отталкиваю настойчивые руки, а когда не понимает, наугад размахиваюсь ладнью. Звонкий хлопок! Пощёчина удалась.
Вываливаюсь из шкафа: красная от стыда, испуганная до дрожи. Слава богам, Гилберта нет. Он должно быть давно ушёл, а мы… А я!
Вскакиваю, отшатываюсь к диванам, с испугом смотрю на растрёпанного и злого принца. Он мотает головой, как дикий зверь, зелёные глаза светятся, отражая лунный свет из окна.
Отшагнув, я опускаю взгляд на вещицу в моей ладони.
Ту самую, что случайно взяла из кармана Джареда. Ту самую, что привела меня в чувство. Холодок ужаса царапает спину, руки вздрагивают, а внутри что-то обрывается.
На моей ладони лежит маленький, искусно сделанный кулон на тонкой цепочке. Чёрный кролик в золотой короне.
Такой же кулон Виктория крепко сжимала в руке даже после своей смерти.
В носу и горле разливается свинец. В голове ураганом носятся мысли. Существуют ли такие совпадения? Много ли в Аштарии кулонов подобных тому, что лежит на моей ладони?
Ответ: Очень много! Но все они – дешёвая бижутерия. А этот сделан искусным мастером, корона из чистого золота, сам кролик из редкого драгоценного камня. Такие кулоны – не просто украшение, это знак признательности Короля, его высшая милость. Они открывают многие двери, а их хозяин неприкосновенен, пока иного не скажет Король.
Именно такой кулон Виктория сорвала с убийцы! Именно его так судорожно сжимала в ладони! Эта вещица стала веским доказательством вины Аштарии, ведь её обладателем может быть лишь приближённый к Королю человек.
Так откуда столь ценная вещь обнаружилась у Джареда?!
– Откуда у тебя этот кулон?! – в моём голосе нотка истерики.
Джаред всё ещё стоит у злосчастного шкафа, нервно проводит рукой по растрёпанному серебру волос. В глазах и зелени-то нет, одна тьма и бесконечность.
– Подарили, – раздражённый рык.
– Кто подарил?!
– Какая разница! Это просто безделушка.
– Безделушка? – я стискиваю зубы, отступаю к окну. – Ты издеваешься?!
– Нет, издеваешься здесь только ты!
Принц делает ко мне тягучий шаг. Зелёные глаза пожирают меня, скользят от макушки до края платья и возвращаются обратно. Снова и снова.
Мне жарко, предательски горят губы.
Я отступаю, упираюсь поясницей в подоконник. Оцениваю, успею ли добежать до двери.
– Не успеешь, – он говорит тихо, но от этого ещё страшнее. Чувствую себя загнанной в угол добычей. Маленьким кроликом перед голодным волком.
– Зачем ты участвуешь в отборе?! Я не верю, что тебе нужна пара!
– Ты странная, Николь, – холодно произносит принц, – я тебя не понимаю. А когда я чего-то не понимаю, меня это злит. Сначала кидаешься на меня, потом отпихиваешь, будто тебя к чему-то принуждают. Хватаешься за дурацкий кулон и требуешь объяснений. Обвиняешь не пойми в чём. Требуешь откровенности, хотя сама только юлишь и убегаешь. Может, объяснишься?
Он смотрит так, что делается страшно. Я будто на краю бездны.
– Я тебе не доверяю, – шепчу.
– Как и я тебе, малышка-кролик. Но это не то, о чём я спросил.
Я кусаю губы, кулон жжёт ладонь, пульс стучит в висках.
– Ты требовал отвести к алтарю… Зачем?
– Опять вопросы? – Глаза Джареда превращаются в опасные чёрные щёлки, он усмехается, показывая волчьи клыки, – Ну ладно. Честность за честность, согласна?
Я киваю. Джаред криво ухмыляется.
– Я хочу взглянуть на алтарь, – рычит он, – потому как мне любопытно, что ваша семейка так старательно скрывает.
– В каждом королевстве свои секреты.
– Но не у всех они связаны с опасными магическими ритуалами.
– …что? – я округляю глаза. – Что за бред!
– Тут все делают вид, будто не в курсе. А между тем отголоски докатились даже до Руанда. Ты знала, что кровавые жертвы всегда оставляют магический след?
– Кровавые жертвы? – мой голос вздрагивает, в голове с натугой скрипят шестерёнки.
Но единственной кровавой жертвой, о которой я знаю, была я сама!
– Ты что-то слышала об этом? – спрашивает оборотень.
– Нет!
Джаред раздражённо цыкает, в его глазах мелькает зверь.
– Зачем ты мне врёшь, принцесса-кролик?
– Я не вру, – мой голос дрожит.
Фигура Джареда вдруг размывается чёрным шлейфом, а через миг принц Руанда уже рядом. Упирает ладонь в подоконник, а другой сжимает мой подбородок, заставляя смотреть глаза в глаза.
– Я чую ложь! Скажи правду, – рычит принц, явно теряя терпение. – Как ты с этим связана? Чем занимаешься на отборе? Зачем втягиваешь Викторию?
Страх заполняет лёгкие.
– Отпусти! – я мотаю головой, отчаянно толкаю Джареда в грудь, но это всё равно что бороться со скалой. Моя грудь вздымается вверх-вниз, горло пережимает спазм, я хватаю ртом воздух, а тёмный взгляд Джареда опускается на мои искусанные губы, вспухшие от недавних поцелуев.
Мы стоим в сумраке комнаты и прожигаем друг друга взглядами.
Цепь связи снова натягивается. Даже сейчас! Меня колотит, нервы как струны, ещё миг и лопнут, обожгут болью! Джаред опасный, как демон, красивый до слабых коленок.
Боги, разве об этом я должна думать!
– Эй! – вдруг раздаётся позади. – Вы что тут устроили?!
Это Виктория! И когда она пришла? Я даже не заметила!
Джаред и не думает меня отпускать, в зеркале его глаз вижу себя – растрёпанную, краснощёкую, испуганную.
Торопливо стучат каблуки, и Виктория кладёт ладонь на плечо принцу. Тот раздражённо рыкает и, чуть помедлив, нехотя отступает. Он уже не держит, но я всё равно чувствую фантом мужских пальцев. Кожа лица горит, сердце тяжело бухает в рёбра.
– Что ты творишь?! – негодует Виктория, налетая на волка.
– Ничего. Мы просто пытались узнать друг друга получше, – он отходит к дивану, облокачивается бедром на спинку. Так легко натягивает маску спокойствия, словно мы и правда лишь дружески беседовали. – Правда, Николь?
– Д-да, – голос скрипит, будто в горло насыпали песок.
Кронпринцесса Руанда расстроенно вздыхает, подходит ко мне, берёт за слабую руку, пробует заглянуть в глаза.
– Всё в порядке, Николь? Ты испугалась? Извини, не думала, что так задержусь.
– Ничего, – мотаю головой.
– Ты готова поговорить? – спрашивает Виктория.
“Сейчас? При Джареде?”
– Я бы хотела наедине. Только с вами… – бормочу.
Джаред показательно фыркает, Виктория бросает на него укоризненный взгляд. Снова поворачивается ко мне с успокаивающей улыбкой.
– Николь, я доверяю Джареду как себе. У нас с ним нет секретов.
Я сжимаю губы, опускаю взгляд в пол. От сомнений больно дышать. Кулон с кроликом всё ещё зажат в кулаке, острые грани короны впиваются в кожу.
Если Джаред – убийца, то прямо сейчас я выложу перед ним все карты! Тогда не останется ни единого шанса на спасение! Могу ли я так рисковать?
Вдобавок метка снова начинает действовать, мысли вязнут, будто в сиропе.
– Прошу прощения, ваша светлость, – шепчу, едва не плача, – вы, наверное, меня неправильно поняли…
– Неправильно поняла? – удивляется Виктория.
– Я просто хотела пройти отбор, и всё. Поэтому наговорила ерунды…
– Ох, Николь… Если это из-за Джареда…
– Нет! Он ни при чём, правда! Мне жаль, что я потратила ваше время.
У меня не хватает смелости поднять глаза от пола.
Я неловко забираю свою руку из прохладных пальцев кронпринцессы и торопливо иду к выходу. Сбегаю. Какими взглядами меня провожают? Разочарованными? Торжествующими? Раздражёнными? Я думала, что уже сегодня всё закончится, а что в итоге?