— Руслана, прекращай цепляться за крону дуба, поломаешь же! — кричала взволнованная Верла, — не можешь лететь, спускайся по стволу, хватит уже деревья мне губить!
— Я боюсь, — ответила ей, а сама, перебирая лапами, попыталась добраться до ствола, решив спуститься, как она и советовала, а то падать надоело, честное слово!
— Дочка, вот скажи, как так выходит, что стоит тебе подлететь к деревьям, и ты начинаешь падать на них? Чем они тебя привлекают? — пыталась понять мама причину моей странности. Можно подумать, я знала, хотя, кажется, знаю.
Это последствия неудачного полёта, когда я со всей дури врезалась в ствол дерева, не успев притормозить. Теперь, стоит мне увидеть крону, я не жду катастрофических и, кстати, болезненных последствий, а сразу иду на посадку, а первое, что попадается — это крона дерева, вот и цепляюсь я за неё, как обезьянка. Правда, вес-то у меня в этой ипостаси другой, и ветки под ним начинали ломаться, в итоге, падая, я ломала одну за другой, таким способом совершая экстренное приземление.
— Нужно что-то с этим делать, — усаживаясь на траву, изрекла владычица поломанного мною леса. Я же в теле дракона легла неподалёку, бросая на расстроенную женщину взгляды побитой собаки. Честное слово, стыдно было за свою неуклюжесть и трусость!
— Так и знала, что вы тут затихарились, — раздался голос верховной. Затукала. Я даже не удивилась сему факту. — Руслана, бедная, да ты дракон! Вот это недостаток! — покачала она головой, — а я-то, наивная, надеялась, что гены ведьмы возьмут своё. Но ты не переживай, я буду любить тебя такой, какая ты есть, родня как-никак. Ну что, сестрёнка, с воскрешением тебя, — посмотрела она на маму.
— Спасибо, — сдержанно ответила ей Селеста.
— Да не дуйся, признаю, ты была права, Азерот — достойный дракон. — присаживаясь рядом с сестрой на траву, покаялась главная ведьма.
— Ладно, забыли, ты как на нас вышла? — поинтересовалась Селеста.
— А как тут не выйти, если весь лесной народ уже воет от гастрономической тирании со стороны Верлы?
— Далия, и когда тебе надоест меня подкалывать по этому поводу? Ты мстишь, когда нервничаешь, я готовлю, так что у каждого свой способ снятия стресса.
— Поправочка, я мщу исключительно из-за чувства справедливости, а не из-за страха. Ну, это не важно, вы лучше скажите, почему такой расстроенный вид? — просекла тётя, что у нас печалька.
— Да вот, Руслана все деревья переломала, с приземлением и полётами совсем беда, — начала на меня жаловаться пострадавшая сторона.
— Я думала, ты ландшафтным дизайном увлеклась, — хохотнула верховная, а затем, — в этой беде я помогу, ибо летать может научить тот, кто постоянно это делает.
Не знаю, как у кого, а вот у меня после этого разговора действительно началась беда, но только на первом этапе. Причина в том, что тётя на подмогу призвала несколько своих сообщниц, и они кружили на мётлах возле деревьев, не подпуская меня к ним. Вот же я перенервничала тогда! А драгоценная родственница, оседлав своё транспортное средство, направилась непосредственно ко мне, и под её чутким руководством, которое то и дело сбивалось на угрозы разного рода, я наконец освоила взлёт, посадку и планирование. У меня даже виражи начали получаться, ибо сообщницы Далии, гонимые азартом, решили со мной в салочки в небе поиграть. Поиграли, блин! Две ведьмы пострадали, и сейчас находились на излечении у Верлы. Но ругаться никто не стал, ибо, как они сами сказали: «нечего клювом щёлкать, находясь возле хваста дракона». Вообще, ведьмы мне понравились, ко всему подходят с огоньком и задором, только благодаря им я научилась за короткий срок летать. Но, как говорится, всему приходит конец, и играм тоже.
За день до нашей операции я отправилась в лес, чтобы навестить маму, и узрела странную картину: Верла с красными от слёз глазами, лишь коротко кивнув мне, удалилась к себе. Тётя же, думая, что я не вижу, тоже украдкой утирала слезу. Тётя и плачет? Это что же должно было случиться, чтобы непробиваемая ведьма дала слабину? Это обстоятельство меня насторожило.
— Ладно, я пойду готовиться, завтра у нас всех сложный день, — произнесла Далия, открыла портал и тут же скрылась в нём.
— Мама, что происходит? — не скрывая своего волнения, спросила я.
— Не обращай внимания, — отмахнулась она от моего вопроса, — лучше держи чашу для льда, я её заговорила, надеюсь, месть удастся на славу, — невесело улыбнулась она.
— Мама… — взяв чашу, с нажимом произнесла это слово.
— Дочка, послушай меня внимательно: что бы завтра ни случилась, помни, это мой выбор. — начала она.
— Так, а что завтра должно произойти? — вот сейчас я по-настоящему начала паниковать.
— То, что предначертано мне судьбой, и я буду счастлива исполнить свою миссию.
— Ага, миссию, значит, — сделала вид, что ответ меня устраивает.
— Вот именно, а теперь о тебе: слушай своё сердце, но и о разуме не забывай. — снова начала она.
— Так, мама, насколько я поняла, ты что-то знаешь, но по какой-то непонятной причине не желаешь со мной поделиться знанием! — начала я раздражаться.
— Не «не желаю», а не могу, ибо будущее зыбко, и раскрывать тайны его нельзя, могут быть необратимые последствия.
— Знаешь, мне кажется, что нельзя только мне, тётя и Верла в курсе того, что должно произойти, — поделилась я своим наблюдением.
— Не спорю, о некоторых событиях они осведомлены, и они, зная законы мироздания, не будут пытаться изменить ход событий, в отличии от тебя.
— Спасибо за откровенность, — немного обиженно поблагодарила её, а сама в душе понимала — мама права, я обязательно вмешаюсь. А значит, пусть будет так, как предначертано свыше. Мы ещё немного с ней пообщались, и только я собралась уходить, она произнесла:
— Дочка, ты самое хорошее, что у меня было в жизни. Я желаю тебе только счастья, и прошу, запомни мои слова. Азерот любит тебя, живёт тобой, он властный, иногда чересчур упрямый, таков его характер, его суть. Ты должна понять: мужчины или же драконы не такие, как мы, женщины, они совсем другие, и требовать от них, чтобы они думали и поступали, как мы, глупо. Нужно научиться принимать мужчин такими, какие они есть, а не ломать их под себя. Но я это говорю о нормальных мужчинах, некоторым не мешало бы и хребет переломать. — последние слова она сказала со злостью, стало понятно, что хребет сломать она жаждет папе.
— Такое ощущение, что ты со мной прощаешься, — высказал ей то, что гложило мою душу.
— Родная, я всегда буду с тобой, даже когда уйду за грань. Помни, когда ветерок будет ласкать твоё лицо, воспринимай это как мои прикосновения.
— Мама, предпочитаю физический контакт, лирика — как-то не моё, — отшутилась, а сердце сковала тоска. На такой минорной ноте мы и расстались с Селестой.
Глава 41
Вечером мы собрались уже в апартаментах Далии, как говорится, сверить часы. У нас всё было готово, ведь пока я обучалась лётному делу, моя опергруппа во главе с Верой проверила на предмет заражения всех дам, и не только их, не избежали проверки и другие жители резиденции. За её пределами проверкой занялись ведьмы. С помощью нехитрой рекламы и словесных манипуляций заражённые жители завтра должны были собраться в одном мете в определённое время.
Азерот же в образе Ревиса назначал время для встречи заговорщикам. Дариил проверил близлежащие погосты рядом с небольшой армией заговорщиков, теперь ходил и в предвкушении потирал руки, ибо не терпелось ему пошалить. Правда, когда к нему подошла Далия, его весёлость как рукой сняло, и удалилась они явно для того, чтобы посекретничать. Да, в принципе, это не важно, главное, чтобы завтра всё прошло как запланировано.
На следующий день я вместе с Раллой вышла из нашего крыла в образе травницы и тут же наткнулась на Азерота. Хотя, нет, не на него. Интересно.
— Рус, прошу следовать за мной, — начал с места в карьер лже-Азерот. Вот идиот, хоть бы его повадки перенял, мой дракон олицетворяет саму власть, а этот даже на тень от мужа не тянет! Но приняла правила игры и отправилась в открывающийся портал, незаметно делая знак Ралле, которая притаилась и с интересом наблюдала за разворачивающимся действием. Она знала, что делать.
Мы вышли из портала в какие-то развалины, я молча следовала за заговорщиком, и чем больше смотрела на него, тем отчётливее понимала, что передо мной Семуэль собственной персоной. Так и хотелось вцепиться ему в горло и разодрать его в отместку за девочек, которых он погубил.
— Вот мы и пришли. — остановился возле стены, в которой торчали железные кольца.
— Куда? И зачем Вы меня позвали с собой, владыка? — решила продолжить игру.
— Пока сюда, — он резко сделал движение в мою сторону, но я успела отскочить.
— Не так резво, владыка, — продолжала ломать комедию я.
— А ты изменилась, Руслана, — не отрывая от меня глаз, произнёс мой бывший друг.
— Твоими стараниями, тварь! — сбросила маску я, ибо и так понятно — лицедействовать нет смысла.
— Не боишься, девочка моя, со мной так разговаривать? — усмехнувшись, присел он на обломок стены и с интересом начал разглядывать меня, — поговорим, любовь моя?
— Отчего же не поговорить, давай поговорим, — отошла от него подальше, в случае, если он решит неожиданно напасть, увернусь, а в том, что он это сделает, я уверенна.
— Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем ты здесь? — начал он.
— Ну, давай, просвети меня, раз уж потянуло на словоблудие, — еле сдерживая ярость, дала добро на ввод мня в курс дела.
— Ты посмотри, как заговорила, подстилка Азерота, кстати, за это ты заплатишь! Я с тебя шкуру за это спущу, дрянь! Как ты посмела позволить ему к себе прикоснуться?! — не срывая ярости, начал сыпать угрозами.
— С чего такие выводы? — не стала подтверждать его версию.
— Девочка моя, кольцо мог снять только я и истинный, я не снимал, остаётся Азерот, и не нужно считать меня идиотом, ибо я прекрасно осознаю, что за этим последовало. Ты, сука, ноги перед ним с радостью раздвинула! А меня, тварь, динамила не один год!