— А теперь встаём, и идём в ванную, — словно прочитав мои мысли, произнесла незаметно приблизившаяся к моей кровати гостья.
И я тут же ощутила совершенно нежданный прилив злости. Что вбила в голову себе эта девчонка? Да, пусть я так и не прочитала восстановленную версию книги, но и с первых глав я прекрасно знала, что Элизия, так же, как и моя Лизка, заменила Катрионе потерянных родных. Но я… Я не её Кат! Неужели не понимает? Или думает, я кукла, которой можно поиграться?
Девица, кажется, так и не поняла, что ей не рады. Она, как ни в чём не бывало, подошла ко мне и попыталась сдёрнуть одеяло.
— Отстань! — и не подумав любезничать, рыкнула я, вырывая из её рук «трофей».
— Хватит валяться, всю жизнь проспишь, — тихо, будто разговаривая с капризным ребёнком, произнесла Элизия и мягко, но настойчиво попыталась вытащить меня из постели.
Эти действия разозлили пуще прежнего. Я начала отбиваться. Сначала вяло — шлёпая ладошками по тянущимся ко мне рукам, потом всё сильнее, и вскоре в ход пошли кулачки. Но гостью это совершенно не пугало — вместо того чтобы отстраниться и уйти, та, сев рядом, обняла меня. тихонько покачиваясь из стороны в сторону, будто убаюкивая малыша. Её терпеливость бесила. Я шипела, фырчала, и в какой-то момент перешла на крик. Понимала, что веду себя глупо, что пытающаяся меня успокоить девушка ни в чём не виновата, что позже мне станет стыдно за своё поведение, но остановиться никак не могла. То есть, не так. Биться в её объятиях я перестала, кричать тоже, зато пришли слёзы. Я рыдала и рыдала, будучи не в силах взять себя в руки. В какой-то момент я ощутила, что меня куда-то тянут. Послушно встала и, нехотя перебирая ногами, поплелась туда, куда меня вели.
Спросить ни о чём не могла, горло сдавило спазмами. Удавалось только всхлипывать и дышать через раз, потому что нос заложило, а высморкаться, как назло, было не во что. Дорогу рассмотреть тоже не удавалось, глаза застилала пелена слез.
До моего слуха донёсся едва различимый скрип дверей. Спутница предупредила о том, что впереди ступени. Затем мои босые ноги ощутили нагретую солнцем каменную кладку. Мы явно оказались на улице: ветер играет моими распущенными спутавшимися волосами, холодит влажные солёные дорожки на щеках, солнце слепит даже сквозь полуприкрытые веки.
После былой апатии сейчас всё буквально бурлило внутри. Меня едва не корёжило от обилия нахлынувших чувств и эмоций, будто они копились всё то время, что я валялась безвольной куклой в кровати, а сейчас выплеснулись — оглушая, подчиняя, сводя с ума. Грусть, тоска, запоздалая стыдливость за недавнее неподобающее поведение, смущение, вызванное мыслями о том, как я выгляжу со стороны.
Под ногами мягко зашелестела трава. Моя спутница слегка приотстала, словно пропуская меня вперёд, остановилась, отпустив мою ладошку, а потом… Неожиданный толчок в спину, кратковременный полёт, и я с головой погрузилась в воду. Вынырнула. Потёрла глаза и поняла, что остатки хандры как рукой сняло, и я снова хочу жить.
Я нырнула, вынырнула. И ещё раз, и ещё…
— Успокоилась? — раздался с берега голос Элизии.
— Да, — отплёвываясь водой, отозвалась я. — Но откуда ты узнала?
Девушка знакомым до боли жестом приподняла правую бровку, будто спрашивая: «О чём?»
— Что на меня вода так действует, — пояснила я.
— Ах, это, — улыбнулась она. — У нас с Кат было более чем достаточно времени, чтобы прочитать книгу и всё обдумать. Вы с ней действительно похожи, и в этом, — она повела рукой в сторону водоёма, — тоже. Что первично — твой мир или наш? Какая разница? Они есть, мы есть. Как я поняла всё пошло немного не по плану, но у нас есть подсказки. И… Прорицательница сказала, что теперь всё встало на свои места. Кат не вернётся, а ты навсегда останешься здесь. Вот я и решила, если вы и вправду настолько похожи друг на друга, то мы с тобой просто обязаны подружиться, как и моя Кат с твоей Лизой.
— И ты так легко готова забыть подругу, заменив её на меня? — удивилась я.
— Почему надо кого-то забывать или заменять? Кат я буду помнить всегда, она неотъемлемая часть моего прошлого, но это не значит, что я стану домоседкой и затворницей. Да, в моём круге только Кат была мне близка, но… Ты же в аналогичной ситуации, так почему бы нам не поддержать друг друга? Я потеряла подругу, ты тоже. К тому же, ты в незнакомом для тебя мире. Побывав на Земле, я понимаю каково это. И ещё… Вряд ли окружающие поймут, почему мы вдруг прекратили общаться. Начнутся вопросы. А они, ни тебе, ни мне не нужны.
Спорить с этим было бессмысленно. Элиза однозначно права. И да, почему бы и вправду не попробовать?
Новая «знакомая» взялась за меня с тем же упорством и энтузиазмом, которые были характерны Лизе. В какие-то моменты я даже забывалась. Внешнее сходство девушек, одинаковые жесты, интонации, вынуждали напоминать себе о том, что рядом не моя Лиза, а по сути, незнакомый мне человек… Вернее, даже и не человек. Вельхор. Оборотень.
Как бы то ни было, я возвращалась к жизни. Элиза довольно часто, едва ли не ежедневно посещала мой дом, придумывая самые разнообразные развлечения. То мы устраивали пикники, то, прогуливались по окрестностям, якобы проводя ревизию подведомственных мне земель, благодаря чему я хоть немного разобралась в хозяйстве и ненавязчиво познакомилась с жителями герцогства. Несколько раз выбрались в ближайший городок, где просто прогуливались, заходили в магазины и музеи. Однажды даже побывали на премьере в театре. И как назло, именно там встретили бирюзовоглазого. А ведь я старалась избегать его с той поры как ушла Лиза. Слишком уж бурные эмоции он вызывал в моей душе и слишком будоражил тело. Вот и сейчас, стоило нам встретиться, и я уже была абсолютно уверена, что следующую ночь проведу в его объятиях. Не наяву, конечно, а во сне.
И вот, мы стоим в фойе во время антракта. Элиза ненавязчиво указывает то на одного вельхора, то на другого, тихим шёпотом поясняя, кто он и в каких отношениях с Катрионой. И тут, откуда-то сбоку, раздаётся знакомый до боли голос, от звуков которого просыпаются пресловутые бабочки в моём многострадальном животе:
— Миледи, какой приятный сюрприз!
Соблюдая приличия, оборачиваюсь, и тут же тону в глубине этих неестественно бирюзовых глаз.
Надо ж такому случиться! Только сейчас я вспомнила о присланном накануне приглашении в театр, на которое я, как и на все прочие послания Славиэля просто-напросто взглянула и отбросила в сторону. И вот мы здесь, и он смотрит с укоризной и потаённой обидой. Не-е-ет, мне это всего лишь кажется. На что ему такая, как я? Настоящая Катриона могла его заинтересовать, но я? Хотя… Он ведь всего лишь маркиз… Я герцогиня… Надо бы уточнить как тут переходят титулы. Мой муж по умолчанию станет герцогом? Если так, то его интерес хоть чем-то обоснован. В противном же случае… Даже думать не хочется о том, что этот смазливый и неимоверно привлекательный мужчина может оказаться таким подлецом. Хотя, скорее всего именно так всё и обстоит. Для самцов ведь список побед важнее всего, это часть их природы.
После этого мимолётного разговора я два дня витала в облаках, нет-нет да вспоминая минувшую встречу. Раскаивалась за то, что столь вероломно не приняла приглашение. Пыталась обелить Славиэля в собственных глазах, но жизненный опыт кричал: «Держись от него подальше!»
Наверное, я страдала бы и дальше, но в один из дней я обратила внимание на то, что Элиза подозрительно нервничает. Девушка постоянно сбивалась с мысли, когда о чём-то говорила, у неё всё буквально сыпалась из рук.
— Что-то случилось? — не выдержав, спросила я.
— А-а? — рассеянно взглянув на меня, отозвалась она и внезапно покраснела. — П-прости… — смущённо промямлила она и, словно оправдываясь, добавила: — Просто наступают такие дни.
Хм… Ну да, мы ещё не настолько близки, чтобы обсуждать столь интимные темы. Вот кстати, об «этих» днях. Если бы я не знала, что не веду половую жизнь, было бы впору заволноваться — не беременна ли? Ведь я тут уже три с половиной недели, а это, считай, без малого месяц и никаких признаков регулярных женских недомоганий не ощущается. Обычно у меня за неделю до прихода этих самых дней начинает побаливать грудь, слегка потягивает низ живота, а сейчас — ничего.
— Ясно, — буркнула я, искренне не понимая, зачем же так нервничать?
— Ой, да ты, наверное, не знаешь! — воскликнула Элизия, резанув по нервам до боли знакомыми интонациями. — Сегодня ведь первый день полнолуния!
Вот оно что! А я-то совсем о другом подумала. «Первый», а сколько же их вообще? Как-то прежде не интересовалась, да и тут всё может быть иначе. Подмывало спросить, что же жуткого в этом дне, вернее, ночи, но девушка пояснила сама:
— В это время сменяется ипостась и если случится вязка, то велик шанс принести приплод. Женоэль настроен весьма решительно, а я… Я не уверена, что готова стать матерью…
— Эммм… — только и смогла выдавить я, вспоминая предупреждение Лизы о том, чтобы я не покидала свою комнату в этот период.
Как-то неприятно было ассоциировать себя со словами «вязка» и «приплод». С виду вроде бы люди, пусть и слегка ушастые, а речь словно о собаках. И в тоже время вспомнилась Лизкина просьба — передать Элизии, чтобы та не затягивала с этим вопросом.
— Прости. Конечно же, я об этом не знала. А в обычном виде беременность не наступает?
— Нет, — вытаращилась на меня девушка. — А у вас разве не так же было?
— Мы… — я даже опешила, не зная, как ей объяснить разницу. — Мы просто люди. У нас нет никаких ипостасей и от обычного секса у нас могут родиться дети.
— Ужас! — сверкнув зеленющими глазищами, воскликнула девушка. — Это же постоянный риск. У вас, наверное, очень большие семьи? Хотя… А почему тогда у тебя нет братьев и сестёр, тёть и дядь?
— Нууу, не так уж часто люди беременеют. Не после каждого полового акта, — произношу и понимаю, что пришло моё время смущаться, поясняя, казалось бы, прописные истины. — Это может произойти только в том случае, если женский организм находится в середине менструального цикла…