Потом всё опять стало красочным и весёлым, а окружающие вельхоры желанными. В таком вот состоянии Славиэль и уводил меня из храма. Единственное, что излишне отчётливо запомнилось мне в этот момент — исполненный обиды и тоски взгляд Леонеля…
Глава 37Сон или реальность?
И снова портал. На этот раз мы вышли в доме Славиэля, как подсказала пробившаяся сквозь дурман память Катрионы.
Хих, я теперь мужняя жена! Много где была. Даже в разных мирах, а вот замуж впервые… Эк вляпалась. Хотя, может тут не так уж и плохо? За мужем-то?
И всё же, какой он зайчик. Мой бирюзовоглазик. И дворец у него премиленький. Ооо… Тут ещё и кормят?!
Пока уплетала всякие вкусности, я не прекращала глазеть по сторонам.
Не то чтобы меня что-то особо привлекало, просто остатки разума буквально вопили о том, что неприлично так откровенно пялиться на мужчину, пусть он хоть сто раз мой муж. В принципе, пока ещё недомуж. Но это поправимо… Вот только наемся и тут же жениться!
К концу трапезы туман дурмана временно спал.
— Что с моей семьёй не так? — спрашиваю. — Все то и дело толкуют про мою кровь, которая может победить какое-то проклятие…
— Ты этого так и не вспомнила, — не столько спросил, сколько констатировал Славиэль.
— Нет. Может Катриона и сама была не в курсе?
— Может. Ведь никто не знал, куда пропала её тётка. А ведь она и есть твоя мать, верно?
— Думаю, да, — кивнула я.
— Все посвящённые поражались тому, что Катриона родилась одна. Обычно у выжившей рождалась двойня.
— А моя мать сумела обмануть проклятие… Сбежав в иной мир… Вот только мы с Катрионой друг для друга всё равно что умерли. Встретиться ведь мы тоже не можем. В каждом мире у нас на двоих всего лишь одно тело. Если я тут, она там и наоборот.
— Это так, но в тебе, как и в ней, дремлет немалая сила. Возможно, вам удастся побороть и эту сторону проклятия? Ты говорила, что общалась с провидицей… Неужели Катриона так и не узнала, кем та является?
— Кем?
— Вашей пра-пра-пра… Много раз «пра» бабкой.
— Да ладно? Она что бессмертная?
— Боги, они такие…
— Что? — опешила я, решив, что либо ослышалась, либо он так пошутил.
— Раментайль создали две сестры-богини. Всё было хорошо, но народ больше полюбил ту, что умела быть на равных со своими «чадами». Вторая же, из обиды и ревности прокляла сестру, успевшую к тому моменту влюбиться в простого смертного.
«Павшая» богиня стала смертной. У потомков этого рода рождались лишь девочки близнецы. Замуж они могли выйти исключительно по собственному желанию, выбрав спутника жизни. И сделать это сестры могли лишь в одно и то же время. В противном случае, алтарь не признавал брака.
Но и это не всё. Как и говорилось в маминых сказках, одна из сестёр неизбежно погибала в храме. А позднее древняя богиня словно раскаявшись в своём деянии всячески стала опекать родственниц. Но не напрямую вмешиваясь в их судьбы, а давая советы.
— Одного не пойму, — удивилась я. — Если уж Катриона об этом не знала, то откуда знаешь ты, император и остальные.
— В те давние времена богиня явилась и представителю правящего рода. По её словам, если кто-то из их семьи станет избранником, то их наследники обретут небывалую силу и смогут многое изменить в нашем мире.
Хм… К матери сватался сам император, к Катрионе кронпринц… Как бы нелепо не звучал рассказ Славиэля, но он отчасти подтверждался мамиными сказками, а отчасти и вот этими нелогичными поступками членов императорской семьи.
— Это что же выходит, если бы мама пошла к брачному артефакту с императором и умерла возле алтаря, то император уже не смог бы жениться? А как же продолжение рода?
— Смерть жены в первые сутки после обряда освобождает супруга, — напомнил Славиэль.
Хм… Не потому ли меня так спешили осчастливить браком мои прохлаждающиеся ныне в темнице женишки? Убьют для каких-то своих высоких или низких целей, и никто не бросится на поиски. Ведь отбор позади и смерть жены новобрачному вреда не принесёт. Вот же гады!
— Кстати! — вспомнила я фразу брошенную императором, в процессе задержания моих «женихов». — Почему там, в храме было сказано, что… Что-то о попытке свержения или что-то такое…
— Твоя кровь.
Ну вот, опять. Я прямо-таки всё и сразу поняла, ага.
— Что «моя кровь»?
— Её бы использовали для усиления участников сговора. И да, они попытались бы тогда свергнуть императора и уничтожить наследников.
— Кошмар! — выдохнула я, кое-что осознав.
Перед глазами возникло озорное личико Элизии, огненные волосы, сияющие глаза. То, как она сражалась за меня, там, в храме. А ведь она беременна!
Тогда, под действием дурмана, я не задалась вопросом, почему подруга, будучи в положении, полезла в сражение. Меня уже ничто не удивляло. Горител делал своё дело. А ведь стоило поразиться хотя бы тому, что Женоэль позволил беременной жене рисковать своей жизнью ради меня. Вот в чём дело! Не одержи они победу, и Элизия тоже погибла бы, потому что носит под сердцем потенциального наследника императорского трона!
— Ладно, они… Но ты как узнал?
— Я дружен… Был. С Леонелем. Когда мы впервые встретились с Катрионой и поговорили с ней, Лео стал свидетелем этой сцены. Тогда он строго-настрого запретил мне к ней приближаться. Это было очень странное требование. Прежде он никогда не пользовался своей властью против меня. Потом, я случайно столкнулся с Катрионой. Мы опять разговорились. И надо же было Леонелю вновь проехать мимо именно в этот момент! Тогда я осознал, что его требование — отнюдь не шутка. И лишь спустя многие годы он всё же рассказал эту древнюю историю, передающуюся в их роду из поколения в поколение. В очередной раз взяв с меня клятву, что я не появлюсь в твоём окружении в качестве поклонника. Думаю, что и заговорщики узнали это от своих предков, некогда бывших близкими к представителям нашей семьи.
— Ясно, — выдыхаю. Думать о предателях совсем не хочется. Посему делаю вид, что о них и не слышала, продолжая ранее затронутую тему: — Но ты появился. Неужели чувства к малознакомой девушке оказались сильнее многолетней дружбы?
— Всё было немного не так… — произнёс Славиэль.
Я лишь вопросительно приподняла бровь в ответ на эту неоднозначно прозвучавшую фразу.
— Те трое давненько привлекли внимание. Но прямых доказательств их неблагонадёжности не было, до той поры пока Артемилиан не стал настраивать императора на необходимость проведения отбора для тебя. Мол, принцу нужна семья, пора бы определиться… В общем, я принял участие по приказу Его Величества и даже не помышлял о свалившемся на меня счастье.
— То есть… Жениться на мне ты не хотел? — вычленила я самое главное для себя.
— Хотел, но не посмел бы предложить… При иных обстоятельствах.
А ведь он начал проявлять интерес и зачастил в гости едва ли не с самого моего появления. Выходит, Его Величество уже тогда знал о грядущем отборе?
В голове роились сотни вопросов, и я бы их с превеликим удовольствием задала, лишь бы оттянуть момент «лечения» от воздействия горитела. Понимаю, что это необходимо, да и в принципе, первую брачную ночь никто не отменял, и Славиэль мне нравится… Но, наверное, всё же не настолько, чтобы в здравом уме броситься в его объятия.
Вот только организм решил вопрос иначе. Мир вновь расцвёл красками, а сидящий неподалёку мужчина стал неимоверно желанным.
— Идём? — вставая из-за стола, интересуется не успевший заметить произошедшую во мне перемену Славиэль.
— Едем! — воскликнула я и, вскочив со своего места, вмиг очутилась на руках у ошалевшего от такого поворота событий бирюзовоглазого.
Поёрзала, поудобнее устраиваясь, обняла за шею, уткнувшись носом в ворот его камзола. Ммм… Как же вкусно он пахнет!..
Сколько меня несли? Не знаю. Время, кажется, растянулось, мгновения превратились в вечность. Сознание уплывало, душа и тело плавились от ощущения близости мужского тела, придерживающих меня сильных рук, его запаха… Не парфюм, но очень приятный, терпкий, с тонкими нотками мускуса.
Моё разомлевшее тело укладывают на кровать. Понимаю, что никуда муженёк не денется, что нужно убрать руки от его шеи. Отпустить… Но до чего же не хочется. Тут так уютно.
Дальнейшее показалось нереальным, неимоверно сладким сном. Сначала Славиэль был нерешительным, робким. Пришлось взять инициативу в свои руки. О-о-о, это было нечто непередаваемое! Я дарила поцелуи, изучала его тело, позволяя ласкать и себя. Мир прекратил существование, растворившись в сладости ощущений. Кажется, мы стали одним целым — одно дыхание на двоих, даже сердца заходились в бешеном ритме в унисон.
Выдохлись мы только к рассвету следующего дня. Чем-то перекусили и провалились в сон, не разжимая объятий.
Проснувшись, я в ужасе заозиралась по сторонам. Бог мой! Хм… Пожалуй, с такими родственничками лучше не поминать лишний раз богов. В общем, не верится что теперь я в полном смысле этих слов мужняя жена. Как-то слишком уж быстро всё произошло. Я даже не успела прочувствовать всю торжественность этого момента.
— Иди сюда, моя хорошая, — потянулся навстречу едва проснувшийся Славиэль.
Да, помню всё, что между нами было, но то ведь под воздействием яда. А от мысли о том, что прямо сейчас придётся исполнять супружеский долг, меня в жар бросило. Но не от желания, а от смущения.
— Подожди… Я не готова… Вот так…
— Кат, — мужчина ласково убрал упавшую мне на лицо прядь волос. — Девочка моя… — невинный поцелуй в лоб. — Хорошая… — дыхание щекочет, обжигает. — Ненаглядная… — его губы невесомо касаются виска. — Единственная… — поцелуи бабочками порхают по моему лицу и так это приятно, так правильно, что я расслабляюсь.
Нет, смущение конечно же никуда не делось, но и былое напряжение, граничащее с желанием оттолкнуть тоже исчезло.
Отдаюсь его пока ещё вполне невинным ласкам, позволяю себя целовать, стараясь не думать о том, что уже было со мной под действием горитела, и что вот-вот произойдёт снова.