Благо Славиэль чувствует моё состояние и не спешит. Легко ли ему сдерживать страсть? Хотя… Мы уже немало времени провели в объятиях друг друга. С другой стороны, кто знает, как у них распределяется энергия, если они по сорок с лишним земных лет умудряются обойтись без секса.
И вот не вовремя, а лезут в голову вопросы о моей семье, о Николасе. Но задать их язык не поворачивается. Не стоит думать, что я бесчувственная ледышка, способная в процессе выполнения супружеского долга мух на потолке считать. Действия мужа вызывают отклик у тела… Внизу живота разливается приятное тепло, кожа стала неимоверно чувствительной, грудь напряглась, и да, всё это очень приятно. Но признать это стыдно. Не готова я оказалась к столь скоропалительному браку.
Физиология, однако, взяла своё. Вскоре я уже плавилась в объятиях ласкающего меня мужчины. Теперь казалось нелепым моё минувшее смущение. Ведь это естественные потребности организма. Да и вообще, грех жаловаться на судьбу. Пусть и излишне поспешно, но она преподнесла мне подарок в виде самого лучшего мужчины. Красив, умён, внимателен, нежен… Чего ещё желать?
Очередной поцелуй едва не свёл меня с ума. Не отдавая себе отчёт в собственных действиях, подалась бёдрами навстречу мужу, сгорая от желания ощутить полное слияние. И Славиэль не заставил просить дважды.
Это божественное чувство наполненности, эти неспешные движения партнёра сводили с ума, вынуждая задавать ритм. В какой-то момент я растворилась в охвативших меня ощущениях. И не было конца этой всепоглощающей страсти. На миг напугала мысль о том, что это всего лишь дурман. Пыл несколько схлынул, и я осознала, что уже сама горю от страсти к этому безумно нежному и ласковому мужчине.
— Люблю тебя… — хрипловато простонал он, изливаясь в меня.
— Люблю… — повторила его слова я, и поняла, что не вру. — Правда, люблю, — добавляю, с нежностью глядя в эти нереальные бирюзовые глаза.
Разнеженные ласками тело и сознание начали погружаться в полудрёму.
— Ты лучшее, что есть в моей жизни… — различила я тихий шёпот, и…
Очнулась в своей кровати.
В смысле, в родительской квартире.
На Земле!
Подскочила, в панике заметалась по комнате. Тут всё по-прежнему, нет ощущения чьего-то постороннего присутствия. И даже подаренная некогда Лизой книга лежит на подлокотнике кресла, где я когда-то её и оставила.
Нет! Это сон. Не оставшийся где-то там Раментайль, а именно это! Надо просто проснуться и всё встанет на свои места. Вот только как это сделать?
Я упала обратно на кровать, натянула на голову одеяло, как делала в детстве, когда чего-то боялась. Не помогло. Да и раньше не помогало. Тогда ко мне просто приходили папа или мама, гладили по голове и страхи отступали. Но теперь их больше нет. Совсем нет. Не страхов, а родителей. А ведь там…
Там я, возможно, почти разыскала отца. Николас. Мне кажется именно он и есть мой отец. Чудеса ведь случаются? Он спасся… Мама, возможно, тоже. Но по каким-то причинам они оказались врозь. Над чем он так упорно трудился долгие годы? И почему в то же самое время, когда отец появился на Раментайле, погибли родители Катрионы? Неужели сработало некогда обманутое проклятие? Оно не смогло убить одну из сестёр в процессе обряда бракосочетания, но возвращение на Раментайль моих родителей… Или только отца? В общем, это послужило этаким спусковым механизмом, и проклятие, пусть даже спустя несколько десятилетий, уничтожило не только одну из сестёр, некогда спасшуюся от возмездия богини, но заодно и её мужа.
— Бррр… Как страшно и сложно жить… — проворчала я, отгоняя невесёлые думы.
Выпуталась из-под одеяла. Приподняла руку, наблюдая за не слишком чёткими, но всё же вполне различимыми разноцветными нитями энергии. Неужто магия реально есть?! Тогда… Тогда что?
Сделала пасс, пытаясь зажечь простенький пульсар-плярис, искренне надеясь, что вот сейчас на ладошке появится нелепая ярко светящаяся клякса. Увы, ничего не произошло. То ли здесь у меня магия ослабла, то ли…
Неужели всё это не более чем сон? Неимоверно реалистичный, не самый добрый, но такой волшебный. И нет у меня любимого мужа, от которого детки унаследовали бы нереально чарующий цвет глаз, не будет больше обращений в милашку-лерирею и полётов под полной луной, не будет магии. И великой цели тоже нет. Не верну я магию обделённым, не помогу женщинам. Вместо этого буду ходить на работу, проталкивать никому не нужные, но экономически выгодные для инвесторов проекты.
— Эх… — донеслось откуда-то со стороны кухни.
— Что?! — я подскочила как ошпаренная.
Глава 38Тайны прошлого
В квартире кто-то есть? Я тут же замерла, затаив дыхание и вслушиваясь в царящую в квартире тишину. Минута, две… Ничего.
Хм… Неужели показалось? Да, пожалуй, всё именно так и обстоит. Кто может оказаться в моей квартире? Воры не проберутся. У нас консьержки суровые, охрана на въезде во двор и видеонаблюдение везде, где только можно и нельзя. Родственников у меня нет, заявиться в гости без спроса никто не мог. Ключ от квартиры есть только у Лизки, но она им принципиально не пользуется, предпочитая звонить в дверь.
Хотя… Если это всего лишь сон, то на кухне может оказаться кто угодно, начиная от родителей, о которых в свете открывшейся информации я в последние дни очень часто вспоминала, до обычного маньяка. Сон он ведь на то и сон, чтобы не слишком соответствовать логическим цепочкам реальной жизни. А значит, что бы, или вернее, кто бы там ни был, если вообще есть там кто, конечно, то опасаться мне в любом случае, нечего. Даже если там убивец какой, то тут, может, и умру, зато наверняка проснусь там, на Раментайле.
С такими мыслями, я и натягивала на ходу халатик, направляясь в сторону кухни. Но не дошла. Едва вышла в коридор, как тут же замерла, услышав из туалета звук сливаемой воды. Былую браваду как рукой сняло. Вот чего бояться, если это всего лишь сон? Ан нет, даже потряхивать начало. В панике заозиралась по сторонам в поисках укрытия, но ничего предпринять не успела. Дверь резко распахнулась, и…
— Ты?! — хором выдали мы…
Вместе с Катрионой.
Да уж. Вот так встреча. Гадай теперь — сплю я или нет. Окажись на её месте кто-то посторонний или родители, например, и сразу бы стало понятно, что всё это отнюдь не явь, а так…
— Как тебе это удалось? Как?! Ну, вот как, а? — вертясь вокруг меня и совершенно без всякого смущения ощупывая меня всю, словно пытаясь убедиться, что это не плод фантазии, раз за разом повторяла сестра.
— Знать бы… А может это всего лишь сон? — озвучила я ранее придуманное объяснение всему происходящему.
Кто бы знал, как дико смотреть на саму себя со стороны! Те же волосы, лицо, фигура, движения и осанка… Всё такое же! А ведь мы двоюродные сёстры! Пусть наши матери близняшки, но отцы-то разные!
— Ага! Такой последовательный… — ворчала тем временем Катриона. — Хотя мои слова тебя не убедят. Но я-то точно знаю, что не сплю. А ещё знаю, что мы никак не могли встретиться, — прихватив меня за руку и увлекая в сторону кухни, рассказывала так похожая на меня девушка.
Топаю следом. Окинула взглядом помещение. Хм… Тут и впрямь невооружённым взглядом видны перемены. Всё же это не сон. Катриона обживала это место, подстраивала его под себя. Вот только как реагировать на это открытие? Радоваться, или…
— Так ты всё же знала о проклятии? — тем временем поразилась я, памятуя о том, что ничего подобного в доставшейся от неё памяти не находила.
— Не так давно узнала, — вздохнула она.
— От кого? — опешила я от такой новости.
— Не от кого, а откуда, — поправила она меня. — В комнате твоих родителей нашла дневник твоей матери. Кстати! Ну-ка идём. Покажу.
И опять меня куда-то тащат. Ну, вернее, не куда-то, а во вполне понятном и ранее озвученном направлении. Но всё же как-то слишком активно всё происходит…
— Вот, видишь? — говорит она, указывая в сторону родительской кровати.
Смотрю, и ничего не вижу. То есть вижу широкую двуспальную кровать два на два метра, бархатное тёмно-бордовое покрывало, россыпь декоративных подушечек в изголовье, и… Всё.
— Куда смотреть-то? — уточняю.
— Значит, ничего особенного не замечаешь? — как-то неожиданно радостно интересуется сестра.
— А должна? — несколько обиженно переспрашиваю я, решив, что надо мной нелепо подшутили.
— Вот же она! — отпустив, наконец, мою руку, Катриона сделала несколько шагов вперёд, наклонилась к краю кровати, будто собираясь что-то оттуда взять, и…
Прямо-таки фокус какой-то! В её руке из ниоткуда появилась увесистая и основательно потрёпанная от времени тетрадь.
— Странно, что я ничего такого не видела. Ни сейчас, ни прежде не находила…
— Не мудрено, у тебя магии не было, а он был скрыт именно с её помощью. Но дело даже не в ней! Это же значит… — как-то излишне эмоционально воскликнула она, и вдруг умолкла на полуслове.
— Что?
— Лиза говорила, что твои родители умерли, как и мои, но это не так. Как минимум, мама твоя ещё жива.
Мама? А я думала, отец… Ну, надеялась, конечно, что и мама каким-то чудом уцелела. Но надежды — это одно, а Катриона говорит с такой уверенностью…
— С чего ты взяла?
— Этот дневник. Там… В нём… Точнее, на него наложено условие. Ты бы обнаружила его сама только после смерти матери. Смотри.
Она кладёт тетрадь на кровать и та вновь исчезает.
— Видишь? — уточнила Катриона.
На что я лишь отрицательно головой покачала.
— Если не видишь до сих пор, значит, она жива.
— Ты уверена?
— Абсолютно! Ты не рада? — удивилась девушка.
Я? Я в шоке просто и слов у меня нет, одни эмоции. Мама жива! Но где её искать? Если Николас реально окажется моим отцом, то возможно он искал способ вернуть её? Но он же после возвращения на Раментайль терял магию. Обычно это происходит после смерти жены. Эх… Расспросить бы его обо всем! Но… Где он, а где я?
Обо всех этих мыслях я рассказала сестре.