В этот момент первая Великая Принцесса Зеновия Николета внезапно сбивается с шага и наступает своему племяннику на ногу так, что это замечают все.
— Извините, тётушка, видимо, я слишком волнуюсь — по-джентльменски берёт на себя ответственность за её ошибку принц Каэлис, и волнение — последнее, что слышится в его голосе, да и в запахе.
Этим он ещё больше покоряет всех присутствующих. В основном — девушек и их матерей.
— Принц умен, благороден и привлекателен — подошла к нам матушка Аделаиды. — Ты волновалась о том, что тебе будет не о чем с ним говорить, но посмотри...
— Как я должна покорять его, если на Отборе присутствуют и Селина д’Авелин, и леди Бэар? — недовольно прошептала в ответ Аделаида. — И смотри, Селина уже собирает вокруг себя группу поддержки.
Я посмотрела в дальнюю часть зала и увидела там барханную кошку — рядом с ней действительно стояли две незнакомые мне девушки, ловящие каждое слово Селины д’Авелин.
— Они настоящие тупицы по сравнению с тобой — поддержала Аделаиду её мать, но потом они обе отвлеклись.
— Мио, на тебя смотрят... — предупредила меня Аделаида, и, обернувшись, я почувствовала, как сердце пропустило удар.
Леонард...
Он смотрел на меня — прямо в моё лицо — и даже тогда, когда танец требовал от него развернуться, его темные глаза продолжали следить за мной.
Сейчас происходил первый танец, открывающий Отбор — тот, что показывал самых сильных и важных аристократов — и такое невнимание к партнёрше наверняка раздражало леди Бэар, но она не позволила эмоциям отразиться на своем лице.
А затем она сделала нечто невероятное — после одного из пируэтов, воспользовавшись тем, что они оказались близко к стене, девушка просто ушла в толпу, подняв голову, заставляя многих провожать взглядом её изящную фигурку. Похоже, леди Бэар сразу показывала, что если партнёр по танцу не готов уделять ей всё внимание, то ей не нужен такой танец.
Леонард растерялся на секунду, но, похоже, моё присутствие здесь настолько его потрясло, что недовольство леди Бэар он едва ли заметил. Или же счёл его недостаточно важным.
Вместо того, чтобы отправиться за Лианной Бэар, он теперь через толпу двигался прямо ко мне.
Что я там планировала? Делать вид, что де Рокфельтов не существует? Такое возможно только в том случае, если и они станут делать вид, что меня нет.
Матушки Леонарда, графини Гелены, я нигде не видела, но, судя по всему, это нисколько не заботило моего бывшего жениха.
Он остановился прямо передо мной, полный нетерпения, пахнущий азартом, волнением, возбуждением — и где-то яростью. А я встречала его спокойно, гордо подняв голову и расправив плечи, удивляясь тому, насколько острее сегодня ощущаю все запахи.
— Я не мог поверить себе, когда учуял твой запах, ещё в начале танца. Я никак не мог его забыть, но в тот момент подумал, что мне показалось — произнёс он вместо приветствия.
Я лишь подняла левую бровь — мне-то что до того, что ему там показалось.
Осмотревшись, Леонард потянулся ко мне и взял меня за запястье, собираясь увести куда-то в сторону для приватного разговора.
Без приветствия. Без предупреждения. В нашу первую встречу за семь лет. После того как он разорвал помолвку в письме, сразу же после смерти моего отца.
Я резко ударила его ребром ладони по руке, неожиданно, и он тут же, шокированно оборачиваясь, отпустил меня, но я всё так же не произнесла ни слова.
После этого Леонард долго осматривал меня, тяжело дыша, проходясь взглядом сверху вниз и затем возвращаясь к моему лицу, и мне показалось, что даже его зрачки расширились.
— Мио... Ты что, опять приехала опозорить меня? Сделать мою жизнь невыносимой? — хрипло произнёс он, делая шаг вперёд.
Это заявление было настолько абсурдным, что я тихо засмеялась и указала на нашивку на своём плече — того же цвета, что и платье, но вблизи на ней отчётливо виднелся герб королевского дома Грейдис.
— Боги, ничто не меняется. Мир не вращается вокруг тебя, Леонард. Я здесь по работе.
Глава 8. Скандал помеха повышению?
Леонард растерялся от моей несерьёзной реакции — я рассмеялась, когда он решил, будто я здесь из-за него.
— Уверен, ты можешь найти работу и в другом месте, но пришла сюда! Ты хоть знаешь, что случилось в последний раз?
Что, интересно, могло с ним случиться?
Его имя полоскали в каждом разговоре в светском кругу, даже в газетах?
Его прилюдно называли шлюхой, легкодоступным, бесстыдным, тупым?
Он потерял всех своих друзей?
При его появлении люди переходили на другую сторону улицы?
Его ставили в ситуацию, когда он должен был извиняться и брать на себя ответственность?
Ему повторяли из раза в раз, что если я потеряю Леонарда, то больше никогда не смогу найти себе мужа и останусь старой девой? Опозоренной старой девой?
— Ты хочешь... чтобы я пожалела тебя? — от воспоминаний о событиях тех дней я ощутила почти животную боль.
Тогда я должна была держаться за эту помолвку, растоптать собственную гордость в грязи, потому что я больше не могла рисковать родовым поместьем. И всё это — ради человека, который не только заключил на меня унизительное пари, но ещё и изменял мне на протяжении всей нашей помолвки.
— Чего тебе надо? Денег? Чтобы ты ушла? — Леонард вновь попытался схватить меня за запястье, но я вовремя отступила, словно чувствуя его намерение заранее. Казалось, моё обоняние обострилось как никогда.
Аделаида и её матушка стояли рядом, тактично не позволяя своим эмоциям отразиться на лице. Я была уверена, что и другие слышали наш разговор, хоть я и старалась говорить тихо.
— Я повторюсь, Леонард. Я здесь работаю. И на балу мы по приглашению Его Высочества. Оставь меня в покое — предлагаю делать вид, что мы друг для друга не существуем. Ты прекрасно справлялся с этим после того, как поспорил на меня.
На то, чтобы произнести это, у меня ушли все силы. Изображать хоть какое-то спокойствие было чудовищно тяжело, но я была на работе и не хотела скандалов.
— И дальше бы справлялся, если бы ты не появилась здесь вновь, — сказал Леонард, с неверием глядя на меня, словно совсем не узнавал. — Но нет, тебе нужно было вернуться, обязательно найти работу у Его Величества, наших дальних кузенов, на виду у всех.
Всех оттенков его эмоций я уловить не могла — их было слишком много, а меня саму почти трясло.
От его наглости.
— Если бы я не появилась здесь? — я не выдержала и произнесла это чуть громче, чем хотела бы, но, заметив, сколько людей прислушиваются к нашему разговору, вновь перешла на шёпот. К счастью, музыканты всё ещё играли, танец продолжался, и большая часть внимания оставалась прикована к кронпринцу и другим танцующим парам.
— Работа в королевском дворце — и только она — открывает путь к финансовой независимости вне семьи, — напомнила я. — Возможно, ты живёшь в каком-то своём радужном мире и даже не знаешь этого. Я полагала, что ничто уже не способно меня удивить, но твоя уверенность в том, что после того, как ты отказался взять на себя ответственность, я должна оставить свою жизнь на обочине, уехать подальше от столицы, лишь бы не пересекаться с тобой, — только подтверждает всё, что я думала о тебе все эти годы.
Думаю, он действительно хотел бы этого.
Чтобы я никогда не появлялась в столице, чтобы не напоминала ему о скандале. Не напоминала остальным о скандале.
Хуже было то, что я узнала о споре во время громкого выяснения отношений — и это произошло на глазах у всех. Конечно, после этого Леонард для многих стал кумиром, но, думаю, Эларио де Рокфельт был в ярости, что их имя оказалось связано с таким грязным спором.
Леонард закрыл глаза, желваки заходили на его красивом лице. А я... смогла хоть немного расслабиться. Не стоило, конечно, выговаривать ему всё так, на виду у других, но я просто не сдержалась.
Вдохнула запах мужчины — Леонард казался всё таким же взволнованным, полным ярости и ещё чего-то, чего я не могла распознать.
— Это не то, что я имел в виду. Я понимаю, что ты злишься, и мне жаль, что так получилось с нашей помолвкой, но выбора не было, — в голосе Леонарда появилась неожиданная мягкость, как и в его запахе, словно он пытался расположить меня. — Твой зверь так и не проснулся, ты оказалась очень слабой, Мио, а репутация рода Валаре была в столь катастрофичном состоянии, что эту помолвку было больше не спасти, как бы я ни старался. Я старался, правда.
Правда старался?
Поэтому он ни разу не навестил меня? Поэтому не удосужился разорвать помолвку хотя бы лично, а не через письмо? Поэтому ни разу публично не защитил меня, пока в газетах смаковали беды рода Валаре — в дополнение к скандальным проступкам их непутёвой, гулящей дочери? Напротив, на все вопросы репортёров о нашей помолвке Леонард отвечал уклончиво, даже не утруждая себя её подтвердить.
Так усердно старался, что ни разу не предложил финансовую помощь, зная, что мы в любую минуту можем лишиться родового гнезда. А ведь я писала ему — умоляла о помощи, несколько раз, давно уже забыв о гордости, просто надеясь, что род Валаре сумеет выбраться из этой трясины.
— Ты думаешь, я жалею о том, что наша помолвка расторглась? — я рассмеялась, не выдержав абсурдности ситуации.
Семь лет прошло, и он решил обсудить это сейчас!
— Мио, — Леонард сделал шаг ко мне, и в его глазах вновь появилась мягкость, но я отшатнулась, всё ещё не в силах справиться со смехом, который поднимался в груди. Он смотрел на меня как на дурочку, видимо, считая, что я вот-вот начну плакать или жаловаться.
Впрочем, в прошлом при нём я действительно старалась быть нежнее, послушнее, зная, что именно этого ждала от меня прекрасная Гелена де Рокфельт. А ещё — таяла от его прикосновений, от того, насколько идеальными мне казались его ладони на моих плечах и талии. Тогда я даже говорить нормально не могла.