Добравшись до подъема, я в первую очередь вытолкнула магией сундучок, а уже потом начала карабкаться сама. Причем, судя по приглушенным радостным визгам сестрицы, мою находку она заметила. И теперь ей не терпелось, чтоб я наконец выбралась и отдала ей вожделенный сундучок.
Едва не застряв в этой дыре на самом выходе, зацепившись одеждой за камень, я в конце концов выбралась. И держась за веревку, с привязанным к поясу сундучком, полезла вверх.
— Ну же! Ну! — не унималась сестра, которой просто не сиделось на месте. — Давай скорее! Чего же ты мнешься так?!
Достала. О боги, как же она меня уже достала! Хоть бы что-то сама сделала, так нет! Лишь сидит себе, ждет готовенькое, вдобавок недовольно бурчит.
— Вот, держи, — фыркнула я, устало забрасывая сундучок сестре. Сама же, выбираясь из расщелины, устало села на пол и открепила веревку…
— Дура!!! — разъяренно завизжала Элеонора просто мне на ухо.
— Да что тебя опять не устраивает?! — не выдержала я, оборачиваясь к сестре, которая как раз открыла мою находку.
— Что ты вообще притащила?! — крикнула она, ткнув мне в нос открытый сундучок… в котором лежала бутылка воды и три бутерброда. — Это не кольцо!
— Прости, когда я лезла в ту дыру по твоему приказу, на ней не было написано, лежит ли там какой-нибудь сундук, и что в этом сундуке спрятано! — сорвавшись, закричала я в ответ.
— Как ты со мной разговариваешь?! — возмутилась сестра с такой искренностью, что я едва удержалась от того, чтоб не стукнуть ее этим сундучком по голове. — Еще и после того, как вместо кольца, притащила эту ерунду!
— Хочу тебе напомнить, что еды у нас не осталось бы после следующего привала, а сколько еще здесь ходить — неизвестно. Так что закладка с едой — тоже неплохой бонус. Тем более что это я корячилась ради того, чтоб его добыть, пока ты здесь прохлаждалась!
— Если бы ты добыла кольцо, мне бы и еда не понадобилась! — топнула ногой Элеонора, очевидно даже не думая о том, что мне самой лишний бутерброд очень не помешает, поскольку после ее триумфального финиша кое-кому здесь еще шастать непонятно сколько.
— Ты говоришь так, будто у меня был выбор — взять сундук с кольцом или с едой — и я вместо кольца взяла бутерброды! — вскипела я. — Что было, то и принесла…
— Меня это не волнует! Мне нужно чертово кольцо, чтобы продолжить Отбор и победить в нем! Иначе я разочарую родителей, они перестанут любить меня, и я стану для них такой же ненужной, как и ты! — закричала Элеонора с истеричными слезами на глазах. А потом, дрожа, стиснула зубы, и резко развернувшись, не дожидаясь меня, быстрым шагом едва ли не побежала в обратном направлении.
Я же просто даже не знала, как мне вообще реагировать на такое заявление, которое буквально вырвалось у нее против воли. Так вот, получается, что было у сестры на уме все это время…
Нет, все эти годы. Что она наблюдала за мной и за тем, как ко мне относятся родители.
Страх того, что она и сама может оказаться на моем месте. Что потеряет положение любимой дочери, что в ее глазах, «по законам нашей семейки», значило конец. Превращение из королевы бала в мусор; бледную тень, которая может даже не надеяться на родительскую любовь. И она боялась этого. Боялась больше всего на свете.
Как ни странно, но я понимала ее страх. Потому что будучи на ее месте, тоже до дрожи боялась бы оказаться на своем.
— Смешно. Потому что я ни разу не разочаровывала их, всегда делала все идеально. Тем не менее, все равно не стала любимым ребенком, — фыркнула я, обгоняя Элеонору. И не оборачиваясь, направилась к развилке, чтобы отметить исследованный рукав краской и тут же нырнуть в новый.
После этого мы не разговаривали. Даже не смотрели друг на друга. Я просто знала, что она идет следом за мной, скрипя зубами: поворот за поворотом, туннель за туннелем, развилка за развилкой.
— Осторожно, здесь пол обледенел, — нарушив молчание, предупредила я. Все же, если она сломает ногу, то мне самой с ней потом возиться.
Двигаясь неспешно и внимательно, придерживаясь руками за такие же обледеневшие стены, я шаг за шагом продвигалась вперед. Туннель мало того, что был покрыт корочкой льда, так еще и шел под небольшим углом вверх. А значит стоит кому-нибудь из нас оступиться — просто поедем обратно на задней части тела, еще и рискуя покалечиться во время спуска.
Но повезло, пока что обе мы держались на ногах…
— Надо же, кажется, у нас хорошие новости, — просияла я, увидев за поворотом маленькую нишу, в которой лежал сундучок.
Главное только — не упасть на последних метрах, а то придется снова проделывать весь этот путь.
Не дожидаясь Элеоноры, я первая прошла к сундучку, открыла его…
— Мои поздравления. Кажется, как минимум до следующего испытания ты дотягиваешь, — хмыкнула я, передавая сестре перстень, при виде которого ее глаза жадно загорелись.
Тут же надев его на палец, она развернулась, и не говоря ни слова, направилась обратно.
Решив не тратить время зря, мы просто уселись на пол и проехались вниз, используя подстилки вместо саней. После этого я, не желая бегать туда-сюда, закончила исследование этого рукава, обойдя еще два ответвления и пометив их краской. И лишь затем вывела Элеонору к выходу, указав ей на него. Сама же, не дожидаясь, пока она проползет под валуном и триумфально отправится к финишу, пошла обратно, в глубины пещеры, где меня по-прежнему ждала неизвестность и необходимость найти кольцо, чтобы не умереть из-за собственного проигрыша.
ГЛАВА 8. Приподнятые маски
Как ни парадоксально, оставшись в пещерах без сестры, я в скором времени внезапно для себя обнаружила, что в ее присутствии, как ни крути, а была некая польза. И заключалась она в вещи довольно парадоксальной: пускай Элеонора до невыносимого выводила меня из себя своими капризами, но даже в ТАКОЙ компании здесь, глубоко под землей, в темноте, было гораздо лучше, чем в полном одиночестве. Когда есть только ты и холодная чернота пещер, которую несмело рассекает свет пульсара. Из звуков — только скрип камней под собственными ногами. А человеческий голос можно услышать, лишь начав разговаривать сама с собой.
Так что да, теперь обстановка давила на меня гораздо сильнее, чем когда мы были здесь вдвоем.
С другой стороны, ведь именно так себя сейчас чувствовали все остальные участницы Отбора, которые тоже блуждали в этих огромных пещерах в полном одиночестве. Без какой-либо компании, даже самой раздражающей. Поэтому мне грех жаловаться.
Успокоив себя этими мыслями, я пометила очередной изученный рукав, в котором нашла закладку с бутылочкой воды и парой вареных яиц. И тяжко вздохнув, перешла к следующему. Времени с тех пор, как я сюда спустилась, прошло уже очень много. На поверхности сейчас глубокая ночь. А значит, чтобы сохранить способность мыслить трезво, двигаться ловко и смотреть по сторонам максимально внимательно, мне нужно поспать.
Отойдя немного от развилки, я отыскала место, которое неплохо подходило для привала, и простелила подстилку. Там же поела и установила будильник, чтобы тот разбудил меня через три с половиной часа — когда я выйду из глубокой стадии медленной фазы сна и следовательно, при пробуждении не буду чувствовать себя так, словно по мне табун лошадей потоптался. Конечно, в идеале было бы поспать шесть часов… но я понимала, что такой длительный сон для меня сейчас — непозволительная роскошь.
Накрывшись тонким, но теплым пледом, я позволила усталости взять свое, и уснула.
Когда же будильник разбудил меня через три с половиной часа — вскрикнула и подскочила, едва открыв глаза! Потому что рядом со мной, нагло глядя прямо на мое лицо, лежал никто иной, как мужчина в маске домино!
Да-да, ТОТ САМЫЙ!
— Как спалось? — с ухмылкой спросил он, вальяжно подперев голову рукой.
— Какого демона ты здесь делаешь?! — выдохнула я, резко на него посмотрев.
— Решил прогуляться, — хмыкнул незнакомец.
— Прогуляться? — прошипела я, стиснув зубы. — В подземелье, где проходит испытание участниц Отбора королевских невест?
— А чем это плохое место для прогулки? — нахально протянул мужчина.
— Отвечай прямо: зачем ты здесь?
— Если учесть, где именно я нахожусь и в чьей компании, то довольно глупый вопрос. Ведь мне казалось, очевидно, что я хотел увидеться с тобой, — хмыкнул незнакомец, медленно встав на ноги и подойдя ко мне.
— С какой же целью? Опять уговаривать меня проиграть и выбыть из Отбора?
— Возможно в какой-то мере, — хитро ухмыльнулся он. — Но это не было основной целью моего визита.
— Так какова же была эта «основная цель»?
— Одна маленькая догадка, — заявил он… и приблизившись вплотную, коснулся моих губ кончиками пальцев. А затем…
Затем его рука скользнула по моей щеке и коснулась уха.
Нет, не просто уха.
А маленькой сережке в хряще.
Но что самое странное, сразу же после этого мужчина не отдернул руку.
— Я ведь не ошибаюсь? — протянул он в нескольких сантиметрах от моих губ. — Это артефакт. Контроллерский артефакт.
— О чем ты вообще…
— Да, совершенно верно, — продолжал он, легонько лаская пальцами мое ухо, а вместе с ним раз за разом касаясь подушечками сережки. — Так вот как, получается, обстоят дела? Кто-то отдает тебе через него приказы, которых ты не можешь ослушаться. А не по этой ли причине ты не можешь просто взять и покинуть Отбор? Не по этой ли причине ты вообще ввязалась в него, Холли?
— Это не твое дело!..
— Нет, как раз мое, — перебил мужчина, прижимая меня своим телом к стене. — Потому что ты не должна победить на нем. И особенно не должна стать женой Блейка. Уж прости, но это противоречит моим планам.
— Каким еще планам?
— Касательно твоего замужества, — шепнул он, щекоча дыханием мои губы.
— Только попробуй снова меня поцеловать, и я твой труп в этих пещерах оставлю! — выпалила я, сердито сверкнув глазами.
— Злюка, — усмехнулся незнакомец… и легким движением пальцев расстегнул застежку моей сережки!