— Правда? Не понимаю, как это знания могло подтолкнуть меня в объятья барана малознакомого… Но я рада, что прошла. Не думала, что Джеку нужны… эм, целомудренные ведьмы.
— Ему — нет. Он как раз любит погорячее, но он то не для себя выбирает, правильно? Сейчас наоборот нужны холодные, не падкие на…
— Поняла-поняла! Больше испытаний на эту ночь не планируется? А то я, — зеваю в ладонь, — спать хочу.
— Разбужу тебя, когда надо будет, — кивает Крыс.
И я, наконец, улыбаясь, возвращаю себе покой.
— Только, — приоткрываю глаз, уже положив голову на подушку из овечьей шкуры, — будь осторожнее, не попадайся на глаза Сове…
В сон проваливаюсь сразу же, усталость берёт своё.
Сны, как всегда, оседают лёгкой грустью в сердце, но по пробуждению я их обычно не помню, и даже сейчас ничего не вспоминается, когда меня будит… нет, вовсе не Крыс…
А…
— Здравствуй, ведьмочка! Какая ты, однако, симпатичная!
Глава 15. Незваная соперница
Надо мной нависает… нет, не очередной тролль, слава небу. И даже не троллье животное, типа огромной крысы или снежного барса.
У огня Джека стоит хрупкая или даже острая девушка в красно-чёрном платье со сложным узором. Вот только оно порвано почти полностью с левой стороны, и она дрожит, грея красные пальцы над костром.
— Что случилось? Как тебя зовут?
— Сколько вопросов… — улыбается та, что должна быть, судя по её виду, расстроена. Но в чёрных глазах плещется ехидное, ядовитое пламя, и я перестаю беспокоиться. За неё. Не за себя. — Что произошло и сама можешь прикинуть! Чёртовы тролли! Еле удрала от них! Уговаривали так сладко, как будто бы я не почую подвох! Да тут и ребёнок бы понял всё! Хотя не удивлюсь, что многие бросятся на эти пылающие огнём, мускулистые тела, потому что думают не головой, а…
— Но разве они могли напасть на тебя? Разве не должны были уговаривать? Иначе какой смысл?
— Какой-какой! — передразнивает ведьма. — Остра на язык я, разозлила их! Это сделать как пальцем щёлкнуть. Ты-то не поддалась?
— Нет. Меня зовут Изольда, — решаю, что так будет вежливее, хотя она и в моём укрытии.
— Гуня, — кивает, прищёлкнув языком.
Я наблюдаю за ней с живым интересом.
Всё же кроме Агнии не доводилось видеть ещё настоящих ведьм.
— Чего ты, Изольда, здесь вообще, так далеко от замка? В лакомом местечке, с огнём… Я тебя что-то не видела раньше. Среди остальных.
— Меня там и не было, — улыбаюсь я, решая не вдаваться в подробности.
Но это и не требуется. Ведь Гуня, щурясь, оглядывает меня и вдруг остро, даже хищно ухмыляется:
— Изольда, Изольда, Изольда… Знакомое имя. Это тебя Джек высмеивал, когда призывал нас? Что же он там сказал? Что ты умеешь только стряпать и шить, да?
Я веду плечом, смысла скрываться не вижу.
— Бедный зайчонок… Что же, знай, что это было очень грубо.
— Да отчего? Ведь он тролль, ему положено. Я нисколько не обиделась.
— А разве я говорила про него? — смеётся Гуня. — Знай, что господин зла может быть даже очень ласков, если знать, как себя подавать. Он может даже лично заговорить с тобой! Но ты должна ему сильно понравиться, а потому не расстраивайся. И вообще-то я говорила о тебе. Так грубо было врываться в его владения без приглашения, никакого уважения к своему господину!
— Мне, — решаю я не оправдываться, а ответить, как есть, — захотелось дракона.
У Гуни сверкают глаза, она потирает руки и начинает улыбаться сразу намного более понимающе, чем раньше.
Будто бы мы с ней одного поля ягоды, и со мной можно иметь дело.
— О, и что бы ты сделала, если бы прошла отбор, а?
— В каком смысле?
— Что бы ты сделала с ним? — ухмыляется она.
— Не знаю, поговорила бы.
— А я бы сделала то же самое, что приписывают Джеку… Заперла бы его у себя, любовалась бы одна, наказывала бы, если бы он меня не слушался…
— А если бы слушался?
— О, тогда для профилактики! — хохочет Гуня и хлопает меня по плечу.
Я в ответ лишь предлагаю чашечку кофе, надеясь, что так она не станет меня воспринимать, как врага. Мы соперницы, конечно, но если ожидать от каждой ведьмы подлости, можно ведь и с ума сойти!
— У тебя есть? Да ты из богатой семьи, детка? Джек так говорил, будто ты служанка какая-то или многодетная мамаша. А тут, оказывается, такое. Что ещё есть? — взгляд вмиг становится, словно у хищной птицы на охоте.
— Ничего, — я бросаю невольный взгляд на сумку.
— И шубка у тебя, что надо… — улыбается широко, показывая мне золотой зуб. — Да не волнуйся, я же шучу. Изольда…
— Правда?
— Конечно! На вот, помоги мне лучше, раз шить умеешь… Я это не люблю.
И она подаёт мне красную нитку и большую иглу.
— Тогда почему с собой носишь?
— На всякий случай. Там, откуда я родом, всегда есть, кому мне помогать с этим.
Что же, это совсем не сложно.
— Помогу с платьем, но от холода это тебя не спасёт, слишком уж оно тонкое…
Она кивает, приподняв руки, будто собираясь пуститься в танец. Но на самом деле… опасаясь иглы?
Что же, бывает всякое, мне вот становится не по себе от своей Совушки.
— Верно, шуба осталась там, откуда я убежала. Но уж что-нибудь придумаю. Хорошо, что я набрела на тебя, здесь тепло… А могла бы замёрзнуть совсем…
— С тобой не должны были так поступать, — хмурюсь я, делая аккуратные, быстрые стежки. — Отчего Джек не вмешался?
Гуня в ответ лишь прищелкивает языком, что очень даже ей идёт.
Наверное, решила, что я вернула ей слова о том, что Джеку нужно очень-очень понравится, чтобы он явился лично. Или что она там сказала, желая задеть?
— Здесь есть шкуры, ты можешь укрыться одной из них, — предлагаю, но в ответ получаю лишь звонкий, словно падающие монетки, смешок.
Когда я заканчиваю завязываю последний узелок и возвращаю моток ниток, которых будто бы не стало меньше, и острую иглу, Гуня усмехается и в следующий миг…
Я оказываюсь посреди комнаты одна в красном-чёрном платье.
Ни шубы, ни ведьмы будто бы и ни было.
Кидаюсь к сумке, чтобы проверить, на месте ли мешочек с дроблёными кофейными зёрнами — ура! — отчего-то Гуня их не тронула, зато забрала деньги.
Интересно, для чего?
Если она пройдёт отбор, едва ли ей так уж сильно это будет нужно, всё же — ученица Джека, жена ледяного лорда… А если не пройдёт, то и не сможет их потратить.
В платье тесно, подол даже не касается пола, делаю вздох — и слышу треск: хлипкая ткань порвалась на груди и бёдрах.
— Проклятье!
Злюсь, конечно, но и на смех пробивает тоже. Ловко она меня провела! Буду знать, как брать иглы у ведьм…
— Дела… — появляется в комнате Крыс. — А я будить тебя пришёл!
— Меня впервые в жизни обманули, — делюсь я с ним эмоциями. — Мне говорили, что если хорошо относиться к человеку, он будет хорошо относиться к тебе.
— Взрослая ведьма, а в сказки веришь! — фыркает Крыс. — Что делать-то будешь, Изольда? Третье испытание на носу!
— А что там будет?
— Там… — начинает он, но быстро осекается. — Ты не хитри-то! Я не должен тебе говорить! Но как только прозвучит зов рога, ты должна будешь спешить…
И, ну разумеется, он звучит спустя мгновение после того, как Крыс замолкает!
Платье слезает с меня, словно стараясь вернуться к своей хозяйке, которой я ещё собираюсь отомстить, время убегает, холод обступает плотным кольцом, живот вновь урчит…
— Есть хочется…
— Изольда!
— Да что, когда ты сказал, что разбудишь меня, я отчего-то решила, что разбудишь не минута в минуту, а так, чтобы ещё время на завтрак оставалось!
— Это твои проблемы, — рычит он.
Ладно-ладно, но что делать-то?
Глава 16. Девица — тролль
— Тебя никто не будет ждать, Изольда! — ворчит Крыс.
— Правда? — я тут же чувствую прилив воодушевления. — Значит, там будут все ведьмы?
— Да!
— И потом вместе с ними я смогу пойти в замок?
— С чего ты взяла? С чего вообще взяла, что пройдёшь? Тролли трубят в рог, а ты здесь стоишь полуголая и глазами своими хлопаешь! Голубыми… — вздыхает как-то странно.
— Хоть побуду среди людей… Ну, ведьм то есть!
— Они ж там будут все стараться выделиться, быть самыми красивыми и умелыми на фоне других! Ты женщин не знаешь, а? Сдавайся! Я отведу тебя к Джеку, и он уж решит, что с тобой делать.
— Да погоди ж ты, сдаться ведь всегда можно успеть… Ниток с иголками я тут не видела, да и искать бесполезно сечас… Попробую соединить шкуру магией… Посмотрим…
— Смеёшься? Ты не можешь по щелчку пальцев делать то, что пожелаешь, ведьма! На то, чтобы дать заговору слова и силу, нужен не один день. Ты уже проиграла!
Я ставлю на камень турку с кофе и снегом, указываю Крысу на вяленое мясо в мешочке, мол, можешь взять, и прикрываю веки, концетрируясь на желаемом.
— Дурная ты, Изольда, ой дурная… И чего только явилась сюда? — хрипит рыжик, смачно чавкая.
— У меня есть маленькая способность, может быть, не столь очевидная, но… Я умею наводить уют. И ваши ледяные земли в порядок приведём, вот увидишь. Вкусно тебе?
— Кусок в горло не лезет, как подумаю, что с тобой сделает Джек, — ухмыляется Крыс.
А я представляю магию золотистым светом, почти как мои волосы, и как она вьётся тонкими нитями… Они сплетаются в одну длинную с иглой на конце.
Теперь можно и шить.
Я поднимаю две овечьи шкурки, прикладываю одну к груди, другую к спине. Неудобно. Едва-едва удерживаю, но тут в дом входит глядящий в пол, как будто бы всё ещё прибитый моим отказом, баран.
— Доброе утро, друг, — я ему улыбаюсь, и в троллих глазах разгорается пламя. — А ну, иди помоги, подержи вот так, пока их не соеденю.
— Где твоя шубка и юбка тёплая, Изольда? — хмурится он. — Какой тролль украл? Кто посмел?
Я улыбаюсь, на этот раз искренне удивлённая странной заботой в его будоражущем, грубом голосе.
— Нет, то была одна из ведьм, я сама с ней как-нибудь разберусь… А ты держи, но не так… Чуть пониже руки опусти, и не сжимай так, ай, слышишь?