И что тому виной — непонятно.
Но что-то раскрылось во мне ещё вчера, когда я заметила на себе жгучий взгляд Ледяного дракона.
Будто бы это он вручил мне мою же магию.
Скорее бы снова увидеть его! Скорее бы обо всём расспросить!
Я могла бы ринуться на его поиски уже сейчас, но всё же опасаюсь, что вариант Джека с везением (и самомнением, куда же без него) окажется верным, и тогда я потеряю всё, перестав участвовать в отборе. Всё же эти задания, какими бы странными они ни были, прямой путь к дракону.
И к господину зла, но об этом я пока, пожалуй, думать не буду.
Часы проходят так плавно и здорово, что баран, появившись внезапно, но всё же не сумев напугать меня, видит перед собой не испуганную и сломанную под гнётом шестого испытания девочку, а уверенную в себе колдунью посреди… прекрасного ледяного города.
Некоторые здания я сотворила по памяти из того, что видела в поездках с Робером и вылазке с Джеком. Но многие другие были мне как будто знакомы, но я никак не могла вспомнить ничего конкретного.
Посреди причудливых резных допиков, магазинчиков, парков и даже лавочек стоит дом настолько высокий, что буквально подпирает небо. Прямоугольный, с большими окнами во всю стену, с сотней комнат внутри и несколькими этажами. Дворец — можно было бы сказать, но форма, прямо скажем, не совсем подходящее под это определение.
— Что за уродство! — фыркает баран, проведя ладонью по своим очаровательным нежным рогам.
От этого жеста мне становится не по себе, но я улыбаюсь в ответ:
— Почему? Там много места, вот видишь, несколько входов, назовём это странным словом — подъезд. И несколько этажей. И на каждом по пять домиков. Зайти, попробуй. Это лучше любой норы.
— Ну не знаю… — тянет тролль. — Как-то всё слишком открыто. И соседи, там же должны быть соседи? Как-то это не нравится мне. Кто знает, что можно от них ожидать? Будут орать за стеной, ещё пробьют её и помешают моим важным тролльим делам!
— Ну, можно написать правила житья в таком домище, — предлагаю я, отряхнув от снега варежки. — Когда можно шуметь, когда нельзя.
— Это же тролли. Им закон не писан.
— Тогда пусть стоит. Просто так. Красивое.
— Уродливое, но интересное. У тебя столько всего получилось! — он оглядывается, пыхтя и охая. — Я и не сомневался, Изольда.
— Это было очень… расслабляюще. Я словно несколько часов рисовала.
— Другие ведьмы плевались, — фыркает баран.
И вдруг, когда я уже собираюсь спросить, почему он пришёл, достаёт из кармана что-то в бумажном свёртке, перевязанном верёвкой.
— Подарок? — удивляюсь я.
— Не совсем, но… В общем, Джек убьёт меня, но я ходил к людям и принёс… вот. Ты, наверное, проголадалась, Изольда.
Отчего-то я вдруг понимаю, что глаза слезятся. Настолько это умилительно, неожиданно и приятно.
Ведь в свёртке оказывается пирожок с капустой, рисом и мясом. Капустой! Она ведь очень дорогая! И как только узнал, что я её люблю?
Вообще, пока ещё есть у нас запасы зерна, круп и получается разводить живность, но вскоре и это будет роскошью, и тогда…
Приходится прогнать мрачную мысль о голоде, чтобы не испортить себе настроение.
Я жила в хорошем, сытом месте, не видела лета, а потому меня мало волновало то, что сделал с нашими землями Джек.
Но теперь… Господин зла, зачинщик всего, ведь совсем рядом — только руку протяни.
Что если я всё же смогу как-то повлиять на него?
Ну или хотя бы узнать, почему он одарил людей вечной зимой.
А от этого уже и плясать можно.
— Ну что? — с волнением спрашивает тролль. — Вкусно? Не пересолено? Торговка волновалась, что пересолила.
— Нефт, это… офень-офень вкуфно, — пытаюсь улыбануться я, едва не роняя бесценный кусочек пирожка прямо изо рта.
Да, неледи — очень верное выражение.
Мы прогуливаемся по возведённому мной городку и болтаем в ожидании Джека, но вместо него прилетает ухающая Совушка. Она садится на моё плечо, едва ли не разрывая шубу когтями. Затем начинает дёргаться странно, и я понимаю — будет отрыгивать свои комочки. Заранее вздрагиваю и зажмуриваюсь, но вместо костей и шерсти мышиной из неё выходит магический шар.
Магия, полагаю, принадлежит Джеку.
Шар разрастается пламенем и хриплый, зычный голос хозяина зимы разносится по округе:
— Итак, дорогие и не очень дамы и не очень, вы, должно быть, не заметили моего безусловно жгучего, горячего взгляда. Я наблюдал за вами всё это время. Рассматривал ваши постройки и что могу сказать… У некоторых не получилось вообще ничего, поскольку целить не строить. Некоторые меня приятно удивили. Другие… удивили неприятно. В любом случае, если вы слышите мой безусловно приятягательный и возбуждающий голос, — тут я не удерживаюсь и закатываю глаза, — поздравляю, милые и не очень неледи, вы можете преступить к седьмому испытанию… А именно — должны будете населить свой город снежными существами, вдохнуть в них магию. Знаю, многие из вас по-тролльски устали, у многих не найдётся сил выжимать из себя ещё и это. Я хочу проверить вашу выносливость. Слабачка не сможет стать моей ученицей и не заполучит ледяного дракона — бесконечный источник силы. Что же касается седьмого испытания… Азы я показал вам ещё вчера. Мои зайчики были великолепны, не так ли? Надеюсь, ваши будут не хуже, — в голосе слышится ухмылка, тянутся мгновения, наполненные треском огня, затем пламя, словно облизнувшись, схлопывается.
Дракон — источник сил?
Шестое испытание — выматывающее?
Странно, мне было очень интересно и не сложно создавать все эти дома и улочки, я словно окунулась в другую жизнь… Даже не так — в другие жизни.
Другие миры.
И это было волшебно, я полна сил и решимости сотворить хоть сотню таких городов и тысячу снежных зайчиков.
Обняв меня тепло и крепко (может быть, самую малость — слишком крепко), баран исчезает в снегах, отговорившись тем, что Джек запретил ему слишком часто приходить ко мне.
И ещё буркнул, что, возможно, скоро совсем исчезнет, но не жалеет об этом.
Надо будет обязательно спросить у господина зла, что это значит. Если вообще увижу его. Ведь, по всей видимости, он прислушался к моим советам и решил не показываться и не искушать судьбу.
Небо уже светлеет, близится рассвет в мире людей, что закат для троллей.
Я вдыхаю магию в триста восемьдесят восьмого зверька и решаю, что этого вполне достаточно.
Вокруг меня бродят красивейшие ледяные олени, волки, над головой летают певчие птицы, по норам прячутся (маленькие) зайчики и кролики, в снежном лесу играют в догонялки медведь с медведицей. В домах живут тролли, ненастоящее, но очень похожие на тех, которых я успела увидеть здесь.
Всем им можно было бы придать и агрессивную функцию, как сделал вчера Джек, но я вложила лишь простые действия — гулять, зажигать магическое пламя в домах, играть и петь. Всё это делает городок, созданный мной, живым.
И вот под снежным небом уже не так одиноко и стыло.
Может быть, хозяин зимы будет заглядывать туда после того, как отбор закончится?
— Ты просто монстр, Изольда, — заявляет вновь невесть откуда взявшийся Крыс. — Это слишком много.
— Всего триста восемьдесят восемь. С недавних пор мне нравится это число.
— Устала? — усмехается вдруг. А ну вон спать! — вновь забравшись на моё плечо, ревёт прямо в ухо, и за долю мгновения я оказываюсь у порога уже привычного домика.
Откуда выходит какая-то переполошенная Гуня.
— О, ты прошла! — улыбается ведьма. — А я тут… набиралась сил. А теперь мне пора.
— Пойдёшь к матери?
— Неа, — ухмыляется она, и я понимаю тут же — что-то недоброе задумала.
Рядом нет ни троллей, ни Крыса, ни Совы, поэтому я спрашиваю:
— Куда?
— Видела, куда Ледяной дракон полетел?
— Вообще его не видела!
— Да кто ж тебя просил так долго в снеге колупаться! Он вон туда полетел! Видишь, если присмотреться, вдалеке как будто гора. Там он живёт.
— И ты…?
— Собираюсь к нему, конечно, — облизывает она губы так, будто собирается его сожрать.
И я, недолго думая, киваю:
— Иду с тобой!
Глава 38. Ведьмы две — дракон один
— Мать? Пока нет, — морщит ведьма хорошенький носик. — Она поистрепала себе силы и сама же придушила кролика, которого создала — таким он был уродливым. Но дальше прошла. У меня вышло куда лучше. Я сделала ледяной паб, а от него целых четыре улочки! А ты сколько?
— Может быть, — прячу я улыбку, чтобы не разозлить её, — чуть-чуть побольше.
С помощью своих животных обличий, мы добрались до горы довольно быстро и без особых происшествий. Она оказалась ледяной, узкой и высокой, пронзающей даже нижнее небо и светящейся слегка изнутри из-за этого. С одной стороны её проглядывались очертания замка, было просто представить, как дракон проводит там дни, гуляя по бесконечным, словно хрустальным коридорам. Ну вот незадача — саму гору окружал ледяной лабиринт, который не давал облететь магический барьер. Очень сильный, так что мы после сразу трёх испытаний за день решили не испытывать судьбу и дальше идти пешком.
Собственно, уже в полупрозрачных стенах лабиринта Гуня и завела разговор о трудностях других, менее талантливым по её словам, ведьм.
— Когда я стану ученицей Джека… Ой, что тогда будет…
— Что?
— Ну, так я тебе и сказала. У каждого свои цели.
— Правда? Но разве вы знаете, зачем это Джеку? И что будет дальше?
Она передёргивает плечом. В моей одежде, к чему я уже привыкла, с распущеными чёрными, как ночь, волосами. Красивая и яркая, особенно на фоне бело-синего великолепия города троллей. Думаю, Джеку было приятно её целовать…
Только сейчас замечаю, что хмурюсь.
Странно.
— Какая разница, чего хочет тролль? Главное — чего хочет ведьма, согласна? — ухмыляется Гуня, и я киваю. Вообще, это слишком уж самонадеянно, но речь ведь о самых настоящих колдуньях, так что не согласиться — трудно. — Вообще, был у меня в детстве самый лучший олень. Самый быстрый, самый красивый и с редким окрасом. Мать украла его для меня и знаешь что?