Интересно, почему его родители так и не пришли?
У меня бы сердце разорвалось, если бы это чудо опоздало хоть на минуту.
Джек хмурится, я наблюдаю за его плотно сжатыми губами и вдруг хмыкаю:
— Знаешь, а мне нравится твой рот.
Не думала, что когда-либо кому-нибудь такое скажу. Но правда…
Господин зла, мой обаятельный и отталкивающий одновременно тролль, выгибает бровь и даже ничего не говорит.
То ли не зная, как на это ответить, то ли… смутившись?
О, какая прелесть!
— Не часто девушки делают комплименты? — усмехаюсь я.
— Обычно, — всё же склабится он, будто только сейчас вспомнив, кем является на самом деле уже много-много лет, — им нравится другое. Что не так с моим ртом?
Облизывает тонкие губы.
— Он… такой большой.
Хохотнув, Джек бьёт по снегу великанской ладонью и качает головой.
— Про другое обычно говорят точно так же.
— В нём что-то есть, — не поддаюсь я на эти пакостные провокации, по прежнему открыто улыбаясь ему.
— Определённо что-то есть.
Джек хмыкает и вновь отворачивается от меня, уделяя внимание трескучей магии в виде огня.
Я подозревала, что Крыс — это господин зла, но честно говоря мне было не до того, чтобы пытаться это как-то проверить. Ведь и без грызунов в городе троллей и моей голове хватает тайн. А ещё снега, судя по словам некоторых неджентельменов.
— Отчего сразу не сказал, что ты — это ты?
— Хотел понаблюдать за тобой… — шепчет он, создавая своё собственное пламя поверх моего. Синее, жгучее и горячее.
Оно вплетается в красную искристую магию и вместе они сливаются в фиолетовый шар, греющий гораздо сильнее.
По рукам пробегают мурашки.
Вовсе не от холода.
— Как и весь уходящий год? Джек, знаешь, ведь с девушками ещё и общаться можно.
— Как оказалось, — тянет он, — лучше смотреть.
— Отчего господин зла повесил нос? — осмеливаюсь я подсесть к нему.
— Этот лабиринт я помню ещё с детства, — отвечает тролль на удивление легко, и голос его течёт чистой рекой, будто совершенно изменившись. — Точно не знаю в чём дело, но место странное. Иногда здесь и вправду бывают существа, будто из другого мира. Иногда время работает не правильно. Как в том месте, где я нашёл тебя.
— Что? — выгибаю бровь, чувствуя укол холодного страха.
— Не бойся, ты ничего особенного не пропустила, но до испытания оставалось два часа, когда я появился на твоих глазах.
— Нет, — собираюсь подняться, но передумываю — начинает кружиться голова, должно быть, от недосыпа. — Ведь сейчас ночь…
— Мы отошли от того места, но пока болтали прошло ещё пол часа, а то и больше.
Я обдумываю его слова медленно, чувствуя себя сейчас и вправду глупой.
А затем делюсь догадкой:
— Ты не вмешался раньше, чтобы я проиграла в испытании?
— Если ты проиграешь, — отвечает он спокойно, даже ни разу не рыкнув, — это будет только твоя вина. Сама пошла глазеть на дракона. И чего ради?
— Это понятно, — отмахиваюсь я. — Конечно, ни за что бы не пошла, зная, что могу попасть во временную ловушку, но ты всё равно прав. И я не обвиняю тебя. Просто, — стреляю в него взглядом, — получается, ты наблюдал за тем, как я говорю с Аркаем, как блуждаю по лабиринту и… ждал, когда будет появиться удобнее всего?
— С чего ты взяла, что мне удобнее всего сделать так, чтобы ты не выспалась и отравилась на одно из опаснейших испытаний?
— Потому что… — произношу тихо, — ты не хочешь, чтобы я была твоей ученицей. Хочешь, чтобы ушла.
— Ушла, — повторяет он, мотнув головой, — а не погибла. Я хотел оставить тебя блуждать, чтобы потом прийти и сказать: «Эй, Изольда, дурашка, ты не явилась на испытания, а, значит, проиграла, пока-пока!». Было бы идеально, на самом деле.
Тёплые карие глаза такие печальные, что я прикусываю щёку изнутри.
Я даже близко не переживала, что расстрою Робера.
Но с хозяином зимы всё иначе.
— Сова бы принесла мне магический шар с твоими россказнями, — замечаю мягко.
— Скорее всего она бы не добралась сюда.
— Ладно, тогда что помешало тебе сказать мне «пока-пока»?
Господин зла бросает на меня тяжёлый взгляд.
— Ты хотела участвовать. Я обещал, что не стану вставлять палки в колёса.
Я киваю, тронутая не только его словами, но и тем, как он их произнёс.
И всё же…
— Тогда почему появился так поздно?
Он хрустит шеей.
— Не сразу смог продраться сквозь тяжесть этого места.
Отчего-то я ему верю. Последняя снежинка, будто всё это время провисевшая в воздухе, падает ему на нос и капелькой воды срывается с кончика.
— Как используешь час перед испытанием? Я по-прежнему не могу сказать, что ждёт тебя впереди, Изольда.
— Спасибо, что пришёл. Ты, кстати, обещал другое, — мою улыбку обрывает сладкий зевок. — Ведь не подставлять не означает помогать. И всё ж ты здесь. Говоришь, остался один час? Я, пожалуй, подремаю. Разбудишь в нужное время?
Он кивает, облизнувшись, всё ещё мрачный и задумчивый.
Я собираюсь устроиться на снегу, не сводя взгляда с фиолетовой сферы. Тёплой и притягательной.
Но Джек, фыркнув, тянет ко мне сильные руки и заключает в объятия.
— Так, — улыбается, — будет удобнее.
И я не вырываюсь. Честно говоря, совсем наоборот. Ещё и так некстати вспомнился разговор с Гуней… О том, что я ей не соперница, потому что пришла за Джеком, а не Аркаем. Прячу лицо в его шее, будто стараясь таким образом скрыть эти глупые мысли. Он проводит ладонью по моей спине.
— Знаешь, — шепчу в полусне, — я не жалею, что оказалась здесь. Ведь мы смогли поговорить. Немного, но всё же… Я очень это ценю. Ты больше не злишься на меня?
— Я… — он цокает и я буквально чувствую сконцентрированное в его горле напряжение… Не самые хорошие слова вибрируют желая найти выход, но господин зла сдерживает их. — Я чертовски злюсь, Изольда. Очень-очень сильно. Тебе нельзя было отправляться к дракону. И вообще, разве ты не приличная девушка?
— Я ведьма — это раз, — парирую сонно, — и сопровождала Гуню — это два.
— Бестия… Спи. Пусть хоть сколько-нибудь сил восстановится.
— Хочу вернуться в мир людей…
— Сдаёшься? — спрашивает тут же с надеждой.
— Нет, глупый… Но ведь… новогодняя неделя. Праздник, которому радуются не смотря на все беды, что принесла зима. Горячие напитки, вкусности, ёлка, музыка… Не хочешь отметить?
— Это не мой праздник, — отвечает он ворчливо.
— А мне кажется, — последнее, что произношу, прежде чем окунуться в сон, — всё ещё твой…
Глава 42. Восьмое испытание
Мне снится статная женщина в бежевых шелках. От неё исходит красноватый свет. На шее крупная золотая цепочка, на запястьях браслеты, на пальцах кольца. Тёмные волосы с ореховым оттенком и золотистые, яркие глаза.
— Мальчик мой, — усмехается она, и вмиг становится будто ещё красивее, — сама богиня снизошла до тебя и пожелала сделать своим. Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.
Я замираю. Сердце пропускает удар. Боль обжигает язык — прикусываю его до крови.
Вновь сон, походящий на воспоминание, вновь я ничего не могу сделать.
Лишь наблюдать.
И то — не вижу всей картины. Даже того, с кем «богиня» говорит. Но что-то подсказывает: это именно тот, кого я ищу среди снега и льда.
Мой хороший… и как она смеет приставать к тебе?
Чувство гнева накатывает, будто издалека. Словно это я испытавала тогда, и запомнила смазано.
— Никогда, — льётся бархатный голос, но я опять же не вижу мужчину, как и, впрочем, саму себя. — Ты мне не интересна, Сильфида. Безусловно, ты прекрасна, как звон монет, но я люблю другую. И это ничего не изменит. Выбери какого-нибудь свободного.
— По щелчку пальцев, — усмехается она, — я могу уничтожить её. Могу заставить тебя забыть.
— И чего же тогда будет стоить моя любовь? Если ты надеешься на неё.
— Любовь… — повторяет Силь… как там её? Будет Силь. Повторяет с отвращением. — Меня интересует кое-что поинтереснее… Ты красив, у тебя великолепная сила и способности. И хоть ты выбрал равную в какой-то степени, — признаёт, видимо, с досадой, — сам подумай, сможет пойти гораздо дальше с той, кто гораздо могущественнее.
Она стоит у фонтана с будто посеребрённой водой, над нами купол из кованой узорчатой решётки, увитый разноцветными цветами. Рядом красуются стройные, увешенные яблоками деревья.
Я вдруг ловлю себя на мысли, что знаю это место лучше любого другого.
Это оранжерея в моём родном городе…
И здесь вы впервые с Ним познакомились.
Прошли огонь и воду вместе после этого, а потом явилась — тролль её побери! — Силь, положившая на Него глаз.
— Оставь меня в покое, иначе, клянусь всем, что имею, я найду способ уничтожить тебя!
Она смеётся и стреляет в меня взглядом. Острым, неприязненным и… любопытным.
— А ты что молчишь? — после этого, видимо, ещё и по имени назвала, но оно расплылось туманом… — Сама то любишь его?
— Люблю, — отвечаю без раздумий, упрямо и зло. — Оставь нас в покое, иначе!
— Иначе что? Вы все такие восхитительно-наивные! Прекрасная пара, великие охотники, следящие за порядком в большом городе. Звёздная парочка прямо-таки. Хамелеон и дракон! Думаете, долго протянете вместе? Я хочу, чтобы было по-честному. Ты сказал, чтобы искала свободного? Просто подожду. Время для меня ничего не значит!
Что-то сейчас произойдёт. Я чувствую… что-то пойдёт не так.
Вот Он смеётся так громко, что богиня выгибает бровь и со злостью накручивает золотую цепь на палец.
— Она моя единственная. Даже окажись мы в других мирах и телах, не помня друг друга совсем, мы бы узнали, нашли и…
Теперь черёд богини смеятся. А я, кажется, даже тогда в тот же момент понимала, чем нам грозят его слова.
— Хорошо, — улыбается Силь. — Я оставлю тебя в покое, дорогой. Даже могу стать твоей покровительницей без дополнительных условий. Если ты докажешь мне, что твоя любовь так сильна.