Но не таким, далеко не таким, какое испытываю из-за Джека.
В моей памяти точно есть разгадка, например, того, что случилось больше года назад.
И ответ на то, знакомы ли мы с Аркаем или нет.
Нужно только вспомнить.
Но что делать, когда за чувствами не кроется никакой великой тайны?
Но всё равно ничего не понятно.
Мне остро хочется вывалить на Джека всё — от странных снов и потери памяти до требования вернуть — тролль его побери! — лето.
Но он хочет провести со мной время, и — признать — для меня самой звучит это слишком заманчиво.
Забыть обо всём, быть здесь и сейчас, наслаждаться его теплом и… запахом жареного мяса и кофе, что доносится из коридора.
— Я так устал, — выдыхает Джек, гладя меня по волосам, — быть один.
Хочется заикнуться про троллей и ведьм, но вместо этого я приподнимаюсь и целую его в щёку. Рядышком с тем самым манящим уголком губ.
— Я в шаге от того, чтобы сделать что-нибудь нехорошее, — рыкнув, заявляет хозяин зимы, тоном таким, что я едва не задыхаюсь от умиления. Веь так он разговаривал все первые часы нашего знакомство. А теперь всё стало попроще. Но где-то и посложнее.
— А я есть хочу.
— Точно!
Тролль хлопает себя по лбу со звуком таким, будто после этого ему хорошо бы ещё полежать, не двигаясь, несколько часов.
Что ж… Это многое объясняет.
— Идём, Изольда, — улыбается, — я всё тебе покажу.
Глава 45. Новогодний фестиваль
Быть с ним сейчас — это мой новогодний подарок ему.
Быть с ним сейчас — это его новогодний подарок мне.
Эта гостиница оказывается куда более светлой и уютной, чем прошлая. Джек выглядит по-человечески во всех смыслах, на дворе день, у меня красивое платье, совсем скоро наступит новый год — всё это положительно влияет на отношение к нам окружающих. И вдвоём мы просто купаемся в любезности за праздничным столом. Кто-то даже сказал о нас, как о красивой паре.
Джек правда помрачнел, но я не преминула поблагодарить за комплимент.
Если не забывать это делать, жизнь станет чуточку проще.
Где-то он достал необыкновенные южные фрукты, каких я никогда раньше не видела. Их запах бьёт в нос резкостью и свежестью. Оранжевые кругляши, приплюснутые сверху и снизу. В кожуре! Да какой! В маленьких дырочках, шершаво-гладкой.
Я едва не начинаю бегать по залу и всем показывать это чудо природы.
А уж на вкус как! Чувствую, только при одном воспоминании в будущем о сладости, сочности и свежести, наполняющей рот, буду захлёбываться слюной и дышать через раз.
Была целая корзинка, мы честно всё умяли вместе с мороженым.
А до того ели жареное мясо, салаты, рыбный пирог и праздничный хлеб с орехами.
Кажется, нет в мире праздника вкуснее и ярче, чем новый год!
Все вокруг собираются большими компаниями, веселятся, спорят задорно, проявляют любовь.
Старые друзья, родственники, семья, коллеги…
Всё это я наблюдала в прошлый раз в маленькой деревушке, в большем же городе, куда перенёс нас Джек, всё проходит ещё веселее и бодрее.
Я замечаю, что он не сводит с меня взгляда. Старается кормить с ложки, предлагает разные вкусности, будто заранее припасённые на такой случай. Завязывает шарф, который — «я даже не знаю, откуда он здесь, Изольда, но ты примерь» — подарил мне. Вместе с детьми мы водим хороводы вокруг ёлки, покупаем горячие напитки — сладкие и острые одновременно, валяемся в снегу.
К вечеру город загорается огнями, каждый носит с собой что-то вроде большой свечи на деревянном удобном подсвечнике, ведь считается, что чем светлее будут предновогодние вечера, тем мягче пройдёт зима и плодороднее будет земля.
Сейчас это очень-очень важно.
Хоть и понятно, что у людей не слишком большая надежда на маленький ритуал.
А ведь было бы так славно, говорили некоторые, хоть на месяцок прогнать зиму…
И Джек это слышал, но не злился, лишь грустнел слегка, и я чуть сжимала его пальцы, не смея ни о чём спрашивать.
Пока.
Несколько часов пролетели, как один миг.
Мы словно дикари заглядывали во все окна, ходили по всем пабам, где было что-то интересное, слушали музыку, которой город наполнился до небес.
Видимо, многие музыканты съехались сюда, чтобы заработать себе на хлеб.
В такие праздники люди щедрее.
Я ловлю себя на том, что плачу, глядя в окно на играющих в догонялки детишек, за которыми наблюдают весёлые родители.
Мне не хочется возвращаться на испытания.
Именно в этот миг не хочется.
С Джеком так хорошо, людской день прекрасен, как и господин зла, устроивший его для меня.
Знаю, это всё мне лишь кажется. Эмоции. Вереница чувства. Я просто счастлива. Наверное, так можно сказать. И хочется продлить мгновение.
Но оно обязательно пройдёт и начнётся новое.
И оно будет ближе к Аркаю.
Скоро.
Не сейчас.
Джек сидит у камина на ковре, всё в том же свитере, уютный и как будто бы уставший. Интересно, было ли ему больно говорить с людьми, слышать то, что они думают о Страшном-Ужасном-Джеке, вспоминать детство?
Мне было хорошо и торопиться никуда не хочется.
Но если ему плохо — нам пора возвращается в мрачный и безмолвный город троллей.
Я сажусь рядом, и Джек притягивает меня к себе спиной, крепко обняв и устроив руки на животе.
— Как прошёл твой день? — спрашиваю шёпотом.
— С тобой, — в его голосе слышится улыбка. — Хочешь подарок? Они все дарят друг другу что-то, а я не подумал.
Я уже порываюсь сказать, что он уже всё подарил, но…
Как бы не хотелось омрачать тихое счастье, у меня есть если не просьба, то тема для разговора, для которой сейчас появился отличный повод.
— Хочу, чтобы ты вернул людям времена года.
На удивление он не злится, лишь касается подбородком моей макушки и фыркает.
— Может быть, это будет возможно, Изольда. Или всё провалится.
Я открываю рот, опешив от этого спокойного, глубокого голоса. В голове крутилась речь о том, как нуждаются люди в земледелии и животноводстве…
Иначе сколько ещё они продержатся? Придётся покидать земли, но куда идти?
Но Джеку не пришлось ничего объяснять.
И мне стало как-то душно в его объятьях, будто делает это совсем другой человек. Не тот психованный тролль, которого я знаю, а серьёзный, умный и обаятельный мужчина, допустим, с тёмным прошлым.
— Я же говорил, что моя сестра была болезненной. Силу, которую хотела ей оставить мать, она бы не выдержала, ведь не справлялась со своей собственной. Поэтому ведьма одарила магией меня. Чтобы я мог защищать её. Но… она не учла характер своей дочери. Сестра была очень вспыльчивая, мы часто ссорились, даже когда стали старше. А когда она узнала, что сила досталась мне, хотя я даже этого не хотел, она… — он вздыхает, берёт себе паузу и всё же продолжает. — Видишь ли, все эти испытания, это её детские придумки. Даже та, где нужно было выдержать «соблазнение троллем». Так она называла меня. В детстве она… призналась мне в любви. А я тогда сказал что-то нехорошее. От неожиданности. Да и вообще — ведь считал её родной. И знаешь, что она потом сказала?
— Что? — расслабляюсь я в его руках и устраиваюсь затылком на плече.
Джек целует меня в волосы.
— Сказала, что прошла одно из испытаний, чтобы стать великой ведьмой. Не соблазнилась на тролля. По мосту проходить… это мы ещё с детства так соревновались. И со всем остальным. У неё даже считалочка была об этом. Не помню уже, но она заканчивалась вроде так: «одиннадцать — королевой снега велено стать!». И я вспомнил об этом, когда решился созвать ведьм. Наши детские забавы помогли бы мне выяснить, какая из ведьм подходит больше на роль… новой королевы снега.
— Что? — оборачиваюсь я на него.
— Моя сестра сильно разозлилась тогда, что сила досталась не ей. И поклялась быть сильнее меня. А ведь я должен был её защитить… Но не успел остановить. Она попыталась подчинить силу, её дар был связан с этим временем года. Но в итоге…
— Наступила вечная зима, — шепчу я, ещё не до конца веря своим ушам.
Господин зла тут ни при чём.
Совершенно.
— Испытания — это часть обряда, я сам едва ли могу повлиять. Если могу, то только на одно из одиннадцати. Их важно пройти по правилам, тогда перенос силы сестры в сильнейшую ведьму пройдёт лучше.
Он ещё раз целует меня в волосы и теснее прижимает к себе.
— Изольда, я бы мог вернуть лето. Для этого нужно выпустить силу. Но тогда сестра умрёт. Если совершить обряд и бережно перенести магию, все останутся живы, а моя ученица сможет отзывать холода весной. Я бы хотел. Но большой шанс, что новая ведьма просто займёт место моей сестры.
— Где она сейчас?
— В ледяном дворце дракона, во льдах… Её сила частично выплеснулась и заключила её в себе. Без ведьмы я не могу на это повлиять. Лишь обряд может помочь.
— И ты не хотел, чтобы я в этом участвовала, потому что…
— Если сила окажется сильнее тебя, ты останешься во льдах, а сестра будет свободна. Я не хочу так поступать с тобой.
— А с другими?
— Поэтому хочу найти сильнейшую. Да и… Я должен защищать сестру. Любой ценой. Меня сделали тем, кто я есть, ради этого.
Я сдерживаюсь, чтобы не сказать: «У тебя отобрали всё ради прихоти, Джек!».
— А зачем тебе дракон? — спрашиваю вместо этого.
— Он упал с неба, — усмехается господин зла. — Будучи огромным огненным драконом.
— Огненным?
— Ага, ничего не понимал, плевался огнём и влиял на энергию моих земель. Он мог всё разрушить. Сестра бы умерла. Я долго возился с ним, он стал мне единственным собеседником и врагом за долгое время.
— И в итоге Аркай стал Ледяным лордом?
— Я подчинил его себе, — ухмыляется Джек, будто хвалясь и меня передёргивает. — Изольда, я не знаю, что у вас с ним, но я не видел тебя рядом. Не видел. И о тебе он не говорил. Он ничего не помнил.
Джек кивает, а я вдруг вспоминаю обрывки сна.
Мне снилась богиня. Силь. Она говорила что-то и о потери памяти.