Отбор вне правил — страница 39 из 39

Двое стражников провели нас с Дамианом в тёмный зал, находящийся в закрытой секции дворца. Здесь уже ожидало с десяток драконов, из которых нам был знаком только Кристиан. Во время путешествия по Тель-Маросу наши магические способности начали расти. Сейчас я почти без труда различала мощные ауры драконов и невольно страшилась их. Но на нас не обращали внимания. Маги проводили последнюю проверку магического знака, вычерченного на полу желтовато-красной краской. В прошлом я никогда не видела настолько сложных плетений и могла сказать лишь, что в его основе лежал поиск цели.

— Вы прибыли, хорошо, — к нам подошёл король.

Чуть замешкавшись, мы с Дамианом поклонились. Высокий и статный мужчина в дорогой одежде, расшитой золотом, и мечом на поясе излучал силу. Алые глаза смотрели внимательно, в их глубине пылало пламя.

— Как было оговорено, ритуал безопасен. Вам, Камилла, следует пройти в центр круга. Магический знак считает вашу ауру, особенности крови, не более. Следом мы снимем блоки с воспоминаний Дамиана. Здесь всё сложнее, понадобится ментальное вмешательство. Не сопротивляйтесь ему.

— Мы поняли, — ответил за обоих Дамиан.

— Тогда начнём, — он отвернулся. Похоже, наши личности не вызывали в нём никакого интереса, что только радовало.

Как и было сказано, я прошла в центр круга, тогда и началось таинство. Король не врал, я ощутила лишь магическое считывание, больше похожее на щекотку. Грани круга пылали силой четырёх стихий драконов, проводивших ритуал, формируясь в мерцающий шар над моей головой. На последних словах заклинания шар засиял ярче и ринулся в неизвестном направлении, пройдя сквозь потолок. Свет магических письмён истаял. Только тогда я увидела эмоции на сухощавом лице Арлана.

— Мне надо считать итоги ритуала, — сообщил он, совершая несколько пассов руками.

Грани круга вновь вспыхнули, в воздух поднялась его проекция, уменьшилась и устремилась к руке короля.

— Дальше без меня, — сжав ладонь, он отвернулся и устремился прочь из зала.

— Теперь блок, — к нам подошёл Кристиан, хмуро глядя вслед удаляющемуся королю. — Главное, не сопротивляйтесь, Дамиан.

Чтобы не мешать, я заняла стул в дальней части зала, заставленного стеллажами с магическими приспособлениями. Вокруг Дамиана собрались все драконы, но процессом руководил уже менталист. Переживания за него сжирали изнутри, я приглядывалась к его бледному лицу, мысленно молясь о благополучном исходе. В какой-то момент он громко закричал, а из его носа потекла кровь. Я подскочила на ноги, рванула к ним, но всё уже закончилось.

— Я вспомнил, — хриплым голосом сообщил Дамиан, сразу отыскав взглядом меня.

Его лицо озарилось радостью, а на губах расплылась шальная улыбка.

— И ваше настоящее имя? — уточнил Кристиан.

— Дамиан эль Шэйран.

— Шэйран? — уточнил менталист, чуть усмехнувшись. — Воссоединение с родными произойдёт быстро.

Вскоре нам стала известна причина непонятной весёлости дракона. Оказалось, мать Дамиана работала в полиции столицы и постоянно всюду направляла запросы по ходу поисков своего сына.

Нам справедливо не доверяли. Одним из условий было наблюдение за нашей жизнью, проживание в течении трёх лет в столице с обязательной проверкой менталистами. Дамиан воспринимал это условие спокойно, я немного злилась, но понимала справедливость опасений на наш счёт правительства страны. Для них мы были наглыми чужаками, не более. Дамиан предполагал, что поэтому драконы без особых дополнительных условий сняли блок с его воспоминаний. В том крылось желание короля привязать нас эмоционально к Тель-Маросу, чтобы исключить предательство.

На следующий день нас повезли в город, чтобы встретиться с матерью Дамиана. Мы уже кое-что знали о Кирстэн эль Шэйран, которая прервала связи с родными и избрала необычную для аристократки профессию. Как выяснилось, она занимала должность старшего следователя и заслужила глубокое уважение коллег.

— Похоже, любовь к расследованиям — это у вас семейное, — отметила я, пытаясь подбодрить Дамиана.

Он нервничал перед встречей с матерью, не знал, как она его встретит. Я его прекрасно понимала, сама не знала, как пройдёт моё знакомство с родными. Но то, что она все эти годы искала сына, говорило само за себя.

Нас сопровождало двое дворцовых стражников, назначенных королём. С ними мы легко миновали проходную центрального полицейского участка и поднялись в кабинет Кирстэн. Секретарь на входе подорвалась с места, пролепетала что-то про занятость её начальницы.

— Поверьте, она нам обрадуется, как родным, — заверила я женщину, и она сдалась, робко постучала в дверь кабинета старшего дознавателя.

— Я сказала меня не беспокоить, — послышался строгий женский голос.

— Говорят, что это важно, — пояснила секретарша, открывая дверь.

Молодая женщина оторвалась от изучения бумаг и подняла на нас раздражённый взгляд. Черные волосы были собраны в тугую косу. Форма полицейского подчёркивала подтянутую фигуру. Взглянув на неё, я не усомнилась, что они с Дамианом родственники, настолько оказались похожи. Лицо жёсткой служительницы порядка дрогнула, в карих глазах поселилось неверие. На нетвердых ногах она поднялась мз кресла и спешно пробежала к прошедшему вперёд Дамиану. Дрожащая ладонь скользнула по его лицу. Казалось, она боится, что он сейчас исчезнет, растает.

— Мама, — надломленным голосом произнёс он, протягивая к ней руки.

— Я верила, всегда верила, — прошептала она и крепко обняла его.

По моим щекам текли слёзы радости, в груди щемило от трогательности представшей сцены. Опомнившись, я поспешила выпроводить всех из кабинета, чтобы оставить вновь обретённых мать и сына наедине.

***

Вскоре мы покинули Великий Кивин, чтобы совершить путешествие в небольшой город под названием Парсика в паре километров от него. Там жили мои родители. Они держали довольно большую ферму. Уже на подъезде к ней меня охватило чувство дежавю. Я снова вспоминала атмосферу этого тихого места, не уставая рассказывать Дамиану, как гуляла в детстве по этим узким улочкам, засиживалась в пекарне Санны — подруги матери — и играла с местными детишками.

— Надо же, пекарня на том же месте, представляешь! — я металась по карете от одного окна к другому, а Дамиан только посмеивался, но радовался за меня.

Ферма семейства Ришар находилась на окраине города и включала несколько гектаров земли, где выращивались овощи, пасся скот. Работа была в полном разгаре, пропалывали делянки с овощами, обрабатывали плодовые посевы. Возле ягодных кустов я заметила фигуру матери.

— Остановите! — закричала и, наверное, выпрыгнула бы из кареты на ходу, если бы Дамиан не удержал меня за ворот платья.

Повозка остановилась, и я выскочила наружу. Побежала вперёд и легко перескочила через низкую ограду. Белокурая и синеглазая, как я, она почти не изменилась за эти годы, что мы пробыли в разлуке. Мама обернулась, словно почувствовав меня, а потом сорвалась с места и побежала мне навстречу. Я спотыкалась. Слёзы застилали взор. Мы налетели друг на друга и крепко обнялись.

— Камилла, девочка моя, — причитала она, судорожно водя ладонями по моим волосам и спине. Временами отстранялась, оглядывая моё лицо и снова крепко обнимала.

— Мама, мама, это Камилла? — послышалось со спины. Нас окружило трое детей одиннадцати, восьми и пяти лет.

— Да, Камилла, вернулась, — громко всхлипывая, произнесла она.

Тут к нам подлетел отец, черноволосый и сероглазый, в отличие от белокурого семейства. Он стиснул нас с мамой в медвежьих объятиях, громко смеясь.

Я взглянула на подошедшего к нам Дамиана и протянула к нему руку, чтобы он подошёл. Мне предстояло познакомить семью с моим женихом и рассказать свою историю. Мой путь к счастью был долог, сложен и опасен, но он стоил того, чтобы его пройти. Я вернула семью, обрела давно потерянный дом и встретила любимого.

— Люблю тебя, — прошептала, когда смогла вздохнуть.

— И я люблю тебя, моя Ками.

В груди разлилось щемящее чувство тепла. Я бесконечно любила своего мужчину и даже через годы млела от его поцелуев и ласк. Уверена, так будет всегда: я, он и безграничное счастье, которое мы строим вместе.


Конец.