«Ники!»
Она тонула медленно, представляя себя Офелией с венцом из терновника и лилий. Вниз, снова вниз — вода нежно коснулась сначала подбородка, потом нижней губы.
Под слова священных песен и шепот Илая девушка все глубже уходила в грезы…
Вода подошла к носу. Будто силой колдовства Николь сквозь закрытые веки увидела, что рядом с ванной кто-то стоит. Она не знала того языка, на котором к ней обращались, но сон и магия позволили ей понять: «Проснись, Николь. Проснись, или умрешь».
Но пошевелиться было невозможно: странная истома сковала тело. Девушка соскальзывала все глубже в воду… такую заманчиво теплую… чувствовала, что страшно устала…
«…от жизни».
Все на том же распевном чужом наречии — старофранцузский, догадалась Николь — женский голос произнес:
— Проклятие — в воде.
4СНЕЖНАЯ ЛУНА
Деверо, готовьтесь мстить,
За все ведьмам отплатить,
Заклинанья бормочите
И острей ножи точите.
Тьмы кольцо вокруг нас сжалось,
Ни просвета не осталось,
В битву рвутся колдуны —
Мы готовы быть должны.
ХОЛЛИ И АМАНДА
Сиэтл, октябрь
Пьяный дядя Ричард отключился и захрапел. Холли с Амандой пребывали в растерянности. Сначала сестры по очереди присматривали за ним, а потом вызвали на подмогу tante Сесиль, жрицу вуду. Та немедленно приехала, захватив с собой Сильвану.
Лоа, боги вудуизма, которые могли вселяться в людей, посоветовали ей запереть дядю в спальне до обряда изгнания духов. Она предположила, что Ричард, не обладая ведьминской кровью, ослабил себя еще больше тем, что выпил, и Майклу не составило никакого труда им овладеть. Люди, близкие к оккультизму, прекрасно знали, что телами тех, чье сознание изменено, легко завладеть. Последователи древних традиций — друиды, язычники, шаманы, орфики, даже ранние христиане — нарочно употребляли сильнодействующие травы, постились, истязали себя, чтобы открыться духам и богам.
Но с дядей все обстояло совсем иначе.
— Вероятно, Майкл попытается сделать так, чтобы Ричард причинил вам вред, — сказала tante Сесиль, когда все четверо собрались в гостиной.
Холли всем сердцем сочувствовала сестре: той пришлось столько пережить. Аманда вяло кивнула:
— Уже причинил — он и пальцем не пошевелил, пока мама… Ей нужен был сильный человек.
Остальные изумленно переглянулись.
— Твой отец не виноват в том, что Мари Клер и Майкл Деверо… — Холли замялась и неловко продолжила: — Что они встречались.
— Ради всего святого, Аманда, Деверо ее просто заколдовал! — подхватила Сильвана.
— Мог бы не стараться! Она и сама… — Девушка от злости сжала кулаки и глубоко вдохнула. — Папа не знает, но Майкл — не первый.
— Ох, нет, — прошептала Холли.
— Да. ДА! — Аманда спрятала лицо в ладонях. — После похорон я нашла еще несколько дневников, прочитала их и сожгла. Только с последним опоздала — с тем, где про Майкла. Папа меня опередил.
Все потеряли дар речи. Холли вспомнила своих родителей — тоже не очень-то счастливых в браке.
«Неужели кто-то из них изменял?»
При мысли об этом ей сделалось не по себе.
Внезапно тишину разорвал пронзительный крик. Вопя от ужаса, в комнату по лестнице слетели три кошки. Баст положила к ногам хозяйки мертвую птицу — никак не меньше пары футов в длину. Было непонятно, как животное справилось с такой громадиной. На ковер с атласно-черных перьев капала кровь. Остекленевший глаз смотрел на Холли.
Аманда и Сильвана вскочили. Tante Сесиль, наклонившись над страшным трофеем, прочитала заклинание, затем достала из кармана джинсов куриную лапу, которой начертила знаки — в воздухе над птицей и на полу вокруг нее. После этого колдунья с дочерью заговорили на неизвестном всем остальным языке. Холли взяла Аманду за руку и произнесла:
— Не поддавайтесь, преграды, ни изнутри, ни снаружи. Круг, крепче держись.
Вторая девушка подхватила:
— Мы, сестры-ведьмы, сильные духом, храбрые сердцем, просим Богиню защитить нас, своих лунных детей.
В дымоходе зашумело, словно оттуда хотела вырваться целая стая птиц. Баст запрыгнула к Холли на колени, встала на задние лапы, передние положила ей на грудь. Взгляды хозяйки и ее желтоглазой кошки пересеклись. Геката жалобно замяукала.
В комнате повеяло холодом. Почти физически ощутив, как кто-то касается плеча, Холли отпрыгнула в сторону. Tante Сесиль пригляделась и сказала:
— Она с нами.
— Она?
— Мама? — позвала Аманда, оглядывая гостиную.
— Нет, — грустно ответила тетя, глядя на нее. — Изабо.
У Холли перехватило дыхание. Аманда грустно кивнула, сосредоточилась на главном, набрала в легкие побольше воздуха и прошептала:
— Благословенна будь.
— Благословенна будь, — повторила сестра.
— Забудьте о птице, девочки. Идемте, сделаем Круг.
Все трое встали поближе к камину. Tante Сесиль подбросила дров.
— Разожги-ка огонь, дорогая. Что-то холодно, — попросила она Холли.
Та мысленно нашла внутри себя особое место, наполнила его жаром, светом пламени, представила оранжевые, желтые и красные язычки, запах дыма и произнесла на латыни:
— Succendo aduro[16].
Дрова вспыхнули.
Никто не удивился: это заклинание ведьма освоила несколько месяцев назад.
«А вот Черный огонь — совсем другое дело. Не знаю, кем или чем надо быть, чтобы вызывать его, но мне таким умением обладать вовсе не хочется», — подумала она.
Пока остальные с явным удовольствием грелись у камина, Холли, наоборот, мерзла все сильней.
— У тебя голубое сияние вокруг головы, — сказала Аманда.
Все посмотрели и закивали, а Сильвана добавила:
— Я тоже вижу.
Молодая ведьма поглядела на свои руки: на них свечения не было. Внезапно у нее возникло чувство, что кто-то просверлил ей дырочку в черепе и влил туда замерзший кисель. Ощущение холодной болью распространилось по всей голове, сковало мышцы лица. Холли отметила, что стали медленнее мысли, дыхание и удары сердца. Она видела, как все подошли к ней, осторожно усадили в кресло, положили руки ей на голову. Потом tante Сесиль заговорила по-французски и получила ответ на том же языке:
— Je suis… Isabeau[17].
После того как ее губы произнесли эти слова, девушка почти совсем перестала осознавать происходившее вокруг. По чьей-то воле перед глазами встало видение: прекрасная женщина — ее прародительница — страстно обнимает Жеро… нет, то был не Жеро Деверо, а его предок Жан, муж Изабо. Они на брачном ложе… Повсюду гобелены, красные с зеленым — цвета Деверо. На них сплетаются дуб, омела и плющ. Целый лес. В камине горят травы, способствующие зачатию. Луна переполнена светом так же, как и сердца этих двоих любовью — неожиданной, непредсказуемой.
«И хотя мы вместе, — пронеслась в голове Холли мысль Изабо, — один другому — смертельный враг, готовый убить в этой самой постели. Если не он…»
Внезапно видение расплылось, словно в телевизоре переключили канал.
Теперь Холли стояла в странной купальной комнате и смотрела на Николь: голова сестры секунду назад ушла под воду, на поверхность всплыли пузырьки.
— Aidez… Nicole[18], — попросила Изабо. — Я пыталась разбудить ее. Меня она не слышит, но на твои слова откликнется. Буди!
Еще один выдох серебристой цепочкой поднялся из воды.
— Николь! Проснись!
Та резко подняла голову, ошарашенно озираясь.
Холод мгновенно исчез. На Холли с беспокойством смотрели три пары глаз.
— Где моя сестра? Что с ней? — закричала Аманда.
— Изабо, говори, — приказала tante Сесиль.
Ответа не было.
Вместе с теплом пришло ощущение пустоты: Изабо ушла. Сильно кружилась голова.
— Теперь это я.
Холли сделала глубокий вдох и рассказала все, что видела.
Аманда с застывшим от страха лицом и широко раскрытыми глазами схватила сестру за плечи:
— Николь очнулась? С ней все в порядке?
— Насколько могу судить.
— Скажи хотя бы, где она? — спросила tante Сесиль.
— Не знаю. Я видела только ванную комнату.
Сильвана мотнула головой, серебряные бусины в ее волосах сверкнули, отразив огонь.
— Похоже, ты спасла ей жизнь.
— Наверное… Да!
Она простерла руку к тушке птицы, быстро прошептала заклинание левитации. Невидимые руки подняли тельце в воздух, перенесли к камину, с отвращением кинули в огонь; мертвое существо вспыхнуло и мгновенно сгорело.
Одна за другой к Кругу присоединились кошки: Баст принадлежала Холли, Фрейя — Аманде, а Геката — Николь. Все три носили имена богинь и были больше чем просто домашними животными.
— Будь благословенна, Баст. Ты поймала врага.
Та моргнула, глядя на хозяйку, и заурчала. Остальные кошки сели рядом и выжидающе уставились на Холли.
— Ваши спутницы ждут приказов, — подсказала tante Сесиль.
Сестры переглянулись. Аманда сказала:
— Патрулируйте дом. Убивайте всех врагов, каких встретите.
— Хорошая мысль. Нам бы тоже…
Холли не договорила — все тело свело судорогой, глаза закатились, она рухнула и стала бешено колотить по полу руками и ногами. Аманда звала ее, Сильвана с тетей что-то кричали по-французски.
Сильное течение горной реки швыряло девушку из стороны в сторону. Она снова летела на плоту по Большому каньону, изо всех сил цепляясь за веревочные поручни. Рядом лежал отец, который уже перестал дышать; маму отделяли от смерти несколько секунд. Тине предстояло продержаться дольше остальных: она на целую минуту переживет Райана, их гида, который в этот самый миг терял сознание. А теперь тонула сама Холли.
Снова возникло голубое сияние, которое постепенно стало принимать очертания Изабо, подплыло ближе и помогло девушке справиться с пряжками.