Остановилась. Закрыла глаза.
– Забуду. Обязательно.
Открыла и вдохнула воздух. Прикусила губу и пошла дальше. Нужно просто идти, не думать, не плакать, не вспоминать. Это ни к чему не приведёт.
Не знаю, сколько я так гуляла, но замёрзла сильно. Щёки раскраснелись, губы посинели. Я не хотела идти в магазин или ресторан, чтобы погреться. Просто села на ближайшую лавочку и стала смотреть на огни машин и ночного города.
Говорят, если ты эгоист, то и останешься им до конца жизни. Ксавье был именно им. Его не заботили ничьи чувства, кроме своих. А я ощущала себя тряпкой. Всё сознательную жизнь мной помыкали, да собственно я и не была против этого. Меня просят – делаю. Я не видела в этом ничего такого. Не могла отказать. Надо, значит надо. Нет выхода, постараюсь найти. Теперь я понимаю, что мама сыграла важную роль в моей судьбе. Когда родился Арман, я меняла ему подгузники, играла, гуляла. Вместе со мной он выучил алфавит и много стишков. Потом водила и забирала из сада. Практически регулярно. Мама объясняла это тем, что все равно иду в школу, так почему бы не совместить. А то, что и она бегала на работу, было не в счёт. Отец часто бывал в командировках. Он любил нас, души не чаял. Но после трагедии с братом, всё в корне изменилось. И сейчас, знаю, что нужно было вести себя по-другому. Но как? Я была ребёнком, на которого взвалили такую ответственность, что и сейчас я чувствую себя виноватой. За то, что случилось с Арманом, мамой и Ксавье…
Встряхнула головой, прогоняя прочь мысли. Окаменевшими руками поправила капюшон.
– Вы не замёрзли? – услышала я приятный мужской голос.
Подняла глаза и увидела улыбающееся лицо мужчины. Точнее бармена. Он был одет в джинсы и чёрную куртку. На голове красовалась кепка с неизвестной мне надписью. Сейчас, он казался высоким. Но не выше Ксавье. Опять он, да что же это такое?
Улыбнулась.
– Очень, – опустила глаза.
Его руки были убраны в карманы. Там, наверное, тепло…
– Что сделал этот ублюдок? Не просто же ты себе попу отмораживаешь. Вставай, а то застудишь ненароком, и прощай детишки. С этим не шутят.
Ахнула, когда руки бармена меня подняли с лавки. И уже хотела возмутиться, как он начал раздеваться.
– Да ты совсем ледяная. Сколько ты на улице? Сегодня ветер прохладный…
– Прохладный? – прошептала я, – Да он ледяной!
Мужчина рассмеялся.
– Я из России, там климат более суров, нежели тут. Но для тебя естественно, холодрыга та ещё.
Он накинул на меня куртку, застегнул молнию.
– А как же ты? Я…
– Ничего страшного. Ты так и не ответила на вопрос.
– Я ушла от него, – горько рассмеялась, – окончательно и бесповоротно.
– И, по всей видимости, не так далеко как хотелось бы, – хмуро проговорил он, – Пойдём ко мне. Я, конечно, живу не в хоромах, но в квартире есть отопление, горячий душ, одежда и раскладушка. Ничего не подумай, – быстро добавил он, – Я буду спать на раскладушке. А тебе явно надо отдохнуть. Вот и подумаем, что делать. К родителям ты пойти не захочешь…
Я уж было открыла рот, как захлопнула обратно. Я же ему выболтала про всю свою жизнь. В подробностях. Если бы щёки не были бы красными от мороза, то можно было бы увидеть розоватый румянец смущения.
– А узнать имя моего спасителя возможно? – искренне улыбнулась, посмотрев в его глаза.
Мужчина рассмеялся.
– Чёрт, прости, Шелли. Меня зовут Артур Ржевский. Русский, двадцать семь лет. По специальности – финансист. В Париже не так давно. Работаю барменом. Но это по большей части для души. Люблю животных. Но строгие родители запретили мне их заводить дома. Так что люблю, но издали.
– Очень приятно, Артур. А как меня зовут, ты знаешь. Можешь называть меня Шелли. Я бы сказала, что родилась здесь, но ты в курсе.
Артур рассмеялся. Благодаря ему, я увидела призрачный свет. Надежда на лучшее будущее. А это, уже хорошо. Потому что, ощущать себя беспомощной, совершенно не прибавляет сил.
Артур предложил мне подхватить его под локоть. Я с радостью согласилась. И быстрым темпом, мы направились, прямя к его дому. По дороге он купил вино и продукты, зубную щётку, мыло… Я расплакалась от такой помощи. Я привыкла всегда полагаться только на себя. А сейчас… Мне подставили плечо, предложили угол, купили чёртову зубную щётку. Мне снова прорвало. Артур, видя моё состояние, просто обнял, утешая.
– Спасибо, – прохныкала я в его рубашку, – за всё.
– Шшшшшш, всё будет хорошо. Ты больше к этому не вернёшься. Я помогу.
Мне так хотелось спросить, почему? Но решила, что магазин не место для такого разговора. Но меня приятно удивило, что остались люди, которые безвозмездно помогают другим. В сердце подступило сомнение. А безвозмездно ли?
Через некоторое время я успокоилась, и мы смогли благополучно добраться до квартиры Артура. Мне она понравилась сразу. Светлая, тёплая, уютная. Неправду говорил мужчина о своём жилье. Тут может и не так много места, но обстановка богатства так и бросалась в глаза. Красивые шёлковые шторы цвета хмурого небо, белоснежная тюль, угловой диван, телевизор и вазы. Много красивых ваз. Большие, маленькие, хрустальные и винтажные. Почему-то казалось, что это не подделка. Я насчитала девять штук. В каждой красовался гербарий из различных цветов. Я вновь стала рассматривать единственную комнату. Бледно-голубые обои, белый пушистый овальный ковёр. Я стояла на нём и чувствовала его мягкость. Подняла голову и ахнула. Вот это люстра… Будто сверкают тысяча нитей. Хрусталики, в виде жемчужин, спускались на определённое расстояние, и, отсвечивая от лампочки, бросали блики на стены, пол, потолок. Красиво. Тот, кто занимался дизайном, достоин высших похвал.
– Нравится?
Я кивнула. Артур стоял рядом и переминался с ноги на ногу.
– Идём на кухню. Я придумаю, что-нибудь перекусить, а ты погреешься у плиты и расскажешь о своих планах на будущее.
Улыбнулась. Внутри всё дрожало, горло пересохло. Не знаю, чувство опустошённости и безнадёжности. Понимаю, что справлюсь. Назло ему. Да и вообще! Почему я не умею злиться? Так, чтобы искры от меня отскакивали? Было бы проще перевести боль в гнев, но… Видимо, придётся просто терпеть, выжечь за счёт времени и новых воспоминаний. Только какими они будут? Радостными? Или наоборот ещё сильнее ранят, пронзят душу. Ведь я не смогу жить в Париже, зная, что могу случайно встретиться с Ксавье. В ресторане, на улице… Выдохнула.
Артур был прекрасным человеком и мне не стоит упускать его помощь. Он единственный, кто сможет мне помочь. На чёрный день есть Ремингтон. Хоть его визитка не сохранилась, но адрес на ней плотно засел в голове. Его найти будет несложно. Но пока, я отбрасываю этот вариант, ибо Моранси связан с Делакруа. И тогда, нашей встречи просто не избежать. А она мне не нужна?
– Шелли? – над ухом раздался голос Артура, – Ты любишь омлет с помидорами и укропом.
Кивнула. Растерянно оглядела кухню. И хмыкнула. Мило. Помещение было маленьким, в зелёных тонах. Даже холодильник отливал зеленцой. Красиво, уютно, просто. Мне нравилась эта квартира. Тут явно витал дух доброты и человечности. Правду говорят, что аура человека отражается в предметах. Мы чувствуем энергетику хозяина и ощущаем мысленный толчок. Или к доверию или к бегству.
Запахло жареным луком и помидорами. Живот заурчал. Сильно так. Шумно. Проглотила выступившую слюну.
– Ты как, согрелась?
– Да, спасибо, – проговорила я.
Мужчина развернулся ко мне. Улыбнулся.
– Тогда дуй в ванну. Вообще нужно было сделать это сразу же, но я побоялся, что ты утопишься…
Округлила глаза.
– Прости?
Артур прикусил губу, смущённо прошептав:
– В слезах, утонешь…Извини, некоторые слова на французском, меня вгоняют в тупик.
Хихикнула. Развеселил.
– Не только тебя.
– Так. В ванне есть гостевое полотенце, и можешь взять мою рубашку…
– У меня есть, во что переодеться… Спасибо.
На самом деле мои пожитки были скудными, но я не хотела, чтобы Артур ещё и одалживал свои вещи. Хватит и того, что впустил пожить.
Наспех приняла душ, так сильно хотелось есть. Высушила волосы полотенцем, расчесала пятернёй. Натянула бюстгальтер, водолазку и легинсы. Не думала, что и их закинула.
Посмотрелась в зеркало. Протёрла его рукой и всхлипнула. Под глазами красовались мешки, глаза были красными от пролитых слёз. Губа была слегка разбита и на руках виднелись синяки от пальцев Ксавье.
На меня смотрела девушка, блеск в глазах которой, потух. В них было только отчаяние. Как будто из груди вырвали сердце, сжали и выкинули. Сжала зубы, досчитала до десяти. Пыталась удержаться от слёз. Получилось, но надолго ли?
Хмыкнула и вышла из ванны.
С Артуром мы покушали быстро. Я выпила пару бокалов вина и неожиданно для себя расслабилась.
– Что ты думаешь делать дальше? – спросил меня мужчина.
Подняла на него взгляд. Короткие шоколадные волосы взлохмачены, лоб нахмурен, в янтарных глазах зажглось беспокойство.
– Не знаю, – прошептала я, – Всегда думала, что после окончания договора вернусь домой, а там по ситуации. Но брат умер, родителям не нужна. Я думала, что смогу доучиться, найти работу. Но не здесь. Не в Париже. Боюсь с ним встретиться. Боюсь, его действий. Мне хватило с лихвой.
Рука мужчины легла на мою.
– Поверь, я знаю, что такое безответная любовь и пренебрежение родителей. Поэтому предлагаю задержаться у меня. Отойдёшь, отдохнёшь, запасёшься энергией, а потом решишь, как жить дальше. Сейчас в этом не вижу смысла. Ты так похожа на загнанного зверька…
– Ну, спасибо, – нахмурилась я.
– Шелли… Я не то хотел сказать. Я не жалею тебя, а сожалею. Понимая, как это, когда твоё сердце вырывают из груди, и ты не знаешь, что с этим делать.
– Что случилось, Артур? Расскажи… Я тебе поведала обо всём…
Мне было интересна его ситуация и как он из неё выбрался. Если он поведает свою историю, значит, могу ему верить.
Артур потёр пальцами переносицу.