Недолго думая, решили оставить ребёнка. Он ни в чём не виноват и не узнает о своем отце. Артур предложил пожениться. Во-первых, так у меня появится российское гражданство, во-вторых, это ему поможет в бизнесе, в-третьих, изменится моя фамилия и если Делакруа захочет вдруг меня найти, не сможет.
Собственно, меня убедили, и я дала Арти свое согласие. Мы стали супругами через месяц. Мужчина смог договориться, чтобы нас пропустили вне очереди. Через семь месяцев родилась Кэти. Долго думала, как назвать дочку. Ведь она живёт в России и родилась тут. Как мне не нравилось имя Жизель, назвала Катюшей. И осталась довольна своим выбором. За весь этот период я научилась говорить по-русски. Обрывочно, путая падежи, переиначивая слова. Но меня могли понять. И спустя ещё четыре года, уже хорошо разговаривала на чужом языке. С акцентом, но от него не избавишься. Практики тут хоть отбавляй. Но главное, жажда знаний и общения.
С Артуром у нас хорошие, тёплые и дружеские отношения. Я не хотела, чтобы мы становились мужем и женой в полном значении. Арти был согласен. Знала, что мужчина меня полюбил, но он понимал, что я не могу… Не прошло ещё столько времени, чтобы у меня появилось желание с кем-то лечь в постель. Воспоминания хоть и не свежи, но вызывают чувства омерзения. Я больше не верила в любовь, как у Адама и Евы, но доверяла Артуру. Он единственный, кто знал меня и все обо мне. Это больше, чем любовь. Это признательность, дружба, вера. Это выше, чем секс. Он всё разрушит. Нашу дружбу, наш мир, который создавался годами. Катенька воспринимала Арти, как отца, кем он и был. Правильно говорят, что родитель не тот, кто родил, а тот, кто воспитал, заботился и в трудную минуту всегда был опорой. Не думаю, что доченьке нужно знать, что она появилась на свет через насилие. Никому такое не придётся по духу. Потому что, это страшно.
За прошедшие пять лет многое изменилось. И эти изменения мне нравились. Я не чувствовала себя загнанной лошадью, не боялась ходить по улицам, говорить, что думаю.
Я жила в прекрасном частном доме с очаровательным садом и декоративным фонтаном. У нас был закрытый бассейн на цокольном этаже. Спальня полностью модернизирована по моему вкусу. Белые обои в маленький голубой цветочек, белый тюль аркой и шторы насыщенного цвета морской волны. Мягкий светлый ковёр под ногами, двуспальная кровать с шёлковым постельным бельём цвета грозового неба. Картина с морским пейзажем над изголовьем. Шкаф-купе, который совсем недавно заменил детскую кровать. Большое зеркало на стене. Красивое, изысканное. Приятно в него смотреть и видеть проделанную работу над собой. Я уже не та Шелли Боннер, которая всеми силами пытается сохранить жизнь брату. В зеркале на меня смотрит не маленькая загнанная девушка, а взрослая красивая женщина. В глаза сияет любовь и уверенность, губы изогнуты в довольной улыбке. Волосы… Раньше были длинные, волнистые, каштановые. Сейчас стильное удлинённое каре медового цвета с отливом в рыжину. Весь образ, сотканный поэтапно давал мне собственную самодостаточность. И, как владелица элитного ресторана в Москве, соответствовала статусу.
Мой ресторан «Paris» славился изысканной французской кухней. Артур подарил мне его на первую годовщину свадьбы.
Пройденные годы отпечатком ложились на мои плечи. Сколько раз я говорила Арти о разводе. Зачем ему фиктивный брак? Мы не спим вместе, да и чувства у меня к нему сугубо дружеские. Но мужчина не желал меня отпускать. А я хотела, чтобы он полюбил кого-нибудь, создал семью. Хоть он и любил Кэти, как собственную дочь, всё же она не от него. Меня это волновало, по сей день. Чувствовала себя нахлебницей, хотя с горе пополам отдавала долг. За что? За ресторан. Несмотря на то, что это подарок, я хотела собственное дело. Чтобы меня воспринимали не как, жену Артура Ржевского, а как Шарлотту. Собственно всё так и было, но я не чувствовала себя хозяйкой своей судьбы. Если мне нужно платье, Артур его покупал. Вмиг обмолвилась про отдых, получаю билеты в Грецию. И так каждый раз. Раньше я всего добивалась посредством собственных сил и возможностей. А сейчас, будто живу на перине, как принцесса. Артур тоже хорош. Зная, про его чувства, в них не верила. Его до сих пор мучала в буквальном смысле первая любовь. Алина Лебедева. Она пару раз пыталась вразумить его. Вернуть. Но Артур был не из тех, кто прощает такие промахи.
Мой муж тоже изменился за пять лет. Стал серьёзным, уважаемым бизнесменом. Это не тот паренёк, который мне помог, который смешил и утешал меня в минуты отчаяния.
Улыбнулась воспоминаниям.
Сегодня за окном характерная для русской осени погода: грозные тучи и проливной дождь. Катюша в такие дни очень капризная. Но главное, у нас троих сегодня выходной. Два раза в неделю я полностью посвящаю дочке. В будни дни с ней няня. Водит в сад, забирает и дожидается или меня, или мужа.
Я вышла из комнаты, закрывая за собой дверь. Внизу были слышны голоса семьи. Катя что-то громко рассказывала Арти, а тот, посмеиваясь, поправлял девочку.
Когда только малышка появилась на свет, приняла решение учить её сразу двум языкам. В жизни пригодится. Так что, по субботам я говорила с ней сугубо на французском. Сегодня воскресенье и просто хотелось наблюдать за улыбками любимых, за ямочками на дочкиных щеках, за светящимися глазами Артура.
Спустилась по витиеватой лестнице и прошла на кухню. Супруг и Кэти сидели за большим круглым столом и наворачивали приготовленный Дарьей Ивановной борщ.
Женщина жила тут ещё при жизни отца Артура. Она была членом семьи. Готовила, убирала, стирала и следила за порядком. Проще говоря, домоправительница. Благодаря ей, дом всегда содержался в чистоте. На выходные она возвращалась к себе домой, чтобы мы побыли вместе. Хотя изначально я была против этого. Дарья Ивановна нам нисколько не мешала. Да и не чему мешать было. Но никто не знал, что наши с Арти отношения не пересекают границы дозволенного.
– А вот и мама пришла!
– Молочка принесла? – провопила Катя с набитым ртом.
Укоризненно на неё посмотрела.
– Не болтай, пока кушаешь. Можешь подавиться.
– Будешь кушать? Борщ просто объеденье. А ты только завтракала. Совсем худая, – иронично произнёс Артур.
Мне захотелось его слегка стукнуть. Знал же, что питаюсь строго по часам.
– Я перекусила яблоком недавно. Обедать сяду, – посмотрела на наручные часы, – Через полчаса.
– Это твое здоровое питание совсем не вкусно.
Фыркнула. Ещё бы. Для Артура в принципе не вкусно всё, что не содержит различные соусы, специи, добавки. А овощи… Это отдельный вопрос. Арти оказался очень привередливым. Раньше пыталась перетянуть на свой образ жизни: правильно питаться, заниматься спортом. Но мужчина сетовал на плотный график и абсолютное нежелание морить себя голодом. Хотя тренажёрный зал посещал регулярно.
– Чья бы корова мучала, – рассмеялась я, садясь к ним за стол.
– Мычала, мама!
Муж захохотал.
– Хорош твой русско-французский! Веселит меня и в радости и в горе!
– Не паясничай, – одёрнула его, – Катерина, а ты давай кушай. Вы тут сидите уже двадцать пять минут.
– И? – янтарные глаза с недовольством глянули на меня.
– А то, что надо Катеньке ложиться на дневной сон. А я в это время поработаю. Мне надо сделать пару звонков. Как раз часа два займет. А потом, можно было бы посмотреть фильм.
– Хочу мультик! – Катя отодвинула тарелку борща и надула губки.
Закатила глаза.
– После сна, малыш.
– Сейчас хочу!
– Не выводи меня из себя, Екатерина Артуровна или накажу. Ты же знаешь, чем тебе грозит непослушание?
– Да.
– Хорошо. Тогда давай беги в постельку, сейчас приду, почитаю сказку и на бочок.
Девочка слезла со стула и побежала в детскую.
– Меня твои наказания до ручки доведут. Лишать ребёнка сладостей и мультфильмов! Это кощунство! – разглагольствовал Арти, – А может, ну эту работу и фильм глянем. Давно уже ничего не смотрели, да и некогда. А работа не волк, в лес не убежит…
Я погрустнела.
– Никак. Совсем. Уже договорилась созвониться. Я заключаю договор с новым поставщиком. Завтра он привезёт продукты. Сегодня мы должны созвониться и свериться.
Бизнес отнимал много времени. Как и три года назад учёба. Я окончила финансовый университет заочно. Учиться на дневном не было возможности из-за сложно-проходимой беременности. Я сама оплатила учёбу, отложив деньги Артура на карточку для Катюши. Выпустилась с троечным дипломом бакалавра. В то время у меня уже был ресторан, и я совмещала материнство, студенчество и бизнес. Дома валилась с ног от усталости. Нервы сдавали конкретно. Няня выручала, но Кате нужна был мама.… Чувствовала себя так противно, оставляя ребёнка на чужого человека. Сейчас Галина Николаевна незаменима. Любит Катюшу и дочка слушается женщину. Но осадок, что многое пропустила, всё ещё тлел в сердце.
Я видела, как Арти расстроился. Должен же понимать, что бизнес не игрушка, отложить нельзя. Потери глобальные. А мне позарез нужен этот поставщик продуктов. Я планирую слегка видоизменить меню. Точнее дать распоряжение, чтобы шеф-повар распределил неделю так, чтобы втиснуть в неё два дня итальянской и индийской кухни. Почему я решила так сделать? Просто ресторану нужны новшества, да и было пара случаев, когда посетители желали отведать пасты или джалеби[1]. Собственно завтра будет мозговой штурм по поводу блюд, сладостей и прочего. Я должна произвести подсчёт расходом. Если за месяц идея не окупиться, то придётся сворачивать лавочку с другими кухнями.
Я встала и пошла к Катюше, подарив другу грустную улыбку. Когда он смотрит с таким затравленным видом, хочется потрясти его и заставить понять, что не буду его. Вбил себе в голову, что любит, как женщину… Я знаю, что такое любовь. Это когда крышу от страсти сносит, когда думаешь только о нём и его коже и когда не испытываешь боль. Артур не причинял мне боли, любил, оберегал, лелеял и дал мне всё, что я имею. Но не могла я отделаться от страха, быть пойманной в капкан и не иметь шанс на спасение. Мне было комфортно, но я хотела бы быть формально свободной и дать шанс Артуру найти свою искорку счастья. Как только замечу повышенный интерес к девушке, сразу же подам на развод. Хочу видеть родного человека, лучшего друга любимым.