– А это означает, что Соамс знал о способности Рогана бежать из тюрьмы, сэр. Но известно это было немногим. Это не разглашали, а сам Роган не из тех, кто станет болтать, когда не надо.
– Поразительно, как много люди узнают друг о друге, когда сидят в одной камере, сержант. С моей точки зрения, любой человек в вашем списке мог воспользоваться полученной в тюрьме информацией, когда их освободили.
Дождь вдруг опять усилился, и они укрылись на заднем сиденье «лендровера». Ванбру достал большой термос из корзины под сиденьем и налил кофе в два пластиковых стаканчика.
Один он передал Двайеру, который сказал:
– Если только ваши предположения оправдаются, сэр, то Роган теперь может быть где угодно, даже в самой Ирландии.
Ванбру покачал головой.
– Поверьте мне, мы бы первые узнали об этом. Не забывайте, что он превратился в живую легенду. Его возвращение на родину вряд ли останется незамеченным.
Он начал набивать трубку. Двайер помолчал в нерешительности, потом спросил:
– Как вы думаете, сэр, мы поймаем его?
– Надеюсь, что не поймаем, сержант. Надеюсь, не поймаем. – Ванбру взглянул на него со слабой улыбкой, трубка свисала из уголка его рта. – Это удивляет вас?
– Я бы не стал удивляться, если бы вы объяснились, сэр.
– По существу, все очень просто. – Ванбру поднес спичку к трубке и выпустил клуб голубого дыма. – Шон Роган – не уголовный преступник. Он политический правонарушитель. Это не значит, что я оправдываю его. Но это и не означает также, что я согласен с системой, которая относится к нему, как к уголовнику. Во всяком случае, поскольку ИРА сейчас официально прекратила подпольную борьбу, я не понимаю, чего хорошего можно добиться, заставляя Рогана и таких же, как он, отсиживать до конца свои сроки и возмущаться этим.
– Должен признать, что и я не вижу в этом никакого здравого смысла, сэр.
Ванбру кивнул.
– Но это не значит, что я не вылезу из кожи вон, чтобы накрыть его и людей, которые помогли ему.
– Он, наверное, тот еще человек.
– К тому же, – Ванбру щелчком выкинул спичку под дождь и вспомнил прошлое. – В сорок третьем году я выполнял специальное задание во Франции, руководил там местной нелегальной сетью. Кто-то проговорился, и меня забрали в немецкую военную контрразведку.
– Положение, наверное, было из рук вон?..
– Там проходил воинский эшелон по пути в Рур, и они договорились остановить его на небольшой промежуточной станции под названием Блуа, чтобы препроводить меня. Меня конвоировали два танка и рота пехоты. Они не хотели рисковать и ждать нападения бойцов французского Сопротивления.
– И что же произошло?
– Когда меня доставили в Блуа, то основная часть конвоя осталась на улице, а меня провели в небольшую комнату ожидания. Из предосторожности два офицера контрразведки пристегнули меня наручниками к себе. Внутри помещения мы встретили Рогана в форме немецкого полковника пехотных войск и с полдюжины его людей. Они сбили с ног моих конвоиров, которые тут же лишились чувств, и освободили меня.
– А потом?
– При них был какой-то мужчина, который лежал на носилках без сознания, какой-то местный коллаборационист. Роган распорядился вынести его на платформу, когда прибыл поезд, и передал его вместо меня, а я оделся в запасную немецкую форму, которую они прихватили собой. Потом мы вышли из зала ожидания, прошли мимо моего конвоя, сели в две штабные машины и уехали. Вся эта операция заняла не больше пяти минут.
– Бог мой, надо было иметь стальные нервы!
– И ясный ум. И такую проницательность, которая способна найти решение даже в самых безнадежных ситуациях. – Он посмотрел в окно на проливной дождь. – Такой вот человек Шон Роган.
Воцарилось долгое молчание, которое нарушил Двайер.
– Значит, вы считаете, сэр, что мы зря здесь торчим и тратим время?
– Вполне может быть, – согласился Ванбру. – Я скажу вам, что надо делать. Возвращайтесь в Лондон и посмотрите, что можно раскопать относительно Соамса. Для начала обратитесь в Общество права. Люди, которые работают теперь юрисконсультами, в прошлом неизбежно занимались адвокатской практикой. Познакомьтесь со списками членов, которые были исключены за последние годы из этого общества и из Ассоциации юристов.
– А что делать с другим списком, сэр?
– Старых напарников Рогана по тюремной камере? – уточнил Ванбру. – Распорядитесь, чтобы каждого из них посетили и проверили. Может быть, мы там ничего не найдем, но в таких делах трудно что-либо предсказать.
– Очень хорошо, сэр.
Двайер вылез из «лендровера» и пошел под дождем к своей машине. Ванбру высунулся в окно и крикнул:
– Эй, Двайер!
– Да, сэр?
– Сверхсрочно. Времени у нас в обрез.
Какое-то мгновение Двайер стоял в нерешительности. Было вполне очевидно, что он собирался что-то сказать, но передумал, повернулся и пошел к машине. Когда тот отъехал, Ванбру откинулся на спинку сиденья и опять вынул из кармана спички, его брови слегка нахмурились.
Дьявольщина, зачем ему надо было торопить его. Мало времени – для чего? Но он не находил вразумительного ответа, просто шестое чувство, рожденное после двадцатипятилетней работы в качестве полицейского, подсказывало ему, что дело тут связано с чем-то гораздо большим, чем каждый из них представлял. Значительно большим.
Глава 10
Дождь негромко барабанил по окну, и Колам О'Мор повернулся, чтобы посмотреть на улицу.
– Опять дождь. Кажется, что другой погоды здесь не бывает.
Он сидел в своем кресле у пылавшего камина, рядом стояла палка, с которой он уже не расставался. Роган устроился в кресле напротив и пил кофе. Его потрясло заметное ухудшение состояния здоровья старика: лицо посерело, кожа желтыми складками отвисла на нижней челюсти, да и двухдневная щетина на бороде не улучшала вида.
– Когда ты в последний раз вызывал врача?
О'Мор неловко пошевелился в кресле, сделал нетерпеливый жест.
– Не беспокойся обо мне. Я выгляжу гораздо хуже, чем на самом деле себя чувствую. Нам следует обсудить с тобой вещи поважнее.
– Как будет угодно. – Роган достал сигарету и прикурил ее от обугленной головешки. – Так что ты думаешь?
– О плане? – О'Мор причмокнул. – Мне кажется, в нем удачно соединились простота и холодный расчет, чего я, собственно, и ждал от тебя.
– Как ты считаешь, этот план реален?
– Не вижу оснований для провала, особенно если по времени все правильно рассчитано.
– Но все же, как на твой взгляд, есть в нем изъяны?
Старик слегка нахмурился, набил табаком трубку.
– Через полчаса после почтового поезда на станцию Ригг прибывает товарный состав. Разгружается корм для скота и тяжелая техника для местных фермеров.
Роган пожал плечами.
– У нас так или иначе остается в запасе двадцать пять минут, чтобы успеть скрыться.
– Но за это время ты не сможешь добраться сюда, а когда новость разлетится, то вся округа будет гудеть от полицейских свистков. И не забывай, что в горы ведет не так уж много дорог. Они запросто их перекроют.
– Меня устроит, если я успею добраться до фермы Костелло в Скардейле. А сюда мы приедем в субботу.
О'Мор нахмурился.
– Они будут останавливать все, что движется.
– У меня возникла подходящая идея и для этой ситуации.
Ханна принесла из кухни свежеприготовленный кофе, и Роган протянул свою пустую чашку.
– При таком обороте дел хуже всего пользоваться скоростными машинами. Я много раз убеждался в этом и раньше, когда еще был во французском движении Сопротивления. Потрепанный старый фургон или грузовичок, который тащится со скоростью двадцать миль в час, нагруженный сеном, репой или парой свиней – самый подходящий транспорт. И главное, чтобы вы сошли по виду за местного жителя, который занимается своими будничными делами.
– Вполне логично! Но что ты имеешь в виду, чем нагрузить машину?
Роган повернулся к Ханне.
– Ты говорила, что твой дядя в последнее время торгует овцами? Кому он продает их?
– Да когда как, иногда некоторым оптовым мясникам в Кендале, иногда, в базарный день, на аукционе скота.
– Бывают ли здесь в округе базарные дни по субботам?
Она кивнула.
– В Милломе. Это примерно в пяти или шести милях к югу отсюда.
– Вполне подходит, – заявил Роган. – Мы поедем на стареньком грузовичке Педди Костелло с десятью или пятнадцатью овцами в кузове. Не думаю, что у нас возникнут какие-то проблемы с полицией.
– В этот день многие другие фермеры поедут по той же дороге, – добавила Ханна.
– Ну, тогда решено.
Колам О'Мор кивнул, хотя по-прежнему почему-то продолжал хмуриться.
– Мне не нравится только одно. Из того, что мне известно о практике работы фирмы бронированных фургонов, водитель связывается с полицейским управлением графства по радиотелефону два раза. Один – чтобы дать знать о своем приезде в Ригг, а второй – чтобы сообщить им, что работа закончена. Как вы обойдетесь без этого второго звонка? Если он не поступит, они тут же вышлют полицейскую машину, чтобы немедленно проверить, в чем дело. Обычная рутинная практика!
– Об этом я уже подумал, – кивнул Роган. – Тут есть только одно средство. Мы должны будем выдать такой звонок из почтового поезда. Скажем, что наш аппарат в фургоне сломался или что-то произошло непредвиденное, или, наконец, придумаем еще что-нибудь. Это вполне логично. Такие вещи изредка случаются.
Некоторое время они посидели молча, потом старик шлепнул себя по колену.
– Бог мой, думаю, что могу пойти на это, Шон. – Он обратился к девушке: – А что ты скажешь на это, Ханна?
– Вы специалисты! – Она взяла поднос. – Пойду приготовлю что-нибудь поесть.
И пошла на кухню. О'Мор рассмеялся.
– Ты уже вернул мне десять лет жизни, Шон.
– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. – Роган подошел к окну, посмотрел на дождливую улицу. – Скажи, а насколько посвящены в это дело Соамс и Джек Поуп?