А потом мы случайно познакомились с другой русской колонией – с летчиками. Не помню даже как. По-моему, кто-то услышал, что приехали доктора из Москвы, и попросил посмотреть какого-то родственника.
У летчиков жизнь была намного более свободной и вольготной, чем у докторов. Они были пофигисты побольше, чем мы с приятелем, и не слабонервные.
Их пофигизм по отношению к посольским запретам был объясним. Если врачи выполняли гуманитарную миссию, несмотря на то, что там были и свои врачи, то летчиков в Камбодже не было. Вся их авиация обслуживалась русскими. Не Камбоджа была нужна им, а они Камбодже. Конечно, они тоже держались за свои контракты, но чувствовали себя намного свободнее других. Они и жили лучше, чем врачи, и, в общем, делали, что хотели.
Как-то один из них в благодарность за какую-то медицинскую консультацию позвал нас в гости. Встретили прекрасно. Но существует известный всем докторам феномен. Как только вы приходите к кому-то, он считает долгом поделиться с вами, что у него болит. И изменить это нельзя. Хотя доктора – такие же люди и пришли просто отдохнуть.
Так произошло и в этот раз. Когда мы уже хорошо поддали, вначале один отвел меня в сторону и стал рассказывать, что у него проблемы с эрекцией, а потом второй долго говорил, что у него после травмы боли в спине, и никакие лекарства не помогают.
Что я мог сделать? Ведь они оба замечательные ребята.
– Мужики, – сказал я, – я сегодня выпил. Давайте договоримся на завтра.
На следующий день они повезли меня к себе.
Чуть отвлекусь.
Кто не забыл то время, знают: после окончания контракта и того, и другого воздушного извозчика ждали те же «малокалиберные» квартиры в СССР. Но для них авиаторы купили все, какое можно, престижное барахло и технику. Один послал домой даже самшитовую дверь. Знаете, дерево такое. Приятно пахнет и твердое как сталь. Представляете, самолет несколько тысяч километров везет дверь. Они ездили на японских машинах, и я первый раз в жизни проехался в «Ниссане».
Кстати, про машины летчики рассказали смешную историю.
Они сильно что-то отпраздновали и стали разбредаться по домам. Один из них сел в машину, а руля нет. Он, бедолага, ничего не понял, но в ней, в машине, и уснул, потому как был сильно пьян. Через несколько часов очухался. Видит – руль есть. Он забыл, что из экономии купил машину с правым рулем, предназначенную для Гонконга.
Да, хотя «Ниссан» и очень хороший автомобиль, я по дороге к новым приятелям испытывал ужасную тревогу. Потому что осознавал: проку от меня, как от козла молока. Я ничего не понимал в лечении потенции и болей в спине, тем более что лекарства уже не помогли. Все это далеко от моей специальности.
Но летчики надеялись. Все-таки доктор из Москвы.
И вдруг я вспомнил про уроки Джуны. Чем черт не шутит, подумал я. Попробую, не поможет – скажу, что нужно еще несколько сеансов. А там, глядишь, и моя командировка закончится.
Но шарлатаном себя чувствовать не хотелось.
Меня привезли в двухэтажную виллу. Как выяснилось, летчик с болями в спине был каким-то большим начальником.
Первое, что я спросил:
– Слушай, а ты не боишься здесь? Все-таки неспокойное место. Партизанская война. По ночам стреляют.
И это было правдой.
Тот невозмутимо ответил:
– Это не наша война. Кроме того, у меня авиационный пулемет на крыше.
Интересная страна Камбоджа.
Я какое-то время поразмышлял, каково оно жить с пулеметом на крыше, но мы выпили по рюмке, и я перешел к непосредственной цели визита. Я объяснил летчику, что если традиционная лекарственная медицина не помогла, то нужна или операция на позвоночнике (он сразу категорически отрицательно замотал головой), или что-то другое, нетрадиционное. И рассказал про Джуну. Кто она, он знал и мгновенно согласился.
Я уложил его на кушетку и, потея от опасений, сделал, как меня учили, сеанс пассов над его поясницей. Потом сказал, что немедленного эффекта ждать нельзя, скорее всего нужно будет повторять процедуру, и попросил доложить мне на следующий день о самочувствии.
Дальше я ехал уже в другой машине к пациенту номер два.
История почти полностью повторилась, только пассы я делал вокруг детородного органа. И хотя я был уверен только в одном, что не нанес вреда, меня все же мучили угрызения совести, что я обманываю хороших людей.
На следующий день, под вечер, приехали оба летчика. Довольные. У одного прошли боли, а другой получил то, что хотел.
С тех пор наша с приятелем жизнь в Пномпене изменилась коренным образом. Мы вышли из замкнутого круга посещения больницы, рынка и распевания песен. Летчики показали нам другой город. Нас повезли в ресторан, где я впервые попробовал лягушек. Между прочим, очень вкусно и не противно. Хотели предложить змею, но мы решили, что экзотики уже хватит.
Не думайте, что летчики все время платили за нас. Встречаясь, мы это делали по очереди. Да и стоило это копейки. Нужно было знать Камбоджу того времени. Как-то нас позвали в китайский ресторан, где мы, четыре здоровых бугая, от души поели лобстеров и выпили прилично водки, а я заплатил за всех 10 долларов, включая чаевые. Представляете уровень цен?!
Мы побывали в каком-то древнем музее восточной культуры, и я до сих пор удивляюсь, как он уцелел при Полпоте.
Однажды нас повезли в центр города в какой-то парк, где кхмеры проводили свободное время. И я увидел удивительную игру. Они развлекались чем-то, что по дальней аналогии можно назвать подобием того, как, например, в России, играют в кружочек волейбольным мячом. Только играли они ногами и не мячиком. Они перебрасывали нечто вроде бадминтонного волана, хотя более тяжелого, потому что он летал быстро.
Я, отвесив челюсть, стоял и смотрел минут пятнадцать, а те, увидев это, стали откалывать такое, что в цирк ходить не надо. Диего Марадона рядом не стоял. А потом кхмеры меня куда-то позвали. Там стоял слон. Они знаками предложили мне на него влезть и сфотографироваться. Я было подошел и посмотрел ему в глаза. Замученное, грязное животное с жалкими глазами. И отказался.
Кстати, летчикам я обязан и еще одним своим, последним, свиданием с экзотической фауной страны.
Авиаторы своими руками на территории так называемого международного аэропорта построили себе маленькую сауну. Ее зданьице было вдали от прочих его помещений. Был график: день мальчиков, день девочек – когда парилку посещали жены летчиков.
Как-то в нее пригласили и нас с приятелем.
Я мужественно высидел, сколько положено, хотя при температуре воздуха под сорок снаружи не скучал по жаре. Большее удовольствие я получил от маленького холодного бассейна.
Следует сказать, что дверь в сауну не закрывалась, и я не помню, была ли она вообще.
И вдруг туда вползает какая-то тварь. Рептилия размером с варана. Нас там было человек десять в одежде Адама. Гляжу, а летчики вдруг прыг – и на скамейках. Но я же новичок, к тому же любопытный. Стою разглядываю. Варан-то он варан, только спина покрыта рядами красных точек, и в пасти зубы, как у крокодила. Пока я занимался своей исследовательской деятельностью, один из летчиков схватил швабру и ткнул это существо. Оно мгновенно в нее вцепилось.
Это надо было видеть. Абсолютно голый мужчина вышел из сауны на территорию летного поля. Он сделал из швабры с этой гадостью подобие винта вертолета и закинул подальше. А потом объяснил мне, что хотя тварь не ядовита, ее сложно отодрать, если укусит, а раны не заживают годами.
Презанятная страна Камбоджия.
А потом летчики свозили нас на другой рынок контрабанды, куда из соображений безопасности русским было ходить запрещено. Мы и от разрешенного рынка очумели, поражаясь непривычному изобилию и дешевизне. А тут он был в три раза больше, и все было еще дешевле.
В итоге мы отоварились за эти два месяца по полной программе. Сейчас это уже никого не удивит, а тогда было что-то…
Наконец командировка кончилась, и мы отправились домой. Тот из летчиков, который был начальником, велел пересадить нас из туристического в бизнес-класс. В «Аэрофлоте» того времени это не имело большого значения, кроме одного: было больше места, и можно было свободно расправить ноги. А для 18-часового полета это немаловажно.
Однажды, уже в Москве, я принимал этих летчиков с женами у себя дома. Традиционная советская встреча на уровне салата оливье. Больше после этого я их не видел. Надеюсь, что у них все в порядке. Но все равно сохранилось ощущение, что чем-то я этим людям помог. Может, на неделю, может, на месяц, может, на год. Не знаю. В традиционной медицине часто говорят формальное «спасибо», за которым ничего не стоит. Но в этот раз было что-то другое.
Наверно, благодаря Джуне.
2007
«…То же стадо, но на другом конце луга»
Пособие для алкоголиков
Алкоголиком быть нелегко. Знаю по себе. Но алкоголизм – это еще не конец света. Это просто клубок проблем, который рано или поздно приходится распутывать пьющему человеку или отправляться на кладбище. Впрочем, туда мы отправимся все. Поэтому сразу и возникает вопрос: «А зачем с алкоголизмом бороться?». Вот об этом и поговорим, хотя заранее предупреждаю, что много раз слышанные вами нравоучения о вреде спиртного вы от меня не услышите. Я сам их уже давно перекушал. И хорошо запомнил, какой я умный, какой способный, какая у меня хорошая работа и семья и как при этом мне должно быть стыдно пить. Помню и о том, что такому сильному человеку, как я, позорно оказаться неспособным отказаться от этой гадости. Но, несмотря на позор, я не отказываюсь, потому что все эти слова – большая развесистая клюква для наивных.
Вопрос первый. Почему мы пьем?
Практически все, кто пытался лечиться от алкоголизма, знаком со схемой, по которой с вами работают всякого рода психологи или психиатры. Она проста. В процессе умных бесед вас пытаются вынудить признаться в чем-нибудь из следующего: