рой огляделся. Вся пещера была усыпана золотом. И юноша вдруг подумал, что мог бы стать очень богатым, и каждый год ему могли бы еще и приводить самую красивую девушку. Ведь никто не знает, что дракон мертв. И чем он дольше об этом думал, тем больше идея ему нравилась, и не заметил, как его лицо вытянулось и превратилось в клыкастую морду, пальцы стали драконьими когтями, тело покрылось чешуей, а на заднице вырос хвост.
Эта сказка к вопросу о противостоянии Путину. Не поменять бы одного дракона на другого. Возможно, я и не прав. Но все-таки игру в русскую рулетку придумали в России.
Я вовсе не являюсь ярым сторонником тандема и не ставлю под сомнение, что власть должна быть выборной и сменяемой. Я понимаю опасения той части оппозиции, которая полагает, что Россия катится к диктатуре. Вполне вероятно. Но дело в том, что диктатором с бухты-барахты стать невозможно. Им человека делает не его исключительная харизма, а собственный народ и подходящая политико-экономическая ситуация. Был бы только кандидат не самый завалящий и в штаны не писал. Стал же малообразованный, убогий, с отталкивающей внешностью Гитлер фюрером, вождем образованной и технологически развитой Германии, и ничего. А Россия попыталась прыгнуть из самодержавия, абсолютной монархии, в демократию, что с точки зрения эволюции человеческого общества просто невозможно.
Народ и его страна, извините, если разбиваю чьи-то иллюзии, должны до демократии дозреть. А то все равно подавай гражданам то Сталина, то еще кого-нибудь крутого, чтоб порядок навел, хотя желательно, конечно, без репрессий, лагерей и расстрелов. А государство-то, что ему станется, можно назвать как угодно: демократией, джамахирией, раем господним, самодержавная сущность от этого не изменится. Именно поэтому демократическое оппозиционное движение в России вызывает у меня скепсис тем, что невольно повторяет путь своих предшественников, дореволюционных социал-демократов, и совершает те же ошибки из-за уверенности, что знает, как народу лучше. А черт его знает, как лучше для этого многонационального и хлебнувшего лиха российского народа.
При Путине и Медведеве люди хуже жить не стали, а наоборот. Можно, конечно, полемизировать до послезавтра, произошло ли это благодаря тандему или несмотря на него. Но это для тех, кому уж совсем делать нечего. Благосостояние людей в России пока растет. И ничего другого народу вроде бы как и не надо. А вопрос, нужно ли было прорывать полицейское заграждение на Болотной площади 6-го мая и было ли на «марше миллионов» 8 или 100 тысяч человек, это для повредившихся в уме от избытка знаний. И 8, и 100 тысяч для России – капля в море. Да и то среди тех, кто пришел, было больше зевак, чем реально протестующих. Поэтому, хотя я и за демонстрации, и за свободу волеизъявления, все-таки страшно опасаюсь, не раскачали бы сдуру новые оппозиционеры, подобно социал-демократам прошлого, лодку чересчур сильно. Прольется опять кровушка, как на Руси принято. Россия ведь к эволюционному пути развития не приучена. Народ в России непредсказуем и в состоянии возбуждения опасен. Только новой революции ради маловразумительных целей этой многострадальной земле и не хватало.
Но есть вещи в пределах нашего разума и нашего личного контроля. И не надо для этого лезть на баррикады до поры до времени. Если вернуться к началу статьи, я ведь договорился до того, что «не одним хлебом живет человек». Однако эту цитату из старого завета уместно и закончить: «но всяким словом, исходящим из уст Господа».
Я возвращаюсь к теме лжи, в которой мы живем, и моих несбывшихся надежд на то, что ложь, к которой я привык, которая стала почти родной при социализме, если не исчезнет, то хотя бы скукожится до приемлемых размеров. Задумаемся, однако, надобно ли рассказывать простому обывателю, что в 1939 году после захвата Польши Германией и Советским Союзом был совместный победный парад немецких и советских войск? И что Польшу гитлеровцы бомбили, взлетая с аэродромов в Белоруссии? Или что Черчилль, преодолев внутреннюю неприязнь к Сталину и СССР, накануне начала великой отечественной войны раньше, чем придворная шушера рискнула намекнуть на это отцу народов, в телеграмме сообщил лично Иосифу Виссарионовичу, что его союзник Гитлер собирается на него напасть? Или что гестапо проходило обучение людоедским навыкам в сталинском НКВД? Само название «гестапо» возникло изначального из ГПА потому, что очень близко было к советскому ГПУ.
Да, надо обо всем этом знать каждому. У человека в отличие от государственной системы есть совесть, с которой он должен разбираться сам. Поэтому, преодолевая брезгливость, нужно внимательно изучать то, что вывалилось из шкафов, всплыло, как из прорвавшейся канализации.
Однако, как и следовало ожидать, развенчание старого вранья стало сопровождаться возникновением нового, искажением и подтасовкой фактов. И теперь сам черт ногу сломит, пытаясь понять, чему на самом деле можно верить, а чему нет.
СССР был страной атеистов. То есть неверующих в бога. Ни в христианского, ни в мусульманского, ни в иудейского и прочая. Конечно, были старички и старушки, были некие блаженные, которые ходили в церковь. К ним относились снисходительно, как к тихо помешанным. Да и не могло быть иначе, строительство социализма, а тем более коммунизма, бога не требовало. Всякая церковь была чужда идеологии государства рабочих и крестьян, потому как от этого строительства отвлекала. Но церковь столетиями, если не тысячелетиями, училась приспосабливаться к любой власти. Попы, имамы, раввины и другие, не знаю кто еще, тихонечко с благословения и по согласованию с руководящими и направляющими органами и КГБ бухтели в тряпочку свои молитвы, совершали в угоду пастве необходимые ритуалы. А молодежь, типа меня, окончив совершенно безбожные средние учебные заведения, далее проходила в институтах предмет, называемый научным атеизмом, и сдавала по нему экзамен. Конечно, интерес у людей к религии был, но скорее праздный или протестный. Мол, вот на тебе, советская власть, возьму и назло тебе ребенка крещу. Или покрашу яйца на пасху. Все это советскую власть волновало мало, но, конечно, если бы секретарь райкома КПСС крестил свое дитя и это стало известно, вряд ли бы он сделал партийную карьеру. Но его и не посадили бы, и не расстреляли (речь идет о послесталинском периоде, с середины 50-х и до 90-х).
Забавными были дни перед православной пасхой. Как же, богослужение, крестный ход. Народу, в общем, суть праздника была до фонаря, но почему бы в пику набившим оскомину «агиткам» торжествующего социализма было не сходить в церковь потусоваться – вроде как примкнуть к вере. Именно «вроде как». Этой смехотворной разновидности протеста власть давала не менее смехотворный отпор. Музыкальная эстрада тогда была неплохой, но чересчур простецкой, советской по содержанию. Песни-то про лесорубов или металлургов петь никому не хотелось. А на телевидении для новогодней ночи была тогда придумана программа «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», в которой можно было увидеть и услышать зарубежных звезд. Так вот, эту программу, и даже в расширенном варианте, чтобы удержать молодежь дома, стали крутить на пасху. И это работало. Но, по-моему, власть имущие напрасно опасались, что народ бросит все и сбежится на молебен. Один раз я потащился в церковь где-то в районе Крестовского моста в Москве. Покрутился с полчасика среди таких же, как я, праздных зевак и свалил смотреть телик.
В общем, меня поначалу мало волновало, что народ в России с перестройки вдруг начал вешать себе на шею крестики, часть мусульман – одеваться в соответствии с требованиями их религии, наиболее храбрые из евреев украсили себя магендавидами, а самые отчаянные надели кипы (ермолки). Человеку как стадному животному нужен символ, который определяет его принадлежность к отаре, и, следовательно, дает защиту и, самое важное, возможность не думать самому, а поступать как остальные. В этом ничего плохого нет, пока все не перерастает в фанатизм, лелеемый и поощряемый всеми церквями.
А дальше в стране в этом отношении становилось все хуже. Вместо того чтобы строить или ремонтировать жилье, чтобы, наконец, привести в порядок старые и проложить новые дороги, государство рука об руку с церковью восстанавливает и строит храмы и монастыри. Правительство, нагло глядя людям в глаза, утверждает, что это делается на пожертвования граждан. Какие, к черту, пожертвования! Нет ни у старушек, ни у среднестатистического россиянина денег, чтобы возвести эти помпезные дворцы. Деньги по той или иной схеме, очевидно, текут из бюджета. Но проверить это невозможно, в нынешних условиях и думать нечего создать независимую комиссию, способную получить доступ к закромам и довести полученную информацию до общественности.
Ситуация часто доходит до идиотизма. Я однажды чуть не умер от смеха, увидев по телевизору интервью некоего хорошо откормленного начальника РУВД какого-то города. У него в углу в кабинете висела икона. У бывшего советского, а ныне российского мента над головой портрет очередного вождя, а в углу икона. Почем нынче опиум для народа, мент?
А эти чуть ли не ежедневные сообщения в новостях госканалов, что православные празднуют день какой-нибудь никому не известной святой Маланьи?
А передачи «Слово пастыря» и прочая? Кто-то же дал право попам вещать на всю страну и объяснять с умным видом, как будто открывая Америку, банальные вещи?
Практика богослужения, а также проповедования с помощью телевидения существует во многих странах. Но, пардон, если государство считает себя светским, то для этого существуют специальные каналы. Ради бога, пусть попы по отдельности или вскладчину с другими конфессиями купят на «пожертвования» телеканал, поделят между собой время и проповедуют сколько душеньке угодно. Кто захочет, будет смотреть. А то какой-то нонсенс: в стране, где более чем одна конфессия, дают возможность отдельной церкви вести себя как господствующей и, более того, практически государственной. Ни к чему, кроме как усиление националистических настроений и сепаратизма, это привести не может. И, повторюсь, эта вакханалия творится при том, что большая часть жителей, невзирая на моду религиозной атрибутики, по воспитанию и сущности атеисты (или, если хотите, агностики).