Не факт, что Алла выдержит в таком режиме аж две недели, возможно, сегодняшний день — показное. Но тем любопытней.
К тому же, есть и другие вопросы, с которыми проще разобраться, сократив расстояние.
Одного или двух ней слишком мало.
Я снова погружаюсь в работу, и на этот раз из рутины меня вытягивает женский голос, который меня окликает. Подняв голову, замечаю в дверях кабинета помощницу Пашки. На плече сумочка, на губах довольная улыбка, глаза просто искрятся.
— Лев Николаевич, — говорит она, излучая радушие, за которым я нутром чувствую какой-то подвох. — Вы еще не собираетесь заканчивать?
Бросаю взгляд на часы, перевожу на помощницу. Судя по ее готовности, она не ждет моего позволения откланяться до завтрашнего утра. Тогда к чему этот вопрос? Может, хочет, чтобы ее подвезли? Тоже на нее не похоже.
Тем более, что прощальные лучи солнца, проникающие в кабинет, отчетливо сообщают: нет, урагана на улице нет. И тайфуна нет. И нет, дождь тоже не собирается.
— Я просто опасаюсь, что вы не успеете, — поясняет она, рассматривая экран своего телефона. — У вас через сорок минут свидание.
И осторожно, шажок за шажочком подкрадывается к моему столу, чтобы оставить визитку.
— Вернее, пятнадцать свиданий, — уточняет она. — Вот адрес, здесь недалеко, на машине всего минут десять. А завтра обсудим, как все прошло.
Собирается тут же сбежать. Но совершает ошибку, когда поднимает взгляд, находясь от меня в такой близости. Мне кажется, я могу подсчитать точное количество чертиков, которые сейчас пляшут в этой зелени, пребывая в полной уверенности, что шалость у них удалась.
И нечто не менее темное — то, что сидит внутри и лишь изредка показывает настоящую суть, с готовностью отзывается на этот призыв станцевать с вилами и дольками лимона на острие.
— Зачем же завтра? — Я закрываю свой ноутбук, убираю со стола документы, подхватываю визитку, поднимаюсь и подхожу к помощнице, которая, как под гипнозом, не двинулась с места. — И зачем довольствоваться моим пересказом? У вас будет прекрасная возможность увидеть все собственными глазами.
— И… — она неожиданно тушуется.
— И поучаствовать, — согласно киваю, пользуясь паузой.
А пока она пребывает в растерянности, подхватываю ее под локоть, и не отпускаю, нет. Даже когда до нее доходит, что я не шучу.
— Но… там же все места заняты, — она делает попытку отбиться, но куда там, я предвкушал этот момент еще днем.
— Я сумею замолвить за вас словечко.
— Но там платно!
— Отлично — заодно верну вам должок. Я так понимаю, раз мне назначили время, вы за меня уже заплатили.
— Да, но… такие расходы входят в сумму моего гонорара. А что касается затрат на меня…
— Очень непредусмотрительно тратить еще не заработанный гонорар, — мягко журю ее. — Не переживайте за мой бумажник, тем более, что вы и так хотите нырнуть в него глубоко, только позже. Примите мой сегодняшний жест как спонсорскую поддержку.
— Но вы…
— Могу себе это позволить.
И на такой оптимистической ноте, считай, в полном согласии и душа в душу, мы садимся в мою машину.
Двери тут же блокирую.
Алла смотрит прямо перед собой и молчит.
Взглянув на визитку и на часы, понимаю, что мы будем на месте максимум минут через пять. И что мне делать оставшееся время? Не могу же я удерживать помощницу силой так долго. А она ведь справится с этим оцепенением, скоро придет в себя, начнет приводить массу других аргументов, почему нам сегодня не по пути, да и вообще…
— Знаете, — выдохнув, словно приняв какое-то решение, говорит она неожиданно. — Если вы готовы сегодня спонсировать, а у нас в запасе есть время до этих свиданий, может, заедем пока в магазин?
— Хотите затариться продуктами? Уверены, что вам хватит тридцати минут?
— Нет, — она улыбается, — продукты мне не нужны. И потом, их гораздо ближе нести от магазина в моем районе. Давайте купим стеклянную колбу-заварник. Ну или хотя бы что-нибудь в этом роде. Потому что в приемной я нашла кучу чашек, массу коробочек и сортов чая, но ничего, в чем можно было бы его заварить. Да и в офисе ни у кого ничего подходящего не нашлось.
Заметив мой взгляд, она какое-то время молчит. Потом делает жадный вдох, словно ей не хватает в салоне воздуха, и участливо, с долей неловкости, спрашивает:
— Вам ведь не понравился чай?
Киваю, но думаю о другом. Она плохо искала или колбы-заварника в приемной действительно нет? Я знаю, что Снежана заваривала чай именно в ней.
Но устраивать разборки из-за такой несущественной мелочи, организовывать поиски и расследование — напрасная трата времени. К тому же, ничего не проходит бесследно, и рано или поздно — а чаще именно вовремя — нужный ответ проявляется.
— Заедем в одну чайную лавку, — принимаю решение. — Там есть все, что хочешь. И там настолько профессиональный продавец, он же и хозяин лавки, что вы, возможно, тоже проникнетесь любовью к этому удивительному напитку.
— Вряд ли, — пожимает плечами Алла.
— Посмотрим.
— Но узнать пару проверенных секретов о том, как правильно готовить этот напиток, а не собирать их из противечивых статей в интернете, я буду не против, — добавляет она.
Лавка, в которую я ее привожу, поначалу не вдохновляет ее. Она уверена, что это обычный магазинчик — но ровно до той минуты, когда навстречу нам выдвигается хозяин этого заведения.
Лука явно производит на нее впечатление, как и на всех, кто видит его впервые. Высоченный, метра два ростом, с грудой мышц, в облегающей майке, с модной бородой, в майке с черепами и в косухе. Его легко представить на байке, который он просто боготворит, и сложно в таких почти домашних условиях.
— Лев! — рявкает он, заставив двух юных покупательниц у прилавка захихикать и начать перешептываться. — А я уж винил себя, что уболтал тебя закупиться чаем на полгода вперед!
Пока мы обмениваемся приветствиями, он бросает заинтересованный взгляд в сторону помощницы.
— А эта красавица с глазами кобры с тобой или можно попробовать себя в роли факира?
— Со мной.
— Смело! — восхищается Лука. — И что, вместо того, чтобы вести такую красотку домой, ты очерчиваешь границы? Понима-аю. Значит, ты…
— Алла — моя помощница, — прерываю его до того, как он начнет расспрашивать, как далеко успели зайти наши якобы серьезные отношения, и ловко переключаю его внимание. — Вместо чая предпочитает исключительно кофе.
И Лука из моего приятеля и юркого сердцееда тут же превращается в фанатика. У него меняется все — мимика, жесты.
— Ну это никуда не годится! — он осудительно смотрит на Аллу, которая вопреки моим ожиданиям, не спорит, а улыбается. — А знаете ли вы, что кофе…
— Лука, у нас максимум двадцать минут, — успеваю вставить всего одну фразу.
— Тогда будем говорить только про чай!
Он манит за собой к прилавку мою помощницу, быстро отпускает двух хихикающих девиц, втюхав им скидку в качестве компенсации. По-моему, они были готовы заплатить в три раза дороже — лишь бы только не уходить. Но Лука переворачивает на двери табличку стороной «Закрыто» и принимается обрабатывать в свою веру нового человека.
Я распалагаюсь в паре шагов от этой парочки и с интересом наблюдаю за тем, как они увлеченно общаются. И как быстро сходятся люди из разных миров, когда искренни и интересны друг другу.
Алла не скрывает, что равнодушна к чаю, не разбирается в нем, но в крайнем случае может выпить чай из пакетика. Лука начинает доставать не только все аргументы, но и богатство, пытаясь соблазнить неприступную красавицу вкусовым совершенством.
Она нюхает сорта чая, рассматривает темные листья на свет, временами кивает. И оба при этом очень довольны происходящим.
Иногда Алла бросает взгляд в мою сторону и мне тоже перепадают отголоски ее улыбки, вызывая во мне странные желания продлить этот момент, удержать. И не потому, что я в окружении запахов, которые мне нравятся.
Мне просто нравится здесь.
И с теми людьми, которые рядом.
Впрочем, вычеркнуть Луку я был бы не против.
Потому что мне хочется не просто видеть эту улыбку, и знать, что она предназначается мне. Мне хочется слизать ее губами и языком.
Столкнуть эти баночки с чаем, наплевав на то, что по полу рассыплется черное золото, прижать к прилавку эту девушку, взгляд которой иногда действительно подобен змеиному, и попробовать на вкус ее яд, запихнув ей в рот свой язык.
А когда она поймет, что ей некуда отступать, когда перестанет искать пути для побега, прижаться к ней самому, вжаться в нее, чтобы она поняла… Бежать бесполезно, это просто бессмысленно, я не смогу ее отпустить.
По крайней мере, пока не наслажусь ее стонами, когда буду вбиваться в нее, и пока она не обхватит меня плотно своими ногами, чтобы…
— Твою мать… — осознаю свои мысли.
А потом натыкаюсь на два взгляда, причем один осуждающий, и это Лука, а не Алла. Просто отлично. Понятно, что мы слышали друг от друга слова и покрепче, но да, это не то место и время.
- Опаздываем, — выдаю свое объяснение.
К счастью, часы подтверждают мою версию, шитую белыми нитками, поэтому мне удается разлучить Аллу с Лукой до того, как он уговорил ее купить половину ассортимента, как и меня.
Несколько новых сортов, первая попавшая стеклянная колба, и я практически тащу на улицу Аллу, которая не в состоянии быстро проститься с новым знакомым.
— Заходи как-нибудь одна, когда будет свободное время! — бросает Лука ей вслед, но встречает мой взгляд, поправляет бороду и меняет решение. — Хотя завтра новый завоз, а потом я сам хочу кое-куда прокатиться… Так что в ближайшее время не жду. Потом… если что…
Свежий воздух помогает немного прийти в себя, выветривает из головы образы, которые витали вокруг меня в лавке. Остановившись у машины, потираю глаза, выдыхаю, а потом смотрю на помощницу, которая не требует, и хорошо, что не требует, пояснений — но явно была бы не против.
Но я просто молчу.