Легко выхожу на страницу супруги руководителя «Строй-лайта» — да, это и правда та женщина, с которой я имел несчастье беседовать днем. А уже через эту страницу так же быстро выхожу на страницу ее единственного сына — Тимура.
Пролистываю фотографии, просматриваю доступную информацию, скручивая все нити в единый клубок.
Грамоты, сертификаты, фото с приятелями и коллегами. Судя по ним, он уехал примерно два года назад.
Двадцать пять лет, как и Алле, разные институты и тем более факультеты. Ну теперь-то понятно, с чего его занесло за границу. А еще понятно, что моя помощница не шутила, уверяя, что ей нравятся безобидные ботаники.
Этот как раз из таких. В принципе, я уже его видел у Аллы на фотографии, но теперь смотрю на него в новом статусе. Не брат — так не брат. Пусть будет бывший жених.
Глава 52
Лев
Ночью, пока пытаюсь уснуть, неожиданно вспоминаю недавний сон про поиск в магазине красного перца, когда какой-то чувак прямо передо мной берет в руки мешочек с нужной мне специей и говорит:
— Я успел первым. Тебе трогать нельзя. Можно только смотреть.
Если бы я верил в такие причуды, как вещие сны, подумал бы, что это про ситуацию с Аллой.
Но я верю лишь в то, что реально. А реальность заключается в том, что ее ко мне тянет, сильно тянет, она забылась настолько, что плюнула на мою должность, свое подчинение и то, что пытается найти мне супругу. А еще правда в том, что если кто-то совершил ошибку, которая мне на руку, я не буду ему помогать, я этим воспользуюсь.
Поэтому рано утром, заехав в офис и прихватив ноутбук и документацию, приезжаю к знакомому дому.
Двор еще отдыхает от вечернего ливня, деревья лениво сбрасывают чистые листья, стеля под ногами цветную дорогу. Уличные коты неохотно выглядывают из поредевших кустарников: мол, кто это здесь вторгается в нашу обитель? Ничего, привыкайте.
Поднимаюсь на третий этаж и жму на звонок.
Какое-то время из квартиры ни звука. Нажимаю еще. А когда дверь открывается…
Хорошо, что у меня заготовлена речь, потому что при виде Аллы в коротких шортиках и маечке красного цвета у меня закипают мозги. И не спасает даже накинутое поверх кимоно или пеньюар — как там это правильно называется? Не важно: я с трудом отрываю взгляд от ее стройных ног, ползу вверх, мастерски сдерживаю выдох, заметив за кружевами упругую грудь, к которой вчера не успел подобраться, и заставляю себя смотреть ей в глаза.
Не глаза — два озера с топью.
И вкупе с разметавшимися и немного растрепанными после сна волосами, это тяжелый удар по выдержке любого мужчины.
А губы… Мне кажется, они до сих пор чуть припухшие после моих поцелуев. Приоткрытые, готовые щедро дарить сладкие стоны, отзывчивые, голодные, и такие манящие, что хочется прижать их хозяйку к стене и проверить: соскучилась ли она, вспомнит ли, жаждет ли продолжения.
Мешает лишь ее взгляд, в котором стынет тревога и нота вины.
Того и гляди — сорвется, промчится мимо меня, и лови по парадному, чтобы не успели увидеть соседи.
Нет уж.
— Доброе утро, — говорю хозяйке квартиры и вручаю ей пакет с колбой и чаем, который я заметил в машине и благоразумно с собой захватил. — Не откажусь от чашечки чая перед началом работы.
— Началом работы? — ошеломленно повторяет помощница.
— Конечно, — киваю на документы и ноутбук. — Вы же не забыли, что мы должны выбить важный контракт?
— Да нет, просто… я…
Помедлив, она растерянно отступает, и я захожу. Деловито вручаю ей ноутбук и документы — пусть занимается делом, а не смотрит на меня этими застывшими озерами, в которые я хочу окунуться.
— Просто я думала, что… — повторяет неловко она.
Хватает взгляда, чтобы понять: я сделал правильно, что приехал сегодня. За выходные она бы или решила, что я уволю ею, или уволилась бы сама, наплевав на то, что у нас, между прочим, с ней договор.
— Думали, что у вас выходной, — делаю вид, что не понял. — Сожалею, что расстроил ваши планы на сон, но как мой личный помощник вы должны быть готовы не только к ненормированному рабочему дню, но и таким форс-мажорам.
Она склоняет голову набок и прикусывает губу, от чего я слегка теряю терпение.
— Так чай будет? — напоминаю ей. — Или сразу начинаем с работы?
Она кивает.
Потом улыбается, глядя, что я уже раздеваюсь, тут же прячет улыбку, словно это преступление, и поспешно сбегает.
Отлично, пока она уносится сначала на кухню, потом в комнату, видимо, чтобы переодеться во что-то успокаивающее, есть время чуть выдохнуть. Захожу в святая святых каждой женщины — стильненько, в бежево-белых тонах. Останавливаюсь у окна, у которого вчера стояла она, пытаясь представить, о чем она думала. Хотела, чтобы я поднялся? Жалела, что сбежала? Мечтала о своем женихе, который собирался-собирался, да так и не сделал женой?
Неважно.
В любом случае это прошлое.
Услышав приближающиеся шаги, оборачиваюсь и понимаю, что она действительно переоделась, но ее новый лук не более успокаивающий, чем предыдущий. Домашние серые бриджи оставляют открытыми щиколотки, а свободная футболка с какими-то иероглифами скрывает фигуру — да, но то и дело оголяет плечо. На котором я замечаю маленькую родинку шоколадного цвета. Тоже оставленную вчера без внимания.
— Лев Николаевич, — уже по-деловому, а не сгустком эмоций начинает она, едва наши взгляды встречаются. — Я хотела с вами серьезно поговорить.
Старается. Но голос ее выдает.
Да и щеки, на которых проступает румянец.
— После чая, — выдвигаю условие. — Хочу посмотреть, чему научили вас интернет и Лука.
Не знаю, что снимает градус ее напряжения — то, что я не набрасываюсь и не подаю признаков, что хотел бы этого, или упоминание хозяина чайной лавки, но она мгновенно расслабляется.
— Не боитесь? — усмехнувшись, достает из пакета колбу и чай.
— Вряд ли вы сможете меня отравить, — говорю, с удовольствием наблюдая за ее переменами, а точнее — за ее возвращением. — Но если что, моя последняя просьба: заполучите все-таки этот контракт!
И просто музыка для ушей — ее смех. Открытый, без каких-то левых зажимов, отпускающий окончательно все ее страхи на мой счет.
Главное сейчас — не сорваться.
Не схватить ее в охапку и не попытаться сделать все то, о чем я думал в машине вчера.
Глава 53
Алла
Сейчас кажется даже странным, что я до чертиков боялась встречи с биг боссом компании. По-моему, он хорошо все обдумал и решил сделать вид, что случившееся вчера — плод нашей фантазии.
Спокоен, я бы сказала — холоден. Словом, ведет себя также, как и всегда. Судя по тому, как он следит за мной, пока я достаю гостинцы, которые мы, по иронии, вместе с ним выбирали, его интересует исключительно чай. Правда, до момента, пока я не выставляю на стол яблочную шарлотку.
— Хм, — говорит он, наблюдая за тем, как я нарезаю куски, — так вот чем вы занимаетесь по утрам, когда опаздываете на работу.
— Да нет, — смеюсь, видя с каким разочарованием он смотрит на первый кусочек, получившийся не очень большим, — это я вчера вечером испекла.
И тут же, чтобы его успокоить, нарезаю кусок значительно больше первого — или он сладкоежка, или голодный.
Мне же, несмотря на то, что генеральный решил воспользоваться моим планом и свернуть все на амнезию, есть совершенно не хочется. Я все равно жутко нервничаю — и не только потому, что он близко.
Просто… он на моей территории.
В первый раз я этого не осознавала, да и заходил он на пару минут, а сейчас нам предстоит сидеть с ним бок о бок и долго работать.
И в офисе — это одно, а у меня дома — совершенно другое. Несмотря на его намерения действительно работать, потому что на носу важный контракт, все это слишком интимно.
Слишком… как-то… невольно сближает.
А нам ближе не нужно, нам бы после вчера расцепиться.
Точнее — мне. Потому что это я все еще на нервах, все еще прокручиваю вчерашнее в голове, а он уже понял, что сорвалось, переступил и дальше пошел.
Мужчинам с этим проще, гораздо проще, чем женщинам. Тем более, тем женщинам, у которых жених. И тем паче, когда этот жених — твоя первая и единственная любовь.
— Невероятно, — выдергивает меня из размышлений комментарий мужчины.
Удивленно моргнув, немного пугаюсь: надеюсь я не произнесла это вслух? Потому что…
И облегченно выдыхаю, заметив, что генеральный, не дожидаясь чая, уже приступил к дегустации шарлотки.
— Невероятно вкусно, — хвалит он, прикрывает глаза и издает странный звук, очень похожий на мурчание голодного кота, возле которого забыли пакетик сметаны.
Ну и меня тут же тянет похвастаться, и я быстренько ставлю на стол торт Захер, следом Наполеон и два вида печенья.
— Вижу, — комментирует генеральный, — вчерашний вечер у вас был очень насыщенным.
И вроде бы не сказал ничего особенного — понятно, что это удивление по поводу количества тортов, но я чувствую, что стремительно начинаю краснеть и отворачиваюсь. Чай. Я делаю чай. На нем и нужно сосредоточиться.
Намек на то, что мы вытворяли вчера в машине, мне просто послышался.
Нужно собраться с духом и вести себя так же спокойно, как генеральный. В конце концов, у нас с ним совместная амнезия.
Я бы предпочла и дальше держать дистанцию, но когда чай готов, ничего не остается, как сесть напротив незваного гостя. Себе я делаю кофе, чтобы проснуться, потому что спала очень мало и плохо. Если это вообще можно назвать сном — так, крутилась с боку на бок, и думала, думала…
Меня бросало из крайности в крайность. Я то хватала телефон, чтобы связаться с Тимуром. То прятала его под подушку, чтобы не пожалеть о том, что сделаю сгоряча, и все равно тянулась к нему, щупала пальцами холодный экран, как будто в этом было спасение. Спасение от тех жарких мыслей, которые и мешали уснуть.
Я никогда не думала об измене, вернее, никогда не думала, что такая ситуация может возникнуть. Никогда не думала, что между мной и Тимуром может встать другой человек, и это окажется не мама с его стороны, а мужчина — с моей. Мужчина, поцелуи которого все еще таяли на губах, не желая избавить от жарких воспоминаний.