К некоторым прохожим девушка делала шаг навстречу:
– Простите, вам кот не нужен?
В большинстве случаев прохожие шарахались в сторону, качая головой:
– Нет. Обойдусь. Спасибо.
Женщины задерживались подольше. Одна пожилая матрона пожелала взглянуть на котика. Лилька с готовностью приоткрыла крышку корзинки, и оттуда вылетела когтистая лапа. Растопыренные когти махнули по воздуху, на волосок не дотянувшись до носа женщины.
– Мур-ряу, – басом предупредили изнутри.
– Ой! – Женщина отпрянула. – Это… котик?
Корзинка тихо, но зловеще завывала.
– Котик, – кивнула Лилька.
Вальтер подобрался поближе, на всякий случай положив руку на рукоять короткого «городского» меча, который носил вместо «учебного» ножа. Не то чтобы всерьез собирался защищать девушку от пожилой женщины, просто движение возникло само по себе.
– И… сколько ему месяцев? – с опаской поинтересовалась женщина.
– Почти шесть… лет, – призналась Лилька.
– Жаль. – Женщина даже воспрянула духом. – Если бы ему было меньше года, я бы его взяла. А так… извините, молодые люди!
И она направилась своей дорогой.
– Ну, – Лилька сердито покосилась на Вальтера, – и чего ты тут застыл? Ты все испортил! Она была готова его взять, а тут – ты…
– А что – я? – искренне не понял тот.
– Ты все испортил.
– Чем?
– Вот этим! – Девушка ткнула пальцем в его меч, который юноша все еще продолжал придерживать у бедра, как для атаки. – И смотрел ты, словно разбойник с большой дороги! Прямо убивать был готов! Она тебя и испугалась.
От несправедливости обвинения у Вальтера отнялся язык. Умом он возмущался, но вслух не мог произнести ни слова. Прав, сотню раз был прав Альфред Земниц, она его лишь унижает и использует. И зачем он только поменялся кураторами? Завтра утром уехал бы в другой город, два месяца разлуки наверняка остудили бы чувства… С практики написал бы родителям, может, удалось бы выторговать седмицу-другую в счет каникул и рвануть домой. Там заговорить с отцом о карьере придворного некроманта… Кажется, при дворе наследника престола есть вакансия, да и «личный» королевский чародей вроде бы как слишком стар и не откажется от помощника, готового взяться за любую работу, лишь бы предложили… А теперь все менять уже поздно.
Видимо, какие-то мысли все-таки отразились у него на лице, потому что Лилька внезапно вздохнула:
– Извини. Просто мне очень надо от него избавиться, сам понимаешь! Без практики не видать мне диплома…
Он понимал. Понимал, что ему не нужна жена с высшим образованием, что он готов любить просто так… но как донесешь это до любимой девушки? До безнадежно любимой девушки?
– Пошли?
Он кивнул и осмелился предложить:
– Может быть, на рынок?
– А ты прав! – оживилась Лилька. – Еще не поздно! Ты молодец, Валька!
Она шутливо толкнула его корзинкой в бок.
– Давай, я понесу? – предложил воодушевленный Вальтер.
– Не боишься? Вдруг оцарапает? Он, кажется, не в духе…
– Яу-яу-яу, – подтвердили из корзинки.
– Не боюсь, – сказал юноша, мысленно добавив: «Ради тебя я не боюсь ничего! Лишь бы улыбалась и смотрела так, как смотришь сейчас…»
– На какой рынок пойдем?
Вальтер задумался. В столице рынков было несколько: Старый, Новый, Речной, Скотный и Блошиный. Соваться на Речной и Блошиный смысла не имело. На Речном продавали только рыбу, рыболовные снасти, наживку, лодки и тому подобные вещи. А на Блошином, кроме одежды, обуви, разных бытовых мелочей и зачастую краденого товара, отродясь ничего не выставлялось. И в большинстве случаев там производился натуральный обмен: сапоги на отрез ткани, старую прялку на ремень с пряжкой… Старый Рынок был слишком далеко, а вот на Скотный или Новый они успевали до закрытия.
Скотный рынок располагался в конце Коровьей улицы, звавшейся так с незапамятных времен, когда Зверин еще не был столицей. Тогда многие улицы носили названия животных, были Коровья и Кошачья улицы, Козий и Бычий тупики, Конская площадь, Медвежий Угол, Собачья площадка, Блошиный конец… Даже набережная звалась Свиной. Коровья же улица начиналась недалеко – через два дома друзья свернули в Малый переулок, который и вывел их в нужное место.
Через несколько минут в воздухе ощутимо запахло навозом, сеном, кровью и мокрыми шкурами. На Скотном рынке продавали не только всякую живность от мышей и крыс до лошадей. Там же располагалась скотобойня, кузнечные мастерские, лавки по изготовлению упряжи. Для мелких зверьков можно было приобрести клетки, для собак – цепи и ошейники, не говоря уже о таких «мелочах», как сено, овес, кормовая свекла и брюква. Отдельно располагались – и пахли соответствующе – клетки со всякой птицей. От кур, гусей и уток до фазанов и певчих птиц.
Лилька как завороженная шла мимо клеток, где перепархивали разнообразные птахи. Несколько ярких и пестрых птичек явно были привезены издалека, и их охраняли два мрачных типа с саблями наголо. Цена, указанная прямо на клетке, свидетельствовала о том, что охранники были выставлены не напрасно. Девушка завистливо вздохнула – из-за кота она не могла себе позволить содержать дома птичек.
– Что у вас в корзинке, девушка? – заинтересовался продавец.
– Кот, – призналась она.
– Тогда уходите отсюда! – засуетился мужчина. – Он мне всех птиц съест или распугает! Идите-идите!
– Но он же в корзинке!
– Не все ли равно? Что я, котов не знаю? Он через прутья любую схватит и утащит.
– Ме-ау, – прокомментировала корзинка это заявление.
– Вот! – обрадовался и возмутился продавец с таким видом, словно понимал по-кошачьи. – Может, он уже успел…
– Яа-а-а? – почти по-человечески раздалось из-за прутьев.
– Когда? – поддержала кота хозяйка. – Мы же только что подошли!
– Одна, две, три, четыре, – демонстративно начал считать продавец, косясь то на молодых людей, то на свою охрану, – пять, шесть, семь… Так и есть! Их утром было восемь! Он одну съел!
– Врете! Мы далеко стояли. Может, вы сами ее утром продали, а потом забыли…
– Я? – Продавец, маленький, худощавый, чернявый, упер кулаки в бока и пошел на Лильку. – Я никогда ничего не забываю! В отличие от женщин, у которых волос долог, да ум короток!
От возмущения Лилька не нашла, что сказать, и обернулась к Вальтеру за моральной поддержкой, но вмешаться юноша не успел. Помощь пришла, откуда не ждали.
– Хозяин, – пробасил один из охранников, – их утром было семь. Вы еще сказали, что семь – счастливое число, угодное богам…
– Богам моей родины, да будет она благословенна во веки веков, семь, это верно, – парировал торговец. – Но в этой стране пантеон состоит из восьми божеств, так что…
– Пошли. – Вальтер дернул Лилию за рукав.
– Мы так и уйдем? – упиралась девушка.
– Так и уйдем. – На сей раз юноша проявил настойчивость. – И ничего ему не скажем!
– И правильно! – вслед им выкрикнул торговец. – Мужчина должен уметь поставить женщину на место!
После этих слов Лильке ужасно хотелось вернуться и высказать нахалу все, что она думает о таких мужчинах, но Вальтер буквально на себе уже тащил ее прочь. И скандал пришлось отложить до следующего раза.
После рядов птиц пошли ряды мелких зверьков. Продавали всех подряд – от кошек и хорьков, которых любили держать знатные дамы в качестве домашних любимцев, до такой экзотики в домах, как ежи, ласки, кролики и даже змеи и ящерицы. Большинство покупателей останавливались возле клеток и корзин, где копошились котята и хорьки. Очень редко людей интересовали змеи и ящерицы – скорее с оттенком брезгливого любопытства: «И такое покупают?» И совсем никого не было возле мальчишек, продававших щенков. Лильке стало их даже жалко. Она уже было решила хотя бы поговорить с незадачливыми продавцами, когда увидела впереди знакомую фигуру.
Мэтр Макмис, вчера принимавший у них зачет по алхимии вместо мэтра Гавела, который все четыре года вел занятия у четверокурсников, не спеша шагал вдоль ряда, с любопытством заглядывая в каждую корзинку или коробку и время от времени что-то спрашивая у продавцов. Один раз он даже вытащил из коробки молоденькую серую кошечку, потискал ее, осматривая живот и под хвостом, и с сожалением вернул продавщице.
– Интересно, что он тут делает? – прошептала Лилька.
– То же, что и мы, с точностью до наоборот, – предположил Вальтер. Самому ему встречаться с мэтром Макмисом не хотелось – опять заговорит о переводе на другую кафедру, а ему и в роли некроманта неплохо!
– Кота покупает?
– Вроде того…
Лилька хищно улыбнулась и решительно направилась к алхимику.
– Добрый день, мэтр, – почти пропела она, останавливаясь рядом.
Тот вздрогнул от неожиданности, оглянулся, нахмурившись, но потом узнал студентов и улыбнулся:
– Добрый день, молодые люди. Чем могу служить?
– Вы котенка покупать собрались? – Девушка кивнула на корзинку, до которой как раз добрался преподаватель. Там копошилась по меньшей мере дюжина котят всех оттенков серого, украшенных рыжими и белыми пятнами. Некоторые выглядели совсем дикими и так и норовили удрать. Торговка, неопрятного вида толстуха, коршуном следила за покупателем и его собеседниками.
– Ну не то чтобы котенка… – Алхимик покосился на куча-малу из котят. – Очень маленького мне не надо… какого-нибудь покрупнее…
– Взрослого? – задохнулась от волнения девушка.
– Молодого. Постарше этих.
– Постарше? – вклинилась в разговор торговка. – У меня других нету. Но могу троих продать по цене одного! Как раз за взрослого сойдут. Вот, например. – Она за хвост поймала самого крупного, который уже почти выбрался из корзинки на свободу. – Какая морда! Через полгода вырастет репа – в окно не пролезет, если кормить будете правильно. А не будете – тем лучше. Мышей у вас всех выведет.
– Извините, – вежливо откликнулся мэтр Макмис, – но мне крупный кот нужен сейчас.
– У меня нет.
– У меня есть! – обрадовалась Лилька. – Вот!
И протянула корзину с Левиафаном.