Изнутри послышалось сосредоточенное сопение, перешедшее в змеиный шип.
– Там кот? – Алхимик осторожно попытался заглянуть сквозь прутья. – Или это… э-э…
– Мяу! – громко сказала корзина.
– Это самый настоящий кот, не сомневайтесь! – Лилька настойчиво совала ее в руки преподавателю.
– Да я верю, – слабо отбивался тот. – Просто он такой… большой.
– На вас не угодишь, – снова встряла торговка. – То вам слишком большой, то слишком маленький… По-моему, это нам, женщинам, надо вас, мужиков, так перебирать – у кого какое где достоинство!
С этими словами она подмигнула, и почему-то Вальтеру. Юноша покраснел, отчего не только торговка, но и ее соседки засмеялись, подначивая друг друга.
– Да не смущайся, красавчик, – улыбнулась ему торговка справа, державшая на руках хорька. – Тебе-то грех волноваться – на тебя небось девки сами вешаются!
– И на достоинство не глядят, – подначила вторая. – Твое-то небось всегда при тебе!
– Пошли отсюда, – окончательно смутился юноша, дергая подругу за рукав.
Но Лилька опять уперлась. Тут сделка наклевывается, а она – удирать?
– Вот именно, – развернулась она к торговкам, уперев руки в бока. – Мое – и при мне. А вам его не видать как своих ушей.
– А если уши отрезать? – неожиданно включился в дискуссию не отошедший далеко алхимик.
– Отрезанные уши назад не приставишь. Так что пусть смотрят, в руках держат, тискают – пользы в том никакой. Одно расстройство… Не обращай на них внимания, Вальтер. – Она обернулась к приятелю. – Это они от зависти.
– Ишь ты, – фыркнула третья торговка, – мелкая, а языкастая…
Торговка была поперек себя вдвое шире, так что Лилька с ответом не промедлила:
– Да, в отличие от некоторых, которых даже слепому не заметить трудно, мне другим брать приходится!
Вокруг рассмеялись, но смех был досадливый, принужденный.
– Может, пойдем отсюда? – опять подал голос Вальтер.
– Ты что, хочешь, чтобы я отсюда сбежала, как последняя трусиха, оставив им тебя на растерзание?
– Я с тобой пойду, – сказал юноша.
В ответ на это заявление со всех сторон опять полетели ядовитые смешки – мол, от такой языкастой так легко не отделаешься. Лилька взяла Вальтера за руку, предупреждая его порывы.
– В самом деле, господа студиозусы, – напомнил о себе мэтр Макмис, – нам стоило бы вспомнить, зачем мы здесь и…
– За котом мы здесь. – Когда надо, Лилька умела соображать быстро. – Вам нужен кот? Молодой, всего пять с половиной лет, как у меня живет, здоровый, крупный… несколько воинственный, так это потому, что некастрированный…
Из корзинки коротко взвыли.
– Забирайте этого! Дарю!
С этими словами она протянула преподавателю корзинку. Торговки, ошеломленные этим жестом – они-то пришли сюда продавать! – даже не нашлись, что сказать.
– Но… – Мэтр Макмис с опаской покосился на прутья. – Твоего домашнего любимца? Мне? Вот просто так?
– Вам, – кивнула Лилька. – Просто так. Вам ведь нужно. Для науки?
– Ну… если только для науки… – Мужчина нерешительно протянул руки. – Для науки порой можно пожертвовать и большим… И если это окончательное решение…
Корзинка взвыла, намекая, что ее мнения никто не спрашивал.
– Окончательное, – весело подтвердила Лилька.
– Тогда давайте!
Вздрагивающая и завывающая корзинка перешла из рук в руки. Алхимик тут же попытался перехватить ее одной рукой под мышку, чтобы дотянуться до кошелька, но неожиданно выяснил, что это невозможно – когтистая лапа каким-то чудом не только успела первой, но еще и медленно, как заглатывающая добычу змея, втягивала сейчас кошелек внутрь корзинки.
– Отдай! Это мое! – возопил мэтр Макмис, дергая кошелек за донышко на себя.
– Еу-еу-е, – прокомментировали изнутри.
Алхимик попытался ногтями подцепить плотную ткань и вытянуть свою собственность наружу. Ему это удалось, и он потянул кошелек на себя. Изнутри удвоили усилия.
Лилька не стала ждать, чем закончится противостояние алхимика и его нового приобретения. Она цапнула Вальтера за руку и поспешила прочь. Юноша и девушка ввинтились в толпу и спустя несколько минут, отчаянно работая локтями, вырвались с территории Скотного рынка через малые ворота, оказавшись на боковой улочке.
– Уф, – девушка прислонилась к стене, обмахиваясь руками, – отделались!
– И тебе не жалко? – Юноша косился на ворота с таким видом, как будто оттуда вот-вот должен был показаться рыжий кот с воплем: «Подождите меня!»
– Кого? Алхимика?
– Левиафана. Он же с тобой всю жизнь…
– Жалко, – кивнула Лилька. – Но себя мне жаль больше. Ты себе не представляешь, сколько он мне испортил вещей! Сколько раз он рвал мои конспекты, гадил на домашние задания, пи́сал в сумку с книгами и в туфли… А ночные побудки, когда он запрыгивал на меня и орал? Этот гад ухитрялся не давать мне выспаться как раз перед контрольными!
– Но ты их все равно сдавала!
– Ага. С твоей помощью и подсказками…
– Значит, – нахмурился Вальтер, – тебе не хотелось, чтобы я тебе помогал?
– О боги! – закатила глаза Лилька. – И кто только сказал, что у мужчин есть логическое мышление? По-моему, на свете существует только два вида логики – женская и неправильная… Да помогай ты сколько влезет! Только одно дело – помогать ленивой тупице, которая постоянно домашнюю работу не делает, и совсем другое…
– Понял, – обреченно кивнул юноша. – Можешь не продолжать. На самом деле я никогда не сомневался в том, что ты умная. Просто… А, ты не поймешь…
– Что я не пойму? – мгновенно вспыхнула девушка. – Нет уж, договаривай, раз начал! Я ведь не тупица… Мне только некоторые предметы хуже даются, и все! Говори, что я не понимаю? – Лилька наскакивала на Вальтера, разве что не колотя его кулачками в грудь. Она и впрямь была готова ударить упрямца, пока тот внезапно не сграбастал ее в объятия, прижимая к груди.
С некоторым удивлением девушка почувствовала, что ноги ее готовы оторваться от земли.
– Эй, ты чего? – мигом растеряла она половину боевого пыла. – А ну, пусти! Поставь меня на место, слышишь? Это что еще за шутки?
– Это не шутки. – Вальтер продолжал удерживать ее на весу, прижимая локти к бокам, так что девушка могла только болтать ногами. – Это… все гораздо серьезнее. Пожалуйста, Лилия, не отталкивай меня! Не выбрасывай меня из своей жизни, как выбросила Левку. Я… привязался к нему, и мне бы не хотелось…
– Если привязался, почему сам не забрал?
– Куда? В комнату в общаге? Альфред будет против. Я вынужден считаться с другом…
– С другом он считается, а со мной? Поставь меня. Мне неудобно!
На самом деле висеть было неожиданно удобно. Лилька не ожидала, что Валька может быть настолько сильным. Ведь сколько минут уже держит ее на весу, и руки не дрожат! Кто бы мог подумать? Она попыталась обхватить его за бока, насколько свободны руки, и обнаружила, что под курткой у парня литые мышцы, которые в ответ на это прикосновение налились еще большей силой.
– Пусти! – Девушка брыкнула ногами. – Люди смотрят!
– Пусть, – выдохнул юноша и внезапно ее поцеловал.
Жадный сильный мужской поцелуй тем не менее был короток – Лилька лишь на несколько секунд ощутила прикосновение Валькиных губ и тут же вывернулась:
– Ну пусти же!
– Лилечка, – его губы скользнули по щеке до уха, – пожалуйста, не отталкивай меня… не гони, как Левку.
Ах вот чего он боится? Девушке стало смешно.
– Да что ты, в самом деле! Ты же мой друг. А Левиафан… это немного не то… И отпусти меня наконец! На нас смотрят!
На них действительно посматривали, но без особого интереса – мало ли целующихся парочек по углам! Другой вопрос, что эти двое вздумали выяснять отношения на чужой улице.
Вальтер бросил взгляд по сторонам. Пользуясь тем, что он отвлекся, Лилька дернулась в последний раз, вырываясь из его объятий.
– Ты с ума сошел, – принялась она отряхиваться. – Прямо тут, посреди улицы…
– Лилия…
– Все, хватит. Пошли.
Настроение у девушки почему-то испортилось. И ужасно захотелось испортить его еще кому-нибудь. Просто для того, чтобы не ей одной пришлось страдать.
Из дневника кота Левиафана
Нет, вы только подумайте, котаны добрые, куда этот мир катится? Не успел доесть честно украденную с соседского подоконника котлету, как схватили, запихнули в корзинку и понесли! И куда? На рынок! К этим продажным тварям, которых за деньги отдают! Я – кот порядочный, можно сказать, подарочный. Меня нельзя продавать!
Возмущался я долго и упорно, но мои возражения даже не слышали. Попытки перейти к активным действиям тоже ни к чему не привели. А уж когда меня с рук на руки передали этому вонючке… Спер у него кошелек чисто из вредности. Во всем его организме не пахли только деньги. И то потому, что их слабенький аромат начисто перебивала вонь реактивов. И как это люди могут жить, не чувствуя окружающей их вони? Ну на то они и люди. Мы, коты, совсем другое дело. Нам подавайте чистоту во всех смыслах этого слова. Где вы видели человека, который ежедневно будет тратить на мытье всего тела от трех до пяти часов? Нет таких! А мы, коты, моемся регулярно… И не надо нас еще дополнительно мочить!
За кошелек пришлось повоевать, но результат меня устроил – он порвался. Собственно, порвал его я, распоров когтем. В результате деньги мы поделили почти поровну: кое-что осталось в корзинке, кое-что высыпалось наружу. Корзинку со мной тут же поставили на землю и кинулись подбирать монетки.
Шанс! Он не награда, не аванс, он выпадает только раз! И глупо его упускать.
С трех толчков мне удалось раскачать корзинку так, что она опрокинулась набок. Мгновенно перевернулся и качнул ее снова. Ура! Получилось! Быстро вернулся в исходное положение и продолжил катить ее вместе с собой. Кувырок. Еще. Еще. Голова немного кружится, ну да ничего. Там, впереди, свобода! Из корзинки выберемся, главное…
– Держите ее!