– Нарочно заставил меня ждать, а потом ворвался в самый неподходящий момент? Выйди! Мне надо переодеться! До встречи с кураторами только полчаса! Надо успеть…
Успеть привести себя в порядок и выглядеть сногсшибательно, чтобы Виктор Вагнер, увидев ее, не мог думать ни о чем другом, кроме как о новом свидании. На все про все у нее полчаса… или больше?
Выталкивая безропотного Вальтера за порог, Лилька улыбалась. У нее созрел план.
Спустившись с крыльца, мэтр Макмис с удивлением увидел, что его ждут. Лаборантка Алинора Ейссе топталась в сторонке и робко сделала шажок ему навстречу:
– Как все прошло? Она… забрала кота?
Настроение алхимика после того, как странное животное перешло из рук в руки, улучшилось настолько, что он кивнул:
– Да, прекрасно! Теперь я свободен и могу…
«Свободен? – обожгла мысль. – Могу?» Это вряд ли. Кот «исправил» его рецепты, и теперь ни один ни на что не годен. Нет, годен, но за лекарство, которое продляет молодость на семь лет, никто не станет платить огромные деньги. То есть заплатят, но один раз. А этого мало! Где найти такое количество богатых старух, готовых на все ради красоты и здоровья, чтобы до старости жить безбедно в собственном домике и ни в чем не нуждаться? Он ведь жениться хотел, а без денег…
Заметив тень тревоги на его лице, аспирантка подошла и взяла его за руку:
– У вас все хорошо? Может быть, я могу чем-нибудь помочь?
Алхимик посмотрел на молодую женщину. Вспомнил, как она обнимала его за шею там, на полу лаборатории. Вспомнил, как на какое-то время ему самому захотелось ответить тем же. Неосознанно сжал сильнее ее руку и…
– Что вы делаете сегодня вечером?
Они выпалили эти слова одновременно и одновременно же рассмеялись. И мэтр Макмис еще подумал, что две соседние комнаты в общежитии легко можно объединить в одну. Тогда это будет пусть маленькая, но отдельная квартирка. А там… как знать…
В кабинете уже собрались почти все студенты их группы. Недоставало только Лилии Зябликовой. Декан вошел последним, минута в минуту, и окинул взглядом молча взиравшую на него троицу:
– Все в сборе? Вижу, что не все. Кто-нибудь знает, где студиозус Зябликова?
Двое парней – Янко Иржинец и Гжесь Кралов – посмотрели на третьего. Вальтер невольно потупился. В общежитии ему полчаса тому назад в прямом смысле слова указали на дверь. И он сполна ощутил горечь поражения, когда шагал через двор, а потом по этажам и коридорам, провожаемый сочувственными взглядами однокурсников. Анна Белла при этом не удержалась от ехидного замечания: «Видимо, Зябликова совсем обнаглела!» Сказано это было тихо, чтобы никто не услышал, но, как всегда бывает, те, кому надо, услышали все. Ее подруги захихикали, а Вальтеру после этих слов захотелось… нет, не утопиться, но сделать что-нибудь эдакое.
Может, и правда жениться на девушке, которую для него выбрали родители? Пусть они с невестой друг друга не любят, но кто сказал, что в браке любовь главнее всего остального? Можно уважать супруга. Можно ценить за какие-либо достоинства. Можно просто терпеть, на людях играя роль счастливой семьи, а дома становиться чужими. Жениться, стать отцом – одного ребенка ему вполне хватит – и дальше жить по-своему, с головой уйдя в карьеру. Может, потом он и влюбится в кого-нибудь еще раз. Или кто-то влюбится в него…
– Фон Майнц!
– А? – очнулся он от раздумий.
– Я вас второй раз спрашиваю: где ваша подруга Лилия Зябликова? – Декан стоял перед ним. – В каких облаках вы витаете?
– Строю планы на будущее, – почти честно ответил юноша.
– Письмо, – понимающе кивнул Виктор Вагнер. – Понимаю. Но сейчас у нас не будущее, а настоящее. Так что ненадолго вернитесь на землю, студиозус фон Майнц!
Вальтер открыл рот, чтобы ответить, но в это время скрипнула дверь.
– Привет!
Все обернулись. На пороге стояла Лилия Зябликова. В голубом платье, которое она надевала всего раз или два. С распущенными волосами, падающими на плечи и спину. От девушки растекались волны опьяняющего аромата, несомненно позаимствованные из арсенала ведуний. Она была такая красивая, что у Вальтера перехватило горло. В этот миг образ невесты исчез из его мыслей – сейчас юноша даже не мог бы вспомнить ее имя.
– Я не опоздала? – поинтересовалась самая прекрасная девушка в мире.
Мужчины переглянулись. Опьяненный ревностью и ее красотой, Вальтер даже не понял, с каким выражением лица смотрит на него декан.
– Опоздали, студиозус Зябликова, – ничего не выражающим тоном ответил он.
– Но я так хотела подготовиться. – У нее чуть дрогнул голос. – И потом, красивые девушки должны опаздывать на встречу…
– Да, но для студентов хорошим тоном считается точность.
– Хм! Точность – вежливость королей. А нам, простым смертным, иногда позволительно преступать границы дозволенного…
Будь здесь Анна Белла или ее задушевные подруги Людмила Монс и Яна Терчева, не говоря уже об Аглае Борецовой, они бы сочли, что Лилька Зябликова как раз и подошла к самой грани. И еще одно слово или шажок – и рухнет вниз. Вальтеру с младых ногтей внушали, что главное в разговоре – умение вовремя остановиться и сменить тему. И сейчас он понял, что…
…что Лилька это тоже каким-то чутьем угадала, потому что девушка тут же добавила:
– Но только в тех случаях, когда это оправдано.
– И чем же вы, студиозус Зябликова, оправдываете сейчас свое опоздание?
– Тем, что я хотела понравиться вам.
Вальтер прикусил губу, чтобы не застонать. Для него это был удар ниже пояса. А тут еще и приятели, которые косились в его сторону…
Впрочем, видно было, что и декану слегка не по себе. Виктор Вагнер изогнул губы в улыбке:
– Этот вопрос мы обсудим позже. Не здесь и не сейчас. Сей момент предлагаю вам, студиозус Зябликова, занять свое место и сосредоточиться на практике. Приступите к ней уже послезавтра. Завтра – неделя[15], день, когда, по сложившейся традиции, отдыхают все. И преподаватели, и студиозусы, и, что немаловажно, большая часть лавочников. Работает только рынок, учтите это. А вам придется именно в этот день заняться подготовкой к практике, так что отдохнуть полноценно не получится.
– А чего к ней готовиться? Вещи давно собраны… – пожал плечами Гжесь Кралов.
– Говори за себя, – буркнул Янко Иржинец.
– Тем более что речь идет не только о вещах, которые вам могут понадобиться на практике. Необходимо обзавестись кое-какими предметами, пройти инструктаж по оказанию первичной медицинской помощи, для чего посетить наш медцентр, – начал перечислять декан. – Кроме того, я уверен, что в процессе подготовки к практике и сбора вещей у вас возникли вопросы. Здесь и сейчас я готов на них ответить и, возможно, разрешить кое-какие ваши сомнения.
Студенты тут же уткнулись в свои записи.
– У меня вопрос. Тут сказано про болотные сапоги, – громко прочел первую строчку Гжесь Кралов. – Но… зачем они?
– На случай непредвиденных погодных условий. Молите Дажбу[16], чтобы все два месяца не лило как из ведра. Лето иногда бывает дождливым.
– А у меня написано «писчая бумага». – Лилька быстро пробежала глазами список сверху донизу. – Почему?
– Я уже сказал, что для каждого был подобран индивидуальный план практической работы. По традиции именно мужской части достается практическая работа, в то время как для девушек остается теория.
Лилия покраснела.
– Значит, они будут по кладбищам лазить, упырей усмирять, а мы отчеты пиши? – воскликнула она. – Я не хочу!
– Отчеты в нашем деле тоже важны, – парировал декан. – И гораздо удобнее писать их, сидя в теплом и уютном кабинете, чем в чистом поле на всех ветрах.
– Но ведь уже лето. – Лилька взглянула в окно. – На улице тепло и…
– И на этом основании вы предлагаете перенести написание отчета на природу? Я готов пойти вам навстречу, поскольку вне зависимости от того, кто будет писать отчеты, а кто работать, писать придется все равно. Так что бумагу приобрести вам обязательно нужно. Иначе где вы будете делать записи? На коленках?
– Порядочные люди не заглядывают девушкам под юбки! – воскликнула она.
– Если речь не идет о пронесенных на экзамен шпаргалках, – парировал Виктор Вагнер. – Насколько я знаю, трое из ваших друзей не сдали зачеты и на завтра у них назначена пересдача.
– Трое? – удивился Гжесь Кралов. – Только Аглая Борецова!
– Ваши сведения устарели, студиозус Кралов. Людмила Монс и Марко Петрич тоже провалились. Как и Ивонна Швецова, которой не понравилась ее отметка по крипотологии и она решила во что бы то ни стало исправить на высшую.
– А что, так можно? – Вечный троечник Янко Иржинец даже рот разинул.
– Если успеете до завтрашнего полудня – да. С двенадцатым ударом городских часов все ваши шансы улетучатся, как чары фейри.
Юноша заерзал на сиденье, посматривая на дверь. Видимо, уже составил маршрут, по которому сейчас помчится, чтобы успеть уговорить каждого преподавателя о пересдаче.
– У вас еще будет время, – правильно понял его декан. – Но вот когда вы будете собирать вещи?
– Тут еще зачем-то оружие, – нахмурилась Лилька, немного смирившаяся со своей участью штатного писаря отряда.
– Что вас удивляет?
– Но у нас уже есть оружие, – припомнила девушка. – Учебные ножи.
Ритуальные ножи для жертвоприношений выдавали студентам факультета некромантии после окончания третьего курса. Эти ножи на выпускных экзаменах сам глава гильдии некромантов в торжественной обстановке менял на именные, которые были строго индивидуальны и должны были сопровождать некроманта по жизни до конца его дней, являясь своеобразной копией диплома о высшем образовании. Лилька обычно не носила нож с собой, вспоминая о нем только перед практическими занятиями, да и теперь он остался в комнате. Не цеплять же перевязь с ножнами к шикарному платью!
– Речь идет о настоящем оружии. О мечах, – пояснил Виктор Вагнер. – Которые вам выдадут в оружейной… Разумеется, тем, у кого нет своего меча.