Потом в глубине университетского городка, где-то недалеко от корпуса целителей и медцентра, в ночное небо взвилась и тут же погасла вспышка, напоминающая птичье перо.
И сказка кончилась. Девушка ощутила, как напряглась рука на ее плече.
– Феникс? – Голос декана дрогнул. – Не может быть!
– Ты о чем? Какой феникс? Вот эта вспышка – он?
– Не похоже, – согласился с ней Виктор. – Но это-то и странно. Что там случилось?
– А что могло случиться?
– Ты не в курсе? У криптологов удрал упырь.
– Слышала, но… это что, его ловят?
– Да, похоже, уже поймали. – Виктор все смотрел в ту сторону, где уже погасла короткая вспышка.
– Ой, как здорово! – Девушка даже подпрыгнула. – Пошли…
– …или он кого-то поймал, – мрачнея на каждом слове, закончил мужчина. – Вот что, Лилия, мы должны расстаться.
Ей показалось, что земля уходит из-под ног. Колени подогнулись, и девушка, чтобы не упасть, вцепилась в куртку своего спутника.
– Что? – прошептали ее губы.
Она не верила своим ушам. Расстаться? Сейчас? После всего, что между ними было?
– Да. – Декан смотрел на нее, но душой и сердцем он уже был не с ней. – Лилия, ты чудесная девушка. Такие, как ты, встречаются редко. В тебе столько жизни и огня… Иногда я задаюсь вопросом: а что такие девушки забыли на факультете некромантии? Ведь тут – смерть. Мы, некроманты, имеем дело с тем, что не принадлежит миру живых. Трупы, ожившие покойники, неупокоенные души, упыри и прочая нежить. Не самое приятное место для… для любого человека, тем более для девушки. Я не удивляюсь тому, что девчонки одна за другой подают документы на отчисление. Скажу больше – мы иной раз даже заключаем пари, какая из абитуриенток первая решит, что здесь слишком грязно и мерзко. – Он усмехнулся и подмигнул.
– И я… э-э? – против воли заинтересовалась Лилька.
– Ты была в первой пятерке на выбывание, – признался Виктор. – Трое из пяти действительно забрали документы в первый год обучения, четвертая – на втором году, и только ты нарушила статистику.
Лилька почувствовала что-то вроде прилива гордости. Вот оно, оказывается, как! Но потом реальность снова вторглась в ее мысли.
– А что теперь? Разве я…
– Да, ты вполне доказала, что можешь учиться на некромантку. Правда, есть еще и практика, которую, я это точно знаю, засчитают не всем. Пять-шесть, иногда и десять человек с курса всегда после нее вылетают, и среди них большинство – девушки. Но это явно будешь не ты. В тебе слишком много жизни.
– Это плохо?
– Смотря с какой стороны посмотреть. Мы, некроманты, имеем дело со Смертью. А ты – олицетворение жизни. Порой этого нам всем так не хватает – почувствовать себя живыми в этом не самом лучшем из миров. И тогда нужен живой человек рядом. Просто живой. Просто человек.
– Я? – Сердце девушки забилось часто-часто.
– Ты. – Виктор сжал ее плечи. – И тебя, как драгоценную крупинку жизни, надо беречь. Вот поэтому сейчас я провожу тебя в общежитие и сам запру за тобой дверь.
Приобняв Лилию за плечи, декан увлек ее на аллею. Тут было светлее – вдоль посыпанной гравием дорожки стояли фонарные столбы. Не во всех светильники горели в полную силу, и половина аллеи была погружена в темноту, но можно было спокойно идти зигзагом от одного светлого пятна к другому. Это немного удлиняло путь, и Лилька чувствовала себя почти счастливой. Такого признания она не ожидала. Виктор назвал ее особенной! А ведь как раз и любят тех, кто отличается от серой массы!
– А… ты? – Она колебалась, прежде чем задать этот вопрос.
– А я уйду. У меня этой ночью есть одно важное дело! Помолчи, пожалуйста!
Он прислушивался к звукам ночи. Там, за домами и деревьями, что-то происходило. Университетский городок не спал. «Фениксов» больше не вспыхивало, но еле ощутимые волны остаточной магии еще ощущались.
– Можно мне с тобой? – вырвалось у девушки уже на ступеньках крыльца.
– Нет.
– Но почему? Я ведь особенная! Я умею не только под ногами путаться! Я – будущий некромант и могу…
– Я сказал: «Нет!» – Голос декана похолодел. – Это не женское дело!
– Какое? Ловить сбежавшего упыря? Я его не боюсь. Я…
– Дело не в упыре!
Он что-то слышал. Что-то, что сама Лилька никак не могла уловить. Она только знала, что есть еще что-то – звук, движение, колебания эфира? – неподвластное ее силам и чувствам. И именно поэтому Виктор Вагнер сейчас гнал девушку от себя.
– Ладно. Но… как же практика?
– А что? Это к практике отношения не имеет. Она будет засчитана… если будет кому ее засчитать!
Девушка попятилась, поднимаясь на несколько ступенек выше.
– Я поняла.
– Иди к себе!
Это уже был прямой приказ. Таким тоном с ней разговаривали только родители, и то когда она была маленькой девочкой. Она отступила, возмущенная, но еще сдерживая свои чувства. Виктор был тем, кого она любила. Ему она могла позволить и не такое. Ведь это он не со зла. Он просто очень за нее переживает!
Издалека донесся глухой звук – не то вой, не то крик.
– Иди!
Виктор Вагнер сорвался и убежал в темноту.
Несколько секунд Лилька стояла на крыльце под светом висевшего над входной дверью фонаря, всматриваясь и прислушиваясь к звукам ночи, а потом решительно отправилась по пятам за мужчиной. Виктор только что назвал ее особенной, девушкой, которая достойна быть некроманткой. Вот она и докажет это.
Упырь был где-то здесь, просто он затаился и ждет в засаде, как хищник, подкарауливающий жертву. Еще шаг, другой – и из темноты выскочит бледный силуэт. Новейшие исследования показали, что упыри все-таки обладают зачатками разума – во всяком случае, те, кто стал упырем при жизни, зараженный укусами других упырей. Разговаривать и общаться между собой они, понятное дело, не могут, но то, что ложные упыри издают звуки, могут просчитывать свои действия и порой путают следы, уходя от погони, известный факт.
Вспышка «феникса» заставила всех поисковиков изменить направление и начать стягиваться к тому месту, где был замечен сигнал. Новых «фениксов» не взлетало, но за деревьями несколько раз что-то со звоном громыхнуло. Слишком громко, по мнению Вальтера. Если упырь еще там, он должен был давно убраться подальше от этого шума. Не было ли это как раз попыткой отпугнуть его?
Если да, то тогда он точно где-то рядом. И юноша невольно замедлил шаг. Спешка ни к чему. Она может только навредить.
Вот так. И успокоиться. Дышать ровно. Забыть обо всем. Сосредоточиться. Как обнаружить упыря? По запаху. Запаху гнилой крови и разлагающейся плоти. Не самое приятное сочетание. Неудивительно, что девушки толпой бегут с факультета, стоит им в первый раз столкнуться с этим «ароматом». Правда, некоторые остаются. Такие, как…
Лилия!
Нет, не думать! Сосредоточиться на упыре. Он где-то здесь. Его запах…
Вальтер поморщился, втягивая ноздрями воздух. Пахло прошлогодней прелой листвой, землей, ночными цветами, кухней… всем чем угодно, кроме упыря. Но он тут. Рядом. Пусть и не в двух шагах, но…
– Фон Майнц?
Шепот преподавателя отвлек юношу как раз в тот момент, когда ему показалось, что за деревом у самой земли что-то шевельнулось. Кошка или…
– Фон Майнц? С вами все в порядке?
– Да, – отозвался юноша, делая шаг в ту сторону. Кошка там или нет…
– Догоняйте! Нам надо замкнуть кольцо, чтобы не дать ему вырваться!
Вальтер стиснул зубы. Все верно. Упырь найден, окружен, и сейчас вокруг него стягивается кольцо облавы. Одно слабое звено – и тот вырвется на волю. И, обозленный, растревоженный, кинется убивать. И куда он побежит, предугадать невозможно.
Хотя… почему невозможно? Слабое звено! Вот куда он рванет!
– Я сейчас! – крикнул он громче, чем надо, постаравшись придать голосу побольше страха. – У меня что-то… живот…
И метнулся к кустам, присаживаясь на корточки.
Сердце заколотилось где-то в горле. Он почувствовал, как взмокли ладони. Постарался изо всех сил внушить себе чувство страха. Он боится. Он до дрожи боится туда идти. Он желает только одного – отсидеться в укромном уголке. Только бы его не тронули! Он у мамы единственный сын. Ему нельзя умирать. У него невеста. Через три месяца свадьба, а они даже не поцеловалось. Он обязан уцелеть. Во что бы то ни стало обязан. Дяденька упырь, не убивайте меня, пожалуйста, я больше так не буду-у-у…
Его впрямь начала колотить нервная дрожь – от мысли о том, что уловка может не сработать. Что упырь бросится в другую сторону, что его убьют другие, что его уже убили, а он таким образом выставит себя трусом. Такой позор…
Вальтер встал.
И чуть было не сел обратно потому, что в трех шагах от него стоял упырь.
Не ожидавший такого поворота событий, Вальтер попятился. Когда тот успел подобраться так близко? Времени на раздумья не оставалось. Упырь двинулся к нему.
Несмотря на темноту, его можно было рассмотреть. При жизни это был мужчина лет тридцати с небольшим, высокого роста и крепкого телосложения. Трупных пятен не было, но одна рука казалась опухшей, а кожа на ней была словно поражена экземой. Значит, этот несчастный стал упырем при жизни, укушенный какой-то тварью. Это же подтверждало и относительно небольшое количество грязи в волосах и на теле, а также щетина и практически полное отсутствие запаха разложения – разве что смердела гниющая плоть на пострадавшей руке. Это тело до сих пор сохраняло подобие жизни, и будет актом милосердия прервать его мучения.
Осинового кола у студента не было – предполагалось, что упыря они сами убивать не станут, только помогут загонщикам, – но рукоять меча сама, как живая, прыгнула в руку. Вооруженным Вальтер почувствовал себя увереннее. И только улыбнулся, услышав крики – упыря заметили. Второй «феникс» взлетел ввысь, озаряя все вокруг золотисто-алым светом.
Словно подхлестнутый яркой вспышкой, упырь кинулся в атаку. Он успевал прорваться сквозь куст, где застыл студент, если бы тот остался на месте. Но в самый последний момент Вальтер шагнул упырю наперерез и коротким резким выпадом, как на учениях, всадил меч ему в живот, метя попасть в солнечное сплетение. И тут же скакнул в сторону, спасаясь от когтей.