Во время этой речи, спокойной и какой-то излишне деловой, Альфред Земниц несколько раз порывался перебить приятеля и, когда тот наконец замолчал, покачал головой:
– Я всегда думал, что ты немного сумасшедший, но чтобы настолько… Вальтер, ты что, в самом деле собираешься драться с деканом?
– Да.
– Ненормальный! Он тебя в порошок сотрет! Ты знаешь…
– Ничего не хочу знать!
– Но это безумие! Ты подумал о…
– Думал! – воскликнул юноша. – Пока вот тут сидел, думал. Я решил. А ты, Альфред, не мой секундант, чтобы иметь право отговаривать от дуэли. Иди, найди Одоевски. Он меня поймет лучше, чем ты!
Земниц отступил. По его лицу было видно, что лучше бы друг его просто ударил, чем вот так…
– Ладно, – ничего не выражающим тоном промолвил он, отступая. – Я пойду. Но ты сумасшедший!
Настроение у Вальтера было отвратительное. Хотелось кого-нибудь прибить, и потому, когда его окликнул на аллее дежурный привратник, развернулся ему навстречу, сжимая кулаки.
– Майнц! Фон Майнц! – издалека закричал дежурный, размахивая руками. – Наконец-то хоть кто-то! Зябликову видел?
Вальтер остановился, словно налетел на стену.
– Зябликову?
– К ней там пришли. Я метнулся было к общежитию, а ваши мне сказали, что ее в комнате нет. Ты знаешь, где она?
– Нет.
– Почему? Вы ж всегда вместе ходите! Что, поругались?
Вальтер сжал кулаки.
– Не твое дело, – процедил он, отчаянно желая ударить собеседника.
– Ну, не мое так не мое, – покладисто согласился дежурный. – Так ты не знаешь, где Зябликова?
– Сказано тебе – нет!
– Тогда будь другом, сходи к этому типу и сам ему скажи. Боюсь, мне он не поверит!
Как ни был взволнован Вальтер, отказаться от этого предложения он не мог. Может быть, эта встреча прольет свет на то, что случилось с его подругой?
У проходной топтался незнакомый мужчина. По виду – купец или мельник. Дородный, властный, осанистый. Рядом застыли еще трое – вертлявый старичок и двое дюжих верзил с дубинками. Эти двое так походили на разбойников с большой дороги, что Вальтер поймал себя на радостной мысли о том, что он вооружен и находится на территории Университета некромагии, а это значит, что для самозащиты может применить магию.
– Вот, – с явным облегчением представил их друг другу дежурный и нырнул в свою будку, где уже отсиживался напарник.
Дежурным привратникам иногда вменялось в обязанности колдовать, если возникнет опасность. Но даже они не рисковали столкнуться с верзилами-охранниками. Что до самого Вальтера фон Майнца, то вслед за первой мыслью пришла и вторая – нарочно спровоцировать верзил на драку.
– Вы что тут делаете? По какому вопросу? – начал он, подходя.
Гость нахмурился. Угадав его мысли спинным мозгом, наперерез юноше метнулся вертлявый старичок, всплеснул руками, испуганно привставая на цыпочки.
– Да вы что, господин студиозус, да разве ж так можно? – зачастил он. – Да знаете ли вы, кто пожаловали?
– Нет, не знаю, – отрезал Вальтер. Настроение у него начало портиться. – Мне сказали, что тут приехали по делу к Лилии Зябликовой. Я за нее… хоть и не похож, – добавил он хмуро.
К его удивлению, осанистый мужчина усмехнулся гулким басом.
– А то я без вас, господин студиозус, того не вижу! – сказал он. – Уж на что у вас тут в городах нравы вольные, а только ни в жисть не поверю, чтобы в ваших университетах девок в мужские штаны одеваться заставляли и косы обрезали под корень! Чтобы я дочь родную и не признал?
Дочь! Вальтер забыл не только все слова – он целую минуту пытался вспомнить, как надо дышать. А тем временем гость продолжал:
– Не имею чести быть с вами знакомым, господин студиозус, так это и ни к чему особенно. Вы, как понимаю, с Лилькой знакомы… Надеюсь, не по этому делу? Никакие шуры-муры до свадьбы я за дочкой своей не потерплю, так и знайте!
– Дочкой, – сипло выдохнул юноша.
– А как же! Мартин Зяблик, так сказать. К услугам, можно сказать. Только мы люди не простые, все ковали нашего Загрудненска под моей рукой ходят. Место свое знаем. Да и цену тоже. На том и стоим.
За пазухой кузнецова кафтана что-то зашевелилось. Вальтер почувствовал дуновение приторного ветерка со сладковатым душком. Нежить. Наверное, кузнечный черт. Что кузнецы, как и мельники, колдуны, давно всем известно. Им служит нежить, в их домах часто селятся мелкие бесы, а уж говорящие коты, которые расхаживают по комнатам на задних лапах, да еще и в сапогах, вовсе не редкость. Сразу стало понятно, от кого Лилия унаследовала свои колдовские силы – с нечистью управляться не каждый может. Бабушка-ведунья только, так сказать, подлила масла в огонь.
Кузнец проворно сунул пятерню за пазуху, повозился там, явно почесывая кого-то за ухом, склонил голову набок, внимательно прислушиваясь к словам нежити…
– Вы, я тоже погляжу, не из простых? – промолвил он.
– Да, я… – Юноша взял себя в руки. – Вальтер фон Майнц, сударь. К вашим услугам. Вы к Лилии приехали?
– А что, отец родную дочь навестить не может? – воскликнул кузнец. – По делам меня в столицу занесло, дай, думаю, проведаю, как там моя кровиночка на казенных хлебах обретается? Заодно бы ее домой отвезти. Она писала, что ей только экзамены сдать, а там учеба закончится и будут они, вы то есть, на два месяца свободны. Вот и подумалось, что удачно все складывается – собрала бы Лилька вещички да со мной до дома прокатилась. Мать рада будет, да и мне покою больше – все же дочка под присмотром, а не как тут…
Он со скрытой неприязнью покосился на ворота, ограду Университета некромагии, высаженные вдоль нее деревья, чьи кроны виднелись над краем стены, и почти незаметные за ними кровли ближайших строений. Многие люди до сих пор считали, что женщине высшее образование ни к чему: даже если она благородного происхождения, девочку нередко учили только читать, писать и говорить на двух-трех иностранных языках, остальное время уделяя этикету, домоводству, танцам и музыке. Обе сестры Вальтера именно такое образование и получили, разве что старшая еще и счетоводством занималась, а также прочла две книги по истории и шестнадцать любовных романов. Девушки по традиции всегда продолжали семейное дело. Лилька была едва ли не единственным исключением из правила – дочь кузнеца станет не ведуньей или ворожеей, не лекаркой, а некроманткой…
Если станет.
Вальтер помотал головой, решительно отгоняя мрачные мысли.
– Так Лильку мою мне позовут или до ночи тут стоять? – нетерпеливо поинтересовался ее отец.
– Я… не знаю, – попятился Вальтер.
– Как это? – Кузнец явно не понимал слова «нет».
– Понимаете, – юноша бросил взгляд на привратников, опасаясь, что те вылезут со своими комментариями, – у нас сейчас практика…
– Какая? Неделя же! Выходной! Или у вас без отдыха учатся? Так даже в тюрьмах узникам раз в седмицу послабление выходит – родных повидать или еще чего… И что это за заведение такое, что родному отцу дочь свою даже повидать нельзя? Или она натворила чего и теперь скрывается от родительского гнева? Ась? Небось в подоле нам с матерью такой подарочек принесет? Ну уж нет, дудки! У нее сестры! У нее брат! Такой позор нам ни к чему! Вот я с ней…
Он выдвинулся вперед. Бес за пазухой его заворочался сильнее, явно спеша вырваться на свободу. Верзилы-охранники поудобнее перехватили дубинки, наступая справа и слева. Вертлявый дедок, наоборот, отступил в сторонку, чтобы под ногами не путаться.
– Нет! – выкрикнул Вальтер в три насупленные, мрачные физиономии. – Ни шагу дальше!
– Ась? Это ты мне, что ли, молокосос сопливый? Это ты мне будешь указывать, что к чему? Ты – мне?
Лилия рассказывала, что отец ее крут нравом и спуску никому не дает. Обычно юноша пропускал эти слова мимо ушей, не желая замечать недостатков семьи любимой девушки – ее родители просто обязаны быть самыми милыми и добрыми людьми, раз у них получилась такая красивая дочь. Но сейчас все, чего наслушался за четыре года, всплыло в памяти так ясно, словно он услышал обо всем лишь вчера.
– Да! – воскликнул он, касаясь рукояти меча на поясе. – Я буду указывать вам, господарь глава гильдии кузнецов. Я, Вальтер фон Майнц, сын герцога фон Майнца и будущий граф фон Майнц, двоюродный племянник его величества короля Болекрута Пятого. Я буду указывать вам, что делать! А если моего слова вам мало, то могу пригласить сюда магистра Вагнера, нашего ректора, который подтвердит мои слова: в стенах университета все студиозусы равны и находятся под защитой богини Смерти. Дома, у себя в Загрудненске, вы можете быть кем угодно и ваша власть может быть сколь угодно велика. Но здесь не Загрудненск, здесь столица и столичный университет, известный на полмира. У нас обучаются будущие ведьмаки и некроманты из соседних стран. И особым указом они все находятся тут под покровительством богини и защитой всего студенческого братства. Если Лилия не пожелала бы к вам выйти, вы не имели бы права силой забрать ее отсюда, даже если бы привели сюда взвод городской стражи. Лишь сам король своим именным указом дал бы вам дозволение забрать вашу дочь, и то если причина, по которой вы хотите прервать ее обучение, показалась бы его величеству достаточно весомой. Как я понимаю, этого разрешения у вас нет. И права кричать на меня тоже нет! А вот я нахожусь в своем праве на территории Университета некромагии, – Вальтер ткнул пальцем себе под ноги, – и, пользуясь этим правом, от имени магистра Вагнера заявляю: Лилию Зябликову вы сейчас требовать не имеете права!
Его страстная, немного сумбурная речь возымела неожиданное действие. Юноша не кричал, он лишь несколько раз немного повысил голос вначале. Он не топал ногами и не угрожал – он позволил себе лишь несколько жестов. Но кузнец, что называется, проникся и попятился.
– Дак это… чего уж… – забормотал он. – А только все одно непонятно – чего она выйти не может? Почему?
– Потому, – юноша приготовился врать, – что сейчас у нас начинается практика и почти все студиозусы с ее курса заняты…