– А, студиозусы явились! – сказал он. – И без опозданий на этот раз! Чтобы вы все так на занятия ходили… впрочем, к вам троим это не относится. Итак… – Он кивнул Владимиру Одоевски.
Княжич сделал знак друзьям оставаться на месте. И два секунданта отошли на пару шагов в сторонку. Быстро пошептались между собой, причем, судя по нескольким услышанным словам, разговор шел на русском языке, после чего повернулись к дуэлянтам.
– Итак, господа, – боевик снова повернулся к соперникам, – в соответствии с дуэльным кодексом мы здесь и сейчас предлагаем вам помириться. Придя сюда, вы оба не просто изъявили желание драться и не струсили, но и показали себя достойными людьми, которые держат слово и ценят честь. Среди молодых людей в наше время так редко можно встретить того, кто вообще хоть раз слышал это слово, не то чтобы понимал, что такое честь… И мы, я и мой юный коллега, признаем за вами право настаивать на своем. Но, поскольку мы все здесь знаем, что такое жизнь и умеем ее ценить, то повторяю: здесь и сейчас мы предлагаем вам помириться. И это не будет считаться проявлением слабости или трусости!
Соперники посмотрели друг на друга. Виктор Вагнер свысока – он был почти на полголовы выше своего ученика.
– Поскольку я в какой-то мере несу ответственность за жизнь и здоровье каждого из студиозусов, – промолвил он, – и не от меня исходила инициатива, то со своей стороны лично я не вижу причин не протянуть вам, граф фон Майнц, руку дружбы.
Его раскрытая ладонь протянулась вперед и…
– Нет.
Вальтер смотрел на эту ладонь так, словно она была выпачкана в крови его родной матери.
– Нет. – Он отступил на шаг.
– Ты с ума сошел? – шепнул ему Альфред. – Тебе же предлагают…
– Кто предлагает? – взвился юноша. – Он? После всего, что было?
– А что было?
– Молодой человек, – вступил в разговор мастер Май, – насколько я вас понимаю, вы решительно отказываетесь от примирения?
– Да, отказываюсь, – тряхнул головой Вальтер. – Поскольку между нами существуют непримиримые противоречия…
– Вы понимаете, студиозус фон Майнц, кому вы это говорите? Вам тут еще учиться целый год!
– И практику проходить, – вставил Альфред. – У него же!
– Наплевать. Есть кое-что важнее…
– Любовь? – подал голос декан. – Я вас так понимаю, юноша.
– Что вы понимаете? – сорвался тот. – Что вы вообще можете понимать? Вы – красивый, молодой, мужественный, умный и… и вообще! Вы – победитель по жизни! Все девчонки со всех факультетов ваши, стоит только поманить! А вы играете их чувствами, меняя девушек как перчатки! Сегодня одна, завтра другая, потом третья… Вы разбиваете им сердца и идете дальше, упиваясь своими победами. Что вами движет? Поиски той единственной и неповторимой, которая сможет оценить вашу тонкую чувствительную натуру?
– Уже.
Одно короткое слово, но Вальтер словно налетел на стену.
– Что? – переспросил он.
– Уже, – повторил декан. – Я уже нашел ту единственную и неповторимую и должен сказать…
Он не успел ничего добавить. С криком ярости Вальтер схватился за свой меч и бросился на соперника.
Мастер Май метнулся ему наперерез, но Виктор успел раньше. Декан просто встал перед своим учеником. Одно неуловимо быстрое и легкое движение руки, быстрая вспышка, словно искорка, – и вот уже Вальтер летит в одну сторону, а его меч – в другую.
Юноша упал на кучу прелой листвы, оставшейся тут чуть ли не с позапрошлого года. Весь перепачкавшись в земле и листьях, он тут же вскочил, готовый продолжать бой, но на нем уже с двух сторон повисли Альфред и Владимир Одоевски, удерживая и не давая сделать и шагу. Вальтер глухо вскрикнул, пытаясь стряхнуть друзей с себя. Боевик подошел к нему вплотную:
– Плохо. Очень плохо, студиозус фон Майнц! Я считал вас достойным юношей, умеющим держать себя в руках и трезво оценивать ситуацию, а вы…
– Нет, – неожиданно вмешался Виктор Вагнер. – Простите, коллега, но тут есть и часть моей вины. Я готов признать, что кое-что в моем поведении послужило причиной этой вспышки. И, если мой юный противник и вы лично, как специалист по дуэлям, согласны, я готов продолжить…
– Ага! – вскрикнул Вальтер, рванувшись из рук друзей.
– …продолжить, но исключительно ради того, чтобы вы были удовлетворены, мой юный друг, – сверху вниз посмотрел на него декан.
– Я вам не друг! – запальчиво ответил юноша. – Вы… с Лилией…
– Нет, – перебил его Виктор Вагнер. – Вы можете обвинять меня в чем угодно: что я готовлю заговор с целью покушения на короля, что я тайком граблю прохожих на больших дорогах, что я оскверняю храмы или еще в чем-то ужасном. Даже в том, что я хочу убить родного отца и стать ректором Университета некромагии. Я многое готов признать, со многим согласиться, но это… Клянусь, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не спал с этой девушкой и даже не думал об этом. Лилия Зябликова… вы не представляете, что она такое для меня.
Вальтер глухо застонал, услышав в словах соперника что-то свое. Державшие друга Альфред и Владимир Одоевски почувствовали, как расслабились его плечи.
– А вы не представляете, что Лилия Зябликова значит для меня, – пробормотал он.
– Представляю. И, если ваши друзья согласны будут вас отпустить, я, так и быть, скажу вам кое-что. Но это будет наша с вами тайна, открыть которую остальным здесь и сейчас я не имею права. Может быть, потом когда-нибудь, если обстоятельства изменятся, вы или я сможем открыто это повторить, но до тех пор… я буду вынужден полагаться именно на вашу порядочность и честность.
Мастер Май насмешливо фыркнул, показывая, как он теперь ценит честность и порядочность одного из своих учеников. Но Вальтер ответил Виктору Вагнеру долгим взглядом.
– Я… не знаю, могу ли вам доверять, – промолвил он.
– Ученик должен доверять своему учителю, что бы ни случилось, – был ответ. – Конечно, я в любом случае готов дать вам удовлетворение. Мечи есть, я вам прощаю ваш необдуманный юношеский порыв, и, думаю, дуэльный кодекс разрешает нам продолжить схватку на равных условиях.
Он посмотрел на преподавателя боевой магии, и тот сердито кивнул:
– При общем согласии сторон такое возможно, но… Вы, молодой человек, понимаете, что своим поступком обесчестили себя? Кидаться на безоружного…
Вальтер покраснел.
– Да…
– Вы мне нравитесь, Вальтер фон Майнц. – Виктор Вагнер подошел и коснулся его плеча. – Вы – один из лучших учеников, который был у меня за последние лет семь, если не все десять. Скажу больше: кое в чем вы напоминаете мне меня самого. Был момент, лет десять назад, когда мне самому казалось, что жить дальше незачем, что моя честь запятнана навсегда. Мне помогли, поддержали. Сейчас я хочу поддержать вас… К барьеру!
Он буквально выдернул оцепеневшего от неожиданности Вальтера из рук друзей, оттолкнул его в ту сторону, где валялся оброненный юношей меч, и, пока тот поднимал свой клинок, успел вооружиться.
– Вы все-таки хотите, – вытаращился мастер Май, – драться?
– Я хочу спасти честь своего ученика. Бой!
Зрители брызнули врассыпную.
Мечи скрестились.
С первого же обмена ударами стало ясно, что противники равны, но декан все же немного сильнее студента. Он с легкостью держал оборону, не давая противнику прорвать некое невидимое кольцо. Время от времени Виктор Вагнер атаковал, раз за разом отбрасывая Вальтера назад. По всему было видно, что от поединка он получает удовольствие и разве что не улыбается.
– Вам достаточно? – спрашивал он всякий раз.
И всякий раз Вальтер отрицательно качал головой. Он нападал снова и снова, выискивая слабые места в обороне противника, но тех не находилось. И с каждым разом его движения были все неувереннее и неувереннее.
– Достаточно? – снова звучал вопрос. – Или нет?
– Нет! – задыхался юноша.
Несколько выпадов с той и другой стороны все-таки были действенными. Противники несмотря ни на что успели раз или два задеть друг друга. У Вальтера был распорот рукав и бок рубашки как раз над самым поясом, его противник получил рану в руку и был вынужден взять меч в левую руку.
Тогда сразу стало ясно, что шутки кончились. Глаза Виктора Вагнера зло сверкнули, и он сам бросился в атаку. Вальтеру пришлось отступить, закрываясь мечом от града сыплющихся на него ударов. Он вынужден был попятиться и, отступая, едва не напоролся бедром на меч противника. Спасло его лишь то, что сам декан в последний момент остановил клинок.
– Хватит! – в этот момент воскликнул Владимир Одоевски, бросаясь между ними. – Остановитесь! Вы оба доказали свою правоту!
– Нет! – чуть ли не хором отозвались противники. – Нет.
Легко обойдя княжича, они встали друг напротив друга, снова подняли мечи.
– Именем закона, прекратите! – теперь к княжичу присоединился и преподаватель боевой магии.
– Я готов, – тут же откликнулся Виктор Вагнер, словно только того и ждал. – Но мой противник… Вам достаточно, юноша?
Вальтер смотрел на него исподлобья:
– Нет.
– Тогда… что ж…
Виктор вдруг вскинул раненую руку, шевельнув пальцами, и клинок его меча вспыхнул зеленоватым светом. Прежде чем зрители успели ахнуть, зачарованный меч описал дугу и тяжело опустился на клинок противника.
Раздался хруст и звон сломавшегося металла. В руках у Вальтера остался обломок не длиннее ладони, остальное ледяными осколками валялось на траве.
– Достаточно? – Декан стоял и смотрел на него сверху вниз.
Юноша покосился на остатки своего оружия.
– Это… нечестно!
– Да, но это был единственный способ вас остановить. Вы прекрасно фехтуете, граф фон Майнц. Я вам говорил, что вы – один из лучших моих учеников? Я готов сказать, что вы один из лучших противников, с кем доводилось скрещивать клинки. Если таково будет ваше желание, я с удовольствием, когда все это закончится, встречусь с вами на тренировочной площадке и мы просто разомнемся… к вящему удовольствию моего коллеги, – последовал кивок в сторону преподавателя боевой магии.