– Я, – Вальтер прижал обломок меча к груди, – никогда не соглашусь на это. Вы негодяй, и я готов…
– Спокойно, фон Майнц, – решительно вступил в беседу мастер Май. – Держите себя в руках.
– Он победил, Валька, – сказал и Альфред.
– И этим лишь доказал, что он и Лилия…
– Да хватит уже доставать меня с этой Лилией! – внезапно взорвался декан. – Я и пальцем ее не трогал! Мне самому интересно, куда она подевалась! Если ваши подозрения не беспочвенны и студентка действительно исчезла без уважительной причины, я сам готов принести вам извинения за то, что вынудил вас действовать подобным образом. Но я ее и пальцем не трогал. Более того, я…
Декан быстро шагнул к студенту, хватая его за воротник, чтобы тот не мог вырваться, и прошептал ему на ухо несколько слов. Друзья потянулись к приятелю, удивленные его ошарашенным выражением лица. Вальтер, казалось, был близок к обмороку от того, что ему открылось.
– Теперь вы понимаете, что мои отношения с вашей Лилией не могут быть иными? – вслух поинтересовался Виктор Вагнер у Вальтера.
– Это… неужели это правда? – только и смог вымолвить стремительно бледнеющий юноша. На своего недавнего противника он взирал теперь со смесью восторга и ужаса.
– Да. И все еще полагаясь на вашу честность…
– Я готов умереть, только чтобы не выдать вашу тайну!
– Если матушка Кромби немедленно не займется нашими ранами, это может случиться раньше, чем кажется, – сказал декан.
Целительница, которой во время всего боя не было видно и слышно, немедленно кинулась к ним, на ходу доставая из корзинки мази, бинты, бутыль со свежей водой, чтобы смыть кровь.
Примерно в это же время к воротам Университета некромагии подкатила карета с графским гербом на дверце, запряженная шестеркой лошадей. Ее сопровождали четыре всадника. Один из них спешился и, подойдя поближе, окликнул дежурных:
– Немедленно открыть ворота ее сиятельству графине фон Майнц!
Не так уж часто сюда наведывались вот так, без предупреждения, высокородные особы. Университет изначально принимал в основном представителей среднего сословия – детей ремесленников, купцов, сыновей и дочерей самих магов. Тут никогда не учился ни один принц крови, лишь несколько раз присылали своих наследников и родственников правители соседних стран. Поэтому привратники засуетились. Один тут же стал распахивать ворота, другой поспешил доложить ректору о высокой гостье.
Немолодая, но все еще красивая женщина спокойно вошла в кабинет Виктора Вагнера-старшего, остановилась на пороге, улыбаясь и давая ректору возможность приблизиться и, взяв ее под руку, проводить к креслу. Вслед за ней порог переступила дама-компаньонка. Охранники остались снаружи, в коридоре. Секретарша, улыбаясь, вынесла графине на подносе кубок с вином, но женщина едва притронулась к напитку.
– Я приехала, чтобы повидать моего мальчика, – сказала она ректору в ответ на вопрос, что привело ее в университет. – Мой сын в последнее время не часто мне пишет. И его письма, – она кивнула компаньонке, и та поскорее достала из сумочки несколько аккуратно свернутых листков, – стали какие-то сумбурные. Раньше Вальтер подробно писал мне обо всем. Два раза в месяц я получала подробный отчет обо всем, что случалось. А порой письма приходили и чаще – так, коротенькие записочки о чем-нибудь невероятном… Но в этом году за шесть месяцев я получила только семь писем, а за последний – вообще ни одного! И все они становятся короче и короче. Как будто моему мальчику некогда мне писать! Мне хочется знать, что случилось?
– Возможно, все дело в учебе, – ответил ректор. – На каком курсе учится ваш сын?
– А вы не знаете? – ахнула графиня. – Мой сын Вальтер Максимилиан Вернон фон Майнц обучается на факультете некромантии на четвертом курсе! Стыдно этого не знать! Какой же вы после этого ректор, если не помните по именам всех своих учеников?
– Увы, – мужчина даже ухом не повел, – у нас учится несколько тысяч молодых людей. Шесть факультетов – некромантии, ветеринарии, боевой магии, целительской магии, алхимии и ведовства, на каждом по два-три потока, где обучается от двухсот до пятисот юношей и девушек на пяти-шести курсах. Почти две с половиной тысячи человек. Запомнить всех мне не под силу. Обычно всех своих подопечных знают кураторы курсов. Сейчас вам пригласят нужного человека, с ним и побеседуете!
Графиня фон Майнц сложила руки на коленях и приготовилась ждать.
Виктор Вагнер-младший появился несколько минут спустя. Он был несколько бледен и взволнован, когда показался на пороге, а правую руку держал как-то странно.
– Ваше сиятельство… магистр, – поклонился на две стороны он, – чем могу служить?
– Мэтр Вагнер, – отец смотрел на сына, – у вас обучается некий Вальтер фон Майнц?
Декан слегка поморщился.
– Да, у меня. Очень многообещающий студиозус. Его практику я буду курировать лично.
– Здесь его мать.
Графиня поднялась из кресла.
– Я желаю знать, что происходит с моим сыном? Он стал реже писать. И в его письмах много неясностей. Что-то происходит, и я, как мать, желаю знать, что именно?
– Уверяю вас, с вашим сыном все в порядке. За последний месяц ничего особенного не случилось, – промолвил декан.
– Мэтр Вагнер, – окликнул его ректор, – что произошло? Вы… с вами все в порядке? Ваша аура… и рука…
– …слегка повреждена, – улыбнулся тот. – Но ничего страшного.
– Надеюсь, мой сын не пострадал? – тут же воскликнула графиня.
Отец и сын Вагнеры посмотрели на нее.
– Нет, ничего особенного, – промолвил младший.
Спустя еще пару минут пришел Вальтер, такой же бледный, как декан, и мать с порога бросилась к сыну. Подлетев, она обняла его, прижимая к груди, и юноша коротко застонал.
– Что с тобой? – Женщина отстранилась, придерживая его за плечи и пытливо вглядываясь в лицо. – Ты здоров? Все хорошо? Боги, да ты весь белый и… в испарине? Ты заболел? У тебя жар! Здесь у вас есть целители? Хоть какие-нибудь? Мой сын болен! Я так и знала! Мальчик умирает, а никому до этого нет дела!
– Нет, мама, – Вальтер попытался успокоить графиню, – со мной все хорошо. Я не болен, я просто ранен…
– Ранен? – чуть не взвизгнула женщина. – Когда? Как? Почему?
Отец и сын Вагнеры опять переглянулись.
– Ничего особенного, матушка. – Вальтер несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя.
Когда мать его обняла, она невольно сдавила раненый бок. Повязку под камзолом было трудно заметить, но сейчас от короткого приступа боли у юноши ненадолго закружилась голова и потемнело в глазах.
– Это была обычная дуэль. – Он постарался, чтобы голос звучал ровно. – По всем правилам дуэльного кодекса. С секундантами, обязательным присутствием целителя, двумя свидетелями и прочим… Я даже сделал кое-какие распоряжения на случай… непредвиденных осложнений. Все в порядке, матушка. Просто меня немного ранили. Вот и все.
– Ох, как ты меня напугал! Присядь. – Графиня заботливо подвела его к креслу, с которого вскочила сама, кивнула компаньонке, которая тут же принялась доставать нюхательные соли. С другой стороны к ней присоединилась секретарша ректора. – Я так переволновалась… Ну, если это дуэль и все обошлось… надеюсь, ты дал своему противнику удовлетворение?
Вальтер посмотрел на декана. Тот ответил прямым взглядом.
– Да.
– Вот и прекрасно! – просияла графиня. – Ты настоящий фон Майнц! Твои предки никогда не давали спуску обидчикам. Из-за кого или чего вы дрались?
– Из-за девушки. – Вальтер, лицо которого до этого покрывала чуть ли не болезненная бледность, резко покраснел.
– Из-за девушки? Прекрасно! Вступиться за честь дамы – это благородно! Надеюсь, она достаточно знатна, чтобы ты рисковал жизнью ради нее? Потому как ты принадлежишь не только себе! У тебя есть обязательства, помни об этом!
– Какие обязательства, матушка?
– Какая дуэль, бесы меня побери?
Два вопроса – сына к матери и ректора к декану – прозвучали почти одновременно.
– Как это – «какие»? – всплеснула руками женщина. – У тебя есть невеста! Я писала… Ты не получал моего письма? Курьер опоздал? Я приехала специально для того, чтобы подготовить…
– Я читал, матушка. – Вальтер опять начал бледнеть, и не только боль от раны была тому причиной. – Письмо пришло вчера…
Неужели только вчера? Казалось, это было так давно… столько всего миновало за одни только сутки…
– Ах, и ты, конечно, не успел проникнуться важностью момента, – кивнула графиня. – Поэтому и столь безответственно рисковал собой, когда принимал вызов…
– Не принимал. Бросал.
– О, бросить вызов обидчику невинной девушки? – заулыбалась графиня. – Это благородно. Твоя невеста будет гордиться тобой.
– Невеста, значит? – Виктор Вагнер-младший строго посмотрел на своего ученика. – И как прикажете после этого понимать ваши обвинения, молодой человек?
Вальтер медленно поднялся, отстранил руку матери, которая пыталась усадить его обратно.
– Так и понимать, – отчеканил он. – Ни обручения, ни официальной помолвки не было. Я никогда не видел эту девушку прежде, до вчерашнего дня не знал о ее существовании и не считал и до сих пор не считаю себя связанным с ней каким-либо словом…
– Ну конечно, – защебетала графиня, – все это решили именно мы с отцом и родственниками твоей невесты. Девочка тоже еще ни о чем не подозревает. Вы увидитесь чуть позже, во время зимних праздников во дворце его высочества. Там будет объявлена помолвка, состоится обручение и назначен день свадьбы…
– Я ничего про это не знал. – Вальтер смотрел только на декана.
– Что же все-таки происходит между вами двумя? – сообразил ректор. – Мэтр Вагнер, извольте объясниться!
– Все очень просто, магистр. – Декан тоже не сводил глаз с юноши. – Вальтер фон Майнц бросил вызов именно мне. Не далее как час тому назад у нас состоялась дуэль. Сюда мы оба пришли как раз из медцентра, где нам обоим оказывали первую помощь… Ваш сын – отменный фехтовальщик, – добавил он, обращаясь к графине. – Нес