колько не сдержан, импульсивен, но это все молодость. Она быстро проходит… Ему даже удалось зацепить меня… правда, не сильно.
– Дуэль была… действительно из-за женщины?
– Из-за девушки, – воскликнул Вальтер.
– И мы оба получили полное удовлетворение, – добавил его противник.
– Только главная проблема так и осталась не решена! – закончил юноша.
– Какая проблема? – поинтересовался ректор.
– Лилия Зябликова, – жестом оборвав готового пуститься в объяснения Вальтера, заговорил декан. – Студентка из моей группы, у которой я курирую практику. Граф фон Майнц обвинил меня в ее исчезновении, поскольку девушку со вчерашнего вечера никто не видел, а я был последним, с кем она встречалась. Однако в пропаже студентки я никоим образом не виновен, моя совесть чиста, что я и попытался доказать.
– Однако Лилия пропала! – запальчиво воскликнул Вальтер.
– Вот как? – Ректор медленно сел. – С этого места поподробнее!
Торопясь, перебивая друг друга, они рассказали все.
– Я с себя ответственности не снимаю, – закончил рассказ декан. – Все-таки Лилия Зябликова – моя студентка, и я отвечаю за нее. Тем не менее готов поклясться бессмертием души, что я действительно расстался с ней на крыльце студенческого общежития. И до недавнего момента пребывал в абсолютной уверенности, что девушка ушла к себе, а ее отсутствие на занятиях обусловлено забывчивостью или привычкой – на неделе никто не учится, можно отправляться куда угодно, только не в учебные корпуса! Для меня самого ее исчезновение было новостью, и я до сих пор не уверен, что студиозус Зябликова пропала без вести. Ушла куда-то, забыла о времени…
– Она не маленькая девочка, чтобы в куклы заиграться, – резко возразил Вальтер.
– Она обычная девушка со своими тараканами в голове. Кто знает, что ей в голову взбрело! – парировал декан.
– Итак, – подвел черту ректор, – пропала студентка…
– Это еще надо доказать! – стоял на своем Вагнер-младший.
– Как бы то ни было, сейчас уже миновал полдень, то есть с момента ее исчезновения прошло более двенадцати часов. Этой ночью на территории университета имела место облава на упыря. Этих двух факторов достаточно, чтобы объявить розыск. Если Лилия Зябликова не объявится в ближайшие полтора-два часа сама… что ж, тогда предпримем полномасштабные поиски.
– Спасибо! – пылко воскликнул Вальтер, бросаясь к ректору. – Только я все-таки настаиваю на том, чтобы поиски объявили сейчас, сию минуту!
– А почему это ты так за нее переживаешь? – внезапно поинтересовалась графиня. – Эта девушка… она тебе кто?
Юноша словно споткнулся, прикусив язык и чувствуя, что опять вся кровь отхлынула от лица. Мать приехала для того, чтобы обсудить детали помолвки. Огорошить ее с порога известием о том, что влюблен в другую, почтительный сын не хотел, прекрасно понимая свою ответственность.
– Подруга. И… не сейчас, ладно? Я… не хотел вам писать об этом… Потом, матушка! Все потом! – воскликнул Вальтер, видя, что мать начала меняться в лице. – Когда Лилию найдем, я обещаю, что мы обо всем поговорим. Но не сейчас, прошу! Нет, умоляю, оставьте меня пока!
– Я ничего не понимаю. – Графиня грозно наступала на сына. – Ты что, влюбился? Кто она?
– Матушка… – Юноша был готов плакать от досады. Терять сейчас время на выяснение отношений не входило в его планы. Но, на счастье студента, за него вступились его наставники, отец и сын Вагнеры.
– Госпожа графиня, мы понимаем ваши материнские чувства, но поверьте опыту отца, у которого уже взрослый и вполне себе ответственный сын, – заговорил ректор, бросив на этого сына предупредительный взгляд. – Могу вас поздравить с тем, что вы воспитали такого прекрасного юношу, как Вальтер фон Майнц. Обучать его было честью для нас. Нам, взрослым, хочется оберегать, защищать своих детей, играть важную роль в их судьбе. Однако в жизни каждого родителя наступает момент, когда он должен отойти в сторону и позволить своему чаду самостоятельно выбирать дорогу. Мой сын в свое время тоже… поступил так, как я от него не ожидал. Я в свое время переживал о том, как сложится его судьба… Но позволил ему жить так, как он считает нужным, и не жалею об этом. Жизнь показала, что его выбор был верным. И вам я советую довериться своему сыну и позволить ему идти своим путем.
– Но, – женщина захлопала глазами, – он же еще…
– Ребенок? О нет, – вступил в беседу декан. – Он вполне ответственный молодой мужчина, способный на мужские поступки. Кому об этом судить, как не мне! Поэтому настоятельно рекомендую вам отправиться в ближайшую гостиницу и ждать там новостей.
– Нет! – Графиня фон Майнц расправила плечи. – Я хочу остаться здесь. У вас в университете есть… как это называется… гостевые палаты?
Декан и ректор переглянулись в третий раз.
– Вам найдут комнаты, соответствующие вашему положению, – сказал старший.
Лилька хотела есть.
Чувство голода было таким сильным, что девушка вот уже несколько минут не могла думать ни о чем другом. Ей не приходилось голодать, даже когда она с трудом сводила концы с концами на стипендию, и сейчас Лилька очень мучилась.
Девушка даже не могла сосредоточиться на своем спасении. Она все ползла вдоль стены, ощупывая ее рукой. Магический огонек горел слабо, то и дело начинал мигать, то ли от того, что Лилька никак не могла на нем сконцентрироваться, то ли просто воздух тут был особенный. В конце концов уставшая девушка села на полу, обхватив колени руками, и уткнулась в них лицом. Хотелось плакать, и слезы подкатывали к глазам, душили ее. Хоть бы кто-нибудь пришел и утешил…
Но кто сюда придет? Кто узнает, где она? Сколько прошло времени, а ее до сих пор не обнаружили! И что с ней будет дальше? Она ведь тут умрет в темноте и холоде! Умирать придется долго и трудно, а что потом? Она станет призраком, мроем, сидящим во мраке возле своих останков и ждущим живого человека, чтобы разделаться с ним? Что будет, если ее отыщут слишком поздно? Вот она лежит мертвая, холодная, окоченевшая, но сохранившая подобие жизни – мрой, нежить. И вот кто-то движется из тьмы. Горят факелы, виднеются силуэты людей… Впереди двое мужчин – Виктор Вагнер и Валька. Оба пришли сюда ради нее. Оба одновременно видят ее тело, бросаются вперед с криком радости, оба резко останавливаются, чуя смерть – они же некроманты! – а мрой поднимается и…
Интересно, как она тогда себя поведет? Мрой или упырь кидается на людей, убивая их. Брр… неужели она убьет Вальку или Виктора? В голове не укладывается! Хотя тогда она уже будет не она. У упырей нет памяти, нет мыслей и чувств… или есть? Они, кажется, экзамены сдавали. Даже курсовую работу писали… Или писал Валька, а она у него только списывала? Вспомнить бы! Но нет. Экзамены же сданы, можно расслабиться и забыть то, что учил несколько ночей… Зачем они вообще нужны на каникулах, эти знания по физиологии упырей? Практика на носу? Вот у Вальки и будет практика по обезвреживанию ее восставшего из могилы трупа! Обхохочешься, до чего смешно…
Чтобы не расплакаться от страха и жалости к себе, Лилька изо всех сил укусила себя за запястье и на самом деле разревелась – уже потому, что оказалось очень больно. Ну что за жизнь такая? Как же все плохо! И почему никто не приходит ее спасать? Она же тут! Здесь сидит! Ау! Лю-у-уди!
– Ау-у-у, лю-у-уди! – позвала девушка и тут же зажала рот рукой, испугавшись эха собственного голоса. Слишком жутко он звучал. Но как же ей позвать на помощь? Может быть, мысленно?
Точно! Бабушка же ее учила, как читать мысли! Правда, в университете науке чтения и передачи мыслей не уделялось много внимания. Ведь упыри, мрои и прочая нежить мыслей в принципе не имеют. У нечисти и животных мысли хотя и есть, но настолько странные и неоформленные, что расшифровке поддаются лишь самые простые – про еду, сон, самок. А копаться в мозгу разумных существ без разрешения – это вообще нарушение закона, и профессор телепатии Дебора Мозгошмыг больше учила их, как защищаться от попыток внедрения чужого разума в мозги, чем методике нападения. Так что, пару раз на первом курсе попытавшись неудачно подсмотреть в головах преподавателей ответы на экзаменационные вопросы, Лилька оставила эти попытки. Но одно дело – экзамены, а совсем другое – сейчас. А что, если попробовать снова? Как же она раньше-то не додумалась?
Девушка обхватила голову руками и сосредоточилась. Как там бабушка говорила? Очистить разум от всех посторонних мыслей, оставив только одно желание и цель. Потом как можно четче представить себе того человека, которому хочешь передать послание, и, едва «картинка» в голове оживет, быстро и коротко передать сообщение. Лучше – такой же «картинкой», поскольку чем больше слов: «Милый, дорогой, извини, что отвлекаю, но мне срочно нужна твоя помощь…», тем меньше шансов, что адресат их правильно поймет. Значит, надо сначала сочинить «послание». А что сказать? «Спасите, погибаю?» Или: «Я в подвале, найди меня!» А сам-то подвал где? Ох, проблема… Что же делать? И кому отправлять сообщение? Вальке или…
Короткий стук в дверь.
– Ой, к тебе можно?
Аглая сердито посмотрела на Мирабеллу Флик, которая беззастенчиво сунула нос в комнату.
– Сидишь?
– Сижу, а что? – недовольно откликнулась девушка.
– Новость слышала? – Будущая целительница протиснулась в дверь, воровато оглянувшись через плечо.
– Нет, конечно! Мне некогда…
– Лилька Зябликова пропала!
– Так это когда… Как – «пропала»? – Аглая постаралась удивиться. – Когда?
– Никто не знает. – Мирабелла была одновременно радостна и испугана. – Только что объявили. Валька, оказывается, все правильно предчувствовал. Сам ректор приказ обнародовал – мол, в связи с исчезновением студентки вводится особое положение. Ее будут искать.
– Где? – Аглая невольно огляделась по сторонам.
– Везде. Это Вальтер всех на уши поставил. Добился-таки… Вот парень, – уважительно вздохнула Мирабелла. – Даже завидно!